- Ее не будет больше рядом, обещаю, главное думай о себе, у нас впереди столько хороших моментов – твоя беременность, рождение внука или внучки, я очень рад, что ты наконец-то станешь мамой, помню, как мечтала об этом и стремилась.
- Да, это мое главное событие в жизни, плевать, что ребенок будет расти без отца, счастье, что он вообще есть, бьется под сердцем, растет. Самое важное – выносить его, а остальное ерунда…
Глава 41. Ксения. Возврат шкатулки
Беременность проходит сложно. То и дело меня дергает Ваня, Соня и даже Таня, требуя, чтобы поговорила с отцом, замолвила словечко.
После того как с Ленкой проверяем деньги и удостоверяемся, что они реальные - заношу сводную в черный список в телефоне и во всех соцсетях. Плевать на ее существование, безденежье и то, что ей негде жить. Больше меня не касаются проблемы обездоленных родственников. Такие - хуже врагов и им я уж точно ничего не должна.
Сейчас мне нужно думать о себе и ребенке, а не их злоключениях. Честно говоря, все что я могу – доползти в иные дни к унитазу, изредка на работу. Егор Алексеевич закрывает на все глаза и не трогает меня, через день подвозит домой и требует, чтобы перестала приходить на работу.
Я уже даже сама готова на этот шаг, потому что чувствую себя на трудовом месте пустотой. Не могу ни на чем сосредоточиться, и постоянно мутит. Не знаю, дело во мне, или всей той чехарде, которая преследует с первого дня беременности, но я постоянно в каком-то хреновом состоянии и нервном напряжении. Жду удара в спину.
Знаю, что беременность не болезнь, и больше всего в жизни я мечтала, как будем гулять с мужем под руку в золотое время, пока в положении, смотреть на красивые закаты, есть фрукты, планировать покупку нашего загородного дома и предвкушать рождение ребенка. Но…
- Можно приеду? – спрашивает Иван в трубку.
- Что еще? – нехотя отзываюсь. Сегодня именно тот день, когда снова осталась дома и не пошла на работу из-за плохого самочувствия.
- Хочу кое-что отдать. Я долго размышлял, стоит ли, и решился.
- Ладно, - отвечаю с надеждой, что шкатулку матери все-таки вернет.
Через полтора часа Иван приезжает. Я оказываюсь права, в его руках самая дорогая моему сердцу шкатулка. Тяну руки, но тут прилетает условие:
- Чтобы получить ее я сдал все свои самые важные и дорогие вещи в ломбард, давай так, я отдаю побрякушки, а ты выкупаешь мои, - произносит с довольной рожей, которую видеть не могу даже физически.
Ничтожество.
Ничтожество.
Ничтожество.
Даже сейчас, глядя на свою беременную жену он пытается торговаться. Растоптав меня, унизив, бросив, предав. И вот это существо просит у меня шанс?
Знаете, чего хочу? Влепить себе пощечину. Да. Не мужу, СЕБЕ.
Что же, ты, Ксюша, сотворила со своей жизнью и за кем ты была замужем?
Кому верила?
Розовые очки разбились стеклами в глаза...
- Сколько? – устало спрашиваю.
Уже который раз замечаю, что мой дико влюбленный муж даже не спрашивает как я, как наш ребенок и вообще хоть что-то. Он и не пытается притвориться заботливым или сыграть хотя бы фальшивое волнение.
Все больше понимаю, что малыша хотела только я. Грезила, сходила с ума, а Ивану было плевать. Ну не может человек, который мечтает о ребенке по-настоящему годами, вот так относится к нему.
- Ты согласна? Ксень, еще нам нужно будет выплатить кредит по фирме. Не переживай, он не очень большой.
Все. Меня кроет. Снова нервы, снова трясет. Этот недочеловек не даст мне выносить ребенка, просто чувствую это. Не знаю почему, захожу в сообщения и просто пишу Егору:
«Он тут, приедешь?»
Да. Именно так. Между нами нет вообще ничего, но я решаюсь на этот шаг. Пусть выглядит ужасно и фривольно, учитывая, что я всего лишь обычная сотрудница, но меня начинает колотить и я не могу уже слышать все дерьмо, что несет Иван. Мозг импульсом подает сигнал – Егор поможет, и я ему доверяю.
- Ты меня вообще любил? – смотрю на мужа и чувствую, как подкатывают слезы. Мне противно, что они возникают, ведь Иван не стоит ни грамма моей соленой воды.
- Ты о чем? – смотрит непонимающе. – Что-то ты похудела, обычно беременные толстеют, где жирок? – произносит веселясь.
Ну да, жирок. Я не могу ни есть, ни спать, ни жить…
Благодаря такому прекрасному мужу.
Хочется многое сказать Ивану, только зачем?
Почему-то вспоминаю маму, как она с любовью гладила мои волосы, как нежно обнимала, какой была красивой и прекрасной, как они с папой были влюблены и понимаю, что вот это дерьмо напротив ни на грамм не похож на того, с кем можно строить настоящую семью, и никогда не дал бы моему ребенку детства, которое я имела пусть вспышкой, но с любящими друг друга родителями.
- Я ничего не буду платить, отдай мне шкатулку, - держу себя в руках, не потому что жалею Ивана, просто люблю своего ребенка.
- Так не получится, Кукуся, ты что меня решила развести?
Меня снова мутит, и я еле успеваю в санузел. Пока выворачивает, отдаленно слышу:
- Перестань уже, сериалов обсмотрелась? Не стоит манипуляций.
От всей души и искренне я не понимаю, как…вот КАК, он мог стать таким? Не за десятки лет, не за годы, за пару месяцев. Ощущение, что Иван просто залетный мужик с улицы, который надо мной глумится, а заодно и над своим ребёнком.
Звонок в дверь отрезвляет. По инерции поправляю волосы и быстро омываю лицо холодной водой.
- Кто там? Любовник? – словно издевается Иван.
- Он самый, - зло бросаю в ответ.
Открываю и вижу Егора.
- Ксюша, тебе плохо? Как ребенок? – вопросы постороннего человека. НЕ отца, НЕ мужа, НЕ моего мужчины.
- Да, мне плохо, - практически срываясь, отвечаю. – Пожалуйста, прости, что позвала. Просто убери его отсюда. Умоляю, - голос дрожит я держусь, чтобы не разрыдаться.
- Присядь, Ксюш, - берет меня за руку и сажает на бархатный пуф. – Все решим.
Егор заходит в гостиную, и я выдыхаю. Следом слышу удары и крик Вани, черт, только не это…драка…
Глава 41.2. Ксения. Возврат шкатулки
- Я тебе что говорил? – гремит голос Егора Алексеевича. – Не тягаться к жене, не трогать ее, не требовать денег, верно? – продолжает зло. – Ты какого черта пришел? Не видишь состояние Ксении?
- А тебе что? – как-то несмело отвечает Иван и мне становится противно. Он даже постоять за себя не умеет. – У нас с женой свои вопросы, босса не вызывали, повадился ходить, чмошник.
Тут я снова слышу удар и вскрик мужа. Не в силах больше оставаться в стороне, вхожу в комнату. Иван держится рукой за лицо, а Егор спокойно за этим наблюдает, продолжая свою речь:
- Зачем пришел, еще раз спрашиваю.
- Шкатулку принес, ты в своем уме руки распускать? Больно же, - канючит Ваня.
- А-а-а, больно тебе? – новый удар от Егора приходится в торс супруга. Наблюдать за этим выше моих сил.
- Егор, не нужно, пожалуйста!
- Ксения Игоревна, ну зачем вы пришли? Идите посидите на кухне, отдохните, может, чайку выпейте, а мы по-мужски поговорим с Иваном, решим насущные вопросы, разберемся раз и навсегда с проблемами. Верно? - обращается к мужу.
- Не уходи, Ксюша, он меня убьет тут, - умоляет супруг. Смотрю в его глаза и вижу страх. На миг мне хочется рассмеяться, настолько нелепо и глупо выглядит момент того, как взрослый мужик просит у меня, беззащитной и хрупкой женщины, помощи.
Вот оно - настоящее лицо Ивана. Реальность, которую я не хотела замечать. Мой муж так и жил всю жизнь, прикрываясь в любой ситуации мной, а я была и рада защитить его, поддержать, считала себя очень мудрой и хорошей женой. Только на деле я оказалась дурой!
Не обращая внимания на просьбу Ивана, выхожу из комнаты и иду на кухню, открываю окно и подставляю лицо свежему воздуху.
Разве я многого хочу?
Всего лишь, чтобы Иван ушел. Испарился. Перестал трогать и маячить вокруг да около.
