немного времени, пока ты сможешь переехать в его комнату в моем доме.
– Правда?
– Да, видишь ли, я использую ее как кладовку и комнату для рукоделия, и она просто доверху забита вещами, которые я не могу затащить в подвал или на чердак – ну, в моем состоянии. – Она с жалостью посмотрела на свои ноги. – Поэтому я подумала, что, может быть, ты могла бы остаться с Гриффином еще на пару дней. У меня будет больше времени, чтобы подготовить комнату к приему гостей.
– Понимаю. – Я улыбнулась. – Я поговорю с Гриффином, но думаю, что еще пара дней будет в самый раз.
– Правда? – Она выглядела восхищенной. – Ну, это оказалось даже проще, чем я думала. С тобой гораздо приятнее иметь дело, чем с моим сыном. Вы точно не можете остаться вместе навсегда?
Я вежливо рассмеялась.
– Точно.
– Потому что я недавно смотрела фермы Кловерли, и, знаешь, несколько лет назад там пронесся торнадо. А у нас здесь никогда не было торнадо. Они так редки на севере Мичигана – это просто невезение, – сказала она, ее тон стал серьезным. – И ты все еще хочешь переехать в место, над которым висит большая черная туча?
– Со мной все будет в порядке, – заверил я ее.
Лицо Дарлин стало печальным.
– Очень жаль. Я надеялась… – Она тяжело вздохнула. – Но я полагаю, это хороший знак, что Гриффин вообще проявляет интерес к кому-то. Прошло столько времени. Я беспокоюсь о нем, понимаешь? Я не хочу, чтобы он остался один.
Я оглянулась через плечо на дверь в гараж.
– Я думаю, ему нравится быть одному.
– Я думаю, это все притворство, – надулась она.
– Он только вчера вечером сказал мне, что ему нравится его свобода.
Дарлин посмотрела на потолок:
– Ты слышал это, Хэнк? Свобода! – пробурчала она. – Я не пытаюсь посадить его в тюрьму, ради всего святого. Я просто хочу, чтобы он остепенился и создал семью. Ему уже тридцать два! У него скоро закончится сок!
Я старалась не рассмеяться.
– Я думаю, ему нравится его независимость, вот и все.
– Он слишком независим для своего собственного блага, – насмешливо пробормотала Дарлин, критически оглядывая меня. – Должна сказать, я немного разочарована, Блэр. Я думала, что ты будешь на моей стороне.
Я примирительно подняла ладони.
– Я не принимаю чью-либо сторону. Просто знаю, что у Гриффина очень определенное мнение по этому вопросу, и он никогда не сделает ничего только потому, что кто-то другой хочет этого.
– О, он упрямый, это точно. – Дарлин смягчила тон. – А ты не думаешь, что из него получился бы хороший муж? И отличный отец? Он очень верный. И вообще под всем этим внешним блеском он очень милый. Ему нравится заботиться о людях. Он очень заботливый.
– Я согласна. – Я улыбнулась, вспоминая о том, как он заботился обо мне прошлой ночью – фактически с того самого момента, как поймал меня на тротуаре. – Но мне отчасти нравится и грубость, понимаете? В этом есть что-то очаровательное.
– Думаю, да. Его отец был таким же, упокой Господь его душу, и мы были вместе почти сорок лет. – Она вздохнула. – Так что, возможно, надежда еще есть.
Мы с Гриффином быстро пообедали вместе и все это время обсуждали еще несколько идей для мероприятия в честь Дня труда – ему понравилась моя идея о лотерее, и он подкинул мне несколько хороших предложений по призам, бюджет на новую мебель для вестибюля, а также имя репортера из местной газеты, который был хорошим клиентом и, возможно, захочет дать нам немного внимания прессы.
– Отлично, – сказала я, записав имя и сделав пометку: «Получить адрес электронной почты или номер телефона». – Спасибо.
– Не за что.
Гриффин скомкал обертку от сэндвича и засунул ее в пустой коричневый пакет из-под деликатесов.
– Слушай, а ты в порядке?
– Да. – Я подняла глаза и увидела, что он озабоченно сдвинул брови. – А что?
– Не знаю. Ты выглядишь немного рассеянной.
– Извини. У меня много мыслей в голове.
Он опрокинул в себя последний стакан чая со льдом.
– Моя мама сказала, что-то… что-то, что расстроило тебя?
– Нет. – Я пожала плечами и посмотрела на свой недоеденный бутерброд. – Только то, что «свободная» комната еще не готова. Ничего страшного, если я поживу у тебя, пока она не будет готова?
– Я полностью, на сто процентов уверен в этом, и ты это знаешь. Я хочу свою сказку на ночь. И у меня есть планы на тебя.
Я посмотрела ему в глаза, и по моему лицу разлилось тепло.
– Правда?
– Да. Но это все подождет до окончания игры.
Я улыбнулась, снова воспрянув духом.
– Я с нетерпением жду возможности ее посмотреть.
– Хорошо. Но ты меняешь тему, потому что не хочешь сказать мне, что тебя беспокоит? Ты едва притронулась к своему обеду.
Вздохнув, я отложила ручку и села поудобнее, скрестив руки на груди.
– Хорошо. Сегодня утром я получила еще одно сообщение от мамы с просьбой позвонить и сообщить ей, что я не умерла и не похищена.
– Ты не звонила ей с тех пор, как уехала?
– Нет! Я злюсь на нее. Мне нужна была ее поддержка, чтобы жить так, как я хочу, а она мне ее не дала.
Гриффин потер заднюю часть шеи.
– Да. Матери могут быть жесткими.
– Но я все-таки перезвонила ей, чтобы она знала, что я в безопасности.
– Хорошо.
– Конечно, после того как она услышала, что случилось с моей машиной, она прочитала мне большую лекцию «Я же тебе говорила». Она сказала, что это явный знак того, что я не готова к самостоятельности и должна немедленно вернуться домой, пока меня не похитили и не забрали в притон.
Гриффин закатил глаза.
– Не слушай ее.
– Я и не слушала и не слушаю. Просто… – Я сделала глубокий, дрожащий вдох. – Тяжело.
– Это жизнь.
