class="p1">– Пусть она спать, – шепчет Лок.
И я киваю, соглашаясь с ним. Теперь, когда между нами пропал дух соперничества, некуда спешить. Но самое удивительное, что для меня Лилиан больше не добыча. Она моя любимая женщина от макушки до кончиков пальцев. Сегодня дежурство Лока, и я забираю маркизу спать к себе на плечо. Она доверчиво прижимается ко мне во сне, и сердце моё тает от нежности. Вспоминаю наши с ней первые дни и мне стыдно. Я вёл себя недостойно. Пожалуй, только на этом острове я до конца понял женскую сущность. Сколько бы даме не было лет, в ней горит неугасимым огнём материнский инстинкт. Он и толкает женщин на благородные поступки по отношению к нам. Лилиан меня спасала, несмотря на нанесённые ей душевные раны. Даже когда нашла себе более сильного и преданного защитника. Не бросать и прощать, даже когда уже сожжены все мосты. На такое способны только женщины. Если мне суждено провести здесь большую часть жизни, я рад, что со мной рядом…
– Корабль! – вскакивает Лок с ложа. – Корабль! Вставать!
Подрываюсь с места и не верю своим глазам. Тру их кулаками. Это не может быть правдой. Щипаю себя за уши:
– Лил! Вставай, Лил! – бросаюсь к костру.
Лок разжигает факелы, и протягивает один мне. Руки трясутся как с похмелья. Ничего не соображаю. Как сумасшедшие бросаемся мы к воде, размахивая полыхающими булавами. Раскрашенная яркими огнями яхта, покачиваясь на волнах, идёт прямо на нас. Замирает. Над ней развивается французский флаг.
Лилиан подбегает ко мне, цепляется за плечо и хватает воздух ртом, как рыба на песке.
– Мы здесь, – кричу я, что есть мочи. – СОС! Помогите! СОС!
Стоим втроём по колено в воде.
– Спускают шлюпку! – завороженно шепчет Лилиан. – Я вернусь домой.
– Мы вернёмся, – обнимаю её за плечи, но она выпутывается из моих объятий и идёт вперёд.
Шлюпка со спасателями приближается к берегу и принимает более чёткие контуры. На борту четыре человека. Один из них сидит на носу и снимает нас на камеру. Конечно, такой репортаж уйдёт за баснословные деньги.
– Лок, не говори ничего лишнего, – поворачиваюсь к приятелю. – Журналисты будут писать каждое твоё слово.
– Понял. Они нас снимать? – глаза его горят как угли.
– Увы, да! – догоняю Лилиан и удерживаю в момент, когда она собирается пуститься вплавь. – Маркиза, возьми себя в руки.
– Пусти, – голос её дрожит, по щекам текут слёзы. – Ни минуты не останусь на этом острове. Вы сговорились с Локом трахать меня вдвоём. Я вас раскусила.
– Как ты могла такое подумать? – корчу впопыхах из себя святую невинность. – Впрочем, если хочешь переплюнуть свой американский скандал, то вперёд. Это французы, они обожают пикантные истории.
Лилиан тут же перестаёт дёргаться и позволяет себя обнять.
– Вот так-то лучше, – на память приходят обещания Лилиан засадить меня за решётку. Надеюсь, она сохранит свободу отцу своего ребёнка.
– Павел, чертяка! Жив! – машет мне рукой Серёга, мой друг и репортёр с нашего телевидения. – Я весь океан избороздил, тебя искавши!
* * *
Лилиан
Лодка врезается носом в песок, и я вцепляюсь в её борт мёртвой хваткой. Зубы мои стучат от холода и от волнения сразу. Прибывшие спасатели для меня сейчас точно ангелы, спустившиеся с небес. Павел обнимается со своим другом, Лок объясняется на ломаном французском с одним из мужчин, двое других помогают мне забраться в лодку.
– Вы Лилиан Кроули? – пытает один из них меня по-английски, укутывая меня в свою куртку. От неё пахнет дорогим одеколоном. Закрываю глаза, голова кружится от счастья. Боюсь проснуться и понять, что это всего лишь сон.
– Да… Поедемте скорее на яхту, пожалуйста! – кутаюсь в куртку.
– Вискарь есть? Полжизни за стакан доброго шотландского со льдом! – рокочет за моей спиной Павел.
– Ты годами-то не разбрасывайся! Держи флягу. Давай быстро репортаж тут забахаем и поедем на судно. Бухнём как следует за встречу. А утром вернёмся сюда, покажешь, как выживал тут.
– Да нормально выживал! Перебивался охотой, рыбалкой. Девочка классная под боком. Лок на подхвате.
Слова Павла выбешивают меня до невозможности. Но я молчу. Всю правду о нас я напишу в новом романе. Парадокс. Но часто именно в правду читателям сложнее всего поверить в книге.
– Маркиза, пойдём напоследок у костра сфоткаемся, – Павел облокачивается на край лодки. – Кончай реветь. Всё хорошо, что хорошо кончается. Будем с тобой сегодня на белых простынях возлежать. Как короли.
– Я не выйду из лодки даже за миллион, – вцепляюсь в скамью. – Ноги моей на этом острове не будет.
– Миллиона у меня нет. Но я готов обсудить некую сумму. Пожалуйста, Лилиан, – Сергей встаёт рядом с Павлом, и я перестаю трястись, как осиновый лист.
Передо мной стоит блондин моей мечты. Плечистый, голубоглазый, с бедовой улыбкой на губах и ямочками на щеках. Я ждала такого парня всю жизнь, и она подсунула мне его, улучив самый подходящий момент. Я растрёпана, безумна и беременна. Приглаживаю волосы, орудуя пальцами, как гребнями. К счастью, у меня были на острове маникюрные ножницы, но мои ногти, всё равно оставляют желать лучшего. Прячу глаза, сгорая от стыда. Хорошо хоть в платье спала. А то так бы и помчалась голая навстречу мечте.
– Маркиза, не кочевряжься! Пойдём пофоткаемся. А потом на яхту и загуляем! Ох, я тебе сегодня устрою, – Павел подхватывает меня на руки и вытаскивает на берег.
Сергей с интересом наблюдает за нами.
– Ты как вообще со мной разговариваешь? – вскипаю я и пытаюсь вернуться в лодку. – Сыта твоим панибратством!
– Павел, не надо так! – Сергей трогает его за плечо. – Если девушка не хочет…
– Эта девушка всегда не хочет! – Павел ставит меня на ноги и обнимает со спины. – В её лексиконе нет слова «да».
– Можно я сделаю несколько снимков, Лил. Это будут очень красивые фото, обещаю.
– Да, – выпутываюсь я из объятий Павла. Во мне вскипает дух противоречия. – Да, да, да.
– Что? – Павел хватает меня за руку. – Ты только что сказала Серёге четыре «да»?
– Ребята, не ссорьтесь! Паш, я тебя не узнаю, – смеётся Серёга, и у меня перехватывает дыхание. До чего он милый и обходительный. Серёга кивает мужчинам в лодке: – Жан, Пьер, доставайте освещение.
Подходит Лок и, обняв меня, касается губами моего виска:
– Теперь ты счастлива, любовь моя?
Лицо у Серёги вытягивается от изумления, но он ещё и сама деликатность. Делает вид, что ничего не заметил.
– Безумно счастлива, – вздыхаю я.
* * *
Лилиан
За фотосессию на пляже я потребовала предоставить мне отдельную каюту. Голова кружилась от многоголосья и неожиданного спасения.
