Он заглянул в ее серо-голубые глаза, и вот оно. Или, что более важно, там ничего не было.
Свет был выключен.
Он втянул в себя воздух.
— Прошлым вечером я вел себя как засранец. У меня было много дерьма на уме, но это было не круто.
— Не беспокойся об этом, — мгновенно ответила она.
Он почувствовал, как горло начинает гореть.
— Вчера вечером ты была права, — сказал он. — Нам нужно поговорить.
Она покачала головой.
— Нет, все нормально. Все хорошо, Тай. У меня есть план. Я уже все уладила с Эллой. Марго договорилась по поводу меня на работе. Элла уже выслала кое-что из моих вещей, скоро они будут здесь, возможно, даже завтра. Я собираюсь найти работу, не знаю какую. Сегодня я купила газету. Посмотрю объявления. Завтра Элла узнает расценки по грузоперевозкам. Я дам тебе знать. Все идет своим чередом. Все хорошо. Так что можешь продолжать… — она выдержала паузу, — делать все, что тебе нужно.
Затем она двинулась мимо него, но он поймал ее, обхватив пальцами предплечье, Лекси остановилась и снова вскинула голову.
— Нам нужно поговорить кое о чем еще, — тихо сказал он.
Она снова покачала головой.
— Нет, не нужно.
— Ты же знаешь, что нужно.
Неожиданно она кивнула.
— Ты прав. Мне нужно спросить, не возражаешь ли ты, если я воспользуюсь одной из комнат внизу для хранения вещей, и могу ли поставить свою кровать в другой комнате. О… и можно ли заменить твой компьютер моим. Я купила его три месяца назад. Модель хорошая.
Жжение в горле все усиливалось, но он заставил себя произнести:
— Делай, что считаешь нужным, мне все равно. Теперь мы…
Она вывернула руку из его хватки и быстро обошла, сбегая вниз по лестнице и бормоча:
— Я должна проверить спагетти.
Он сделал глубокий вдох. Потом еще один.
— Бл*ть! — прошипел он и последовал за ней.
Она вываливала спагетти в дуршлаг в раковине. Он подошел к ней вплотную и начал было снова произносить ее имя, как вдруг кастрюля с грохотом ударилась о столешницу, она резко повернулась и сделала два шага назад, подняв палец и направив его на него.
— Нет! — рявкнула она. — Не смей, бл*ть, приходить домой и думать, что можешь вести себя как другой Тай. Не думай, мать твою, что имеешь право так со мной играть. Я не знаю, с чем, черт возьми, ты имеешь дело, и мне плевать. Я спросила — ты не ответил. Я перепробовала все, что могла, чтобы заставить тебя впустить меня туда, — она ткнула пальцем ему в грудь, — но ты меня не впустил, и теперь, Тай, мне плевать. Можешь ловить волну того, что тебя контролирует, но не тащи меня за собой в это путешествие. — Она махнула рукой в сторону двери. — Там, я буду той, за что ты мне платишь. — Затем она указала на пол. — Здесь было бы здорово, если бы мы могли вести себя вежливо друг с другом, и ты не высказывал мне всякую херню про киски и цепи. На этом все, Тай. Сегодня я сплю на диване и буду спать на нем, пока не доставят мою кровать, а потом переберусь на нее. Ты хотел поговорить, вот мы и говорим. Я все сказала. Если тебе не нравится, забирай свои побрякушки обратно, а я уйду. Подумай об этом и насладись спагетти, а я поеду прокачусь.
Затем она повернулась, схватила ключи с островка и побежала вниз по лестнице.
Уокер уставился на то место, где видел ее в последний раз, и долго ждал, пока не исчезнет жжение в горле.
Это заняло некоторое время.
Затем он выключил горелку, духовку, в которой пекся чесночный хлеб, поднялся наверх и принял душ.
*****
Лекси вернулась домой без десяти одиннадцать, Уокер лежал на диване, уставившись в телевизор.
Он не пошевелился, услышав, как она вошла в комнату, но произнес:
— Я займу диван, ты — кровать.
Ни звука, ни движения, затем:
— Хорошо.
Потом он услышал, как она поднимается по лестнице.
Он долго смотрел в экран телевизора, не видя ничего. Потом поднял руки и потер лицо. Выключив телевизор, Тай попытался заснуть.
Это заняло некоторое время.
Глава 8
У меня есть жена, которая знает каждый мой шаг
Tай
Уокер поднимался по ступенькам после утренней пробежки. Прошло уже больше пяти лет с тех пор, как он бегал в Колорадо. Он отвык, и высота надрала ему зад.
Но прошло уже больше пяти лет с тех пор, как он бегал на свободе, один, куда бы ни захотел, куда бы ни несли его ноги, все дороги были для него открыты, и он мог сам выбирать направление, никаких решеток, никаких ограничений, никто не отслеживал каждое его движение, так что ему было наплевать, что высота надрала ему зад.
Открыв дверь, Тай тут же увидел у кухонного островка Лекси, наряженную, с прической и макияжем, и чашкой кофе на полпути к губам. Коробки с ее вещами пришли, увеличив выбор гардероба, и она, не теряя времени, распаковала шмотки, и воспользовалась ими, так что результат был прямо перед глазами. Тонкая майка цвета медовой дыни на бретельках, одна из которых спала с плеча, темно-коричневые, — вероятно, короткие — шорты, хотя он не мог видеть ее ноги, но такие она обычно и носила, широкий темно-коричневый кожаный ремень с каким-то тиснением и тяжелой серебряной пряжкой, и, судя по ее росту, она была на каблуках.
Сегодня было воскресенье, его выходной. С тех пор, как она все ему выложила, прошло два дня. И в пятницу, и в субботу он направлялся с работы домой, хотя вчера вечером сначала заглянул в спортзал. Лекси вела себя вежливо. Предложила ему поужинать. Сама подала ужин. Вымыла посуду. Потом исчезла на верхнем этаже, и больше он ее не видел.
Ее свет так и не зажегся.
Этим утром он видел, что свет по-прежнему оставался погашен.
И Таю не нравилось, что она погасила свет. Не нравилось, что она скрывает от него этот свет. И, черт возьми, он был тем мудаком, который его погасил.
— Доброе утро, — поздоровалась Лекси, потом опустила голову, чтобы нацарапать что-то в блокноте. Она разговаривала, но ее голос звучал безжизненно, как и последние три дня, и это Таю тоже не нравилось. — Не знаю, заметил ли ты, но я купила воду в бутылках, как ты указал в той записке, что мне оставил.
Он заметил.
Он также заметил, что она постирала его вещи.
Тай подошел к холодильнику и достал бутылку воды, которую она купила по его указанию, открутил крышку и сделал огромный глоток.
Так он ответил на ее вопрос. Он не часто говорил, потому что не чувствовал необходимости в словах, когда действия могли говорить за него. В этот момент он тоже молчал, потому что не хотел сделать какую-нибудь глупость, которая могла бы вывести ее из себя, ему нужно заставить свет Лекси вновь засиять. Именно это он и намеревался сделать.
— Ладно, я пошла. Увидимся позже, — объявила она, подходя к раковине, чтобы поставить туда кружку.
— Куда ты уходишь?
— В Шантелле есть садовый центр. Шамблз рассказал. Хочу купить цветы, — сказала она столешнице, к которой подошла за сумочкой, а затем оторвала от блокнота верхний листок. Потом ее глаза скользнули по нему, и она закончила: — До скорого.
— Кто такой Шамблз?
Она была на полпути к лестнице, засовывая листок в сумочку, но, услышав его вопрос, остановилась и обернулась.
— Парень, что владеет «Ла-Ла Ленд», — сообщила она, снова поворачиваясь к лестнице, но опять остановилась и обернулась на его голос.
— «Ла-Ла Ленд»?
— Да, городская кофейня, — ответила она и снова отвернулась, но остановилась, когда Тай в очередной раз заговорил.
И он заговорил, когда не должен был. Он заговорил, потому что был тупым ублюдком. Он заговорил, потому что не мог пробиться сквозь ее барьер; Лекси отключилась, не просто отключилась, а отключилась от него.
— Ты не поедешь в садовый центр.
Она склонила голову набок.
— Поеду, террасе нужны растения.
— Террасе не нужны растения.
— Нет, нужны.
— Нет, не нужны.
— Ладно, — она сделала шаг к нему, и безжизненность исчезла из ее голоса, теперь она говорила с напряженным терпением, — ты парень, поэтому не понимаешь, но когда мужчина приводит новобрачную в свой дом, она занимается подобным дерьмом, типа садоводства, чтобы поставить на доме свою печать, сделать его своим, сделать его домом. Люди будут ожидать от меня подобного дерьма, и поэтому террасе нужны растения.
