вызвало лишь недоумение, смешанное с новой порцией растерянности. Когда вернулся, прошёл к бару и начал готовить напитки.
- Я не пью, - пискнула Надя, проходя следом за Пьером.
Она устроилась на огромном кожаном диване, присев на самый его краешек, стала внимательно наблюдать за тем, как друг Лии всё же наливает для неё что-то крепкое.
- Никто и не заставляет, - пожал он плечами и, подойдя к ней, поставил на низкий столик её бокал. - Но вообще штука вкусная, тебе понравится. Сладенькая.
Надя рвано выдохнула. Двусмысленность последнего произнесённого слова неприятно резанула слух.
- Это всё… твоё? - обвела она рукой убранство гостиной.
Пьер хохотнул.
- Моё. И дом, и вот это всё, - кивнул он и отпил из своего бокала.
- Здесь красиво, - похвалила Надя.
- Я покажу тебе дом, - тут же сказал Пьер и, протянув руку, взял её ладонь в свою.
После чего поднялся, так и не выпуская бокала, и потащил Надю за собой. Ей хотелось возразить, но Надежда говорила себе, что в действиях Пьера нет ничего особенного. Он просто покажет ей свой роскошный особняк, а потом она, убедившись, что с Лией всё в порядке, уедет домой.
- Здесь у нас бассейн. Пришлось повозиться, когда делали эту крышу. Стеклянная могла рухнуть, если вдруг снегопад. А чистить её туда заманаешься лазать, - рассказывал Пьер, ведя следом за собой Надю. - А тут оранжерея будет. Но пока Лийка вся в своих пелёнках-распашонках, мы это дело отложили на потом. Она там какие-то уже присмотрела редкие растения, летом привезём.
Он говорил всё это, а у Нади возникало ощущение, словно Пьер рассуждает о члене своей семьи. Например, о сестре. Или, скажем, о жене. Последняя мысль ошарашила, но Надежда только и могла, что угукать на экскурсионные описания Пьера, настолько тот вошёл в раж.
- А тут моя особая гордость. Небольшая каминная.
Он завёл её в комнату, которая была обставлена так, что, оказавшись в ней, Надя почувствовала себя перенёсшейся в другое время. Какие-то старинные вещицы, кресла, диван пурпурный и с позолотой в элементах декора. Ещё шкура на полу, ну и сам камин, словно сошедший с картин прошлых лет.
- Как тебе? - хрипло спросил Пьер, оказавшись за спиной Нади.
Он уже куда-то дел свой бокал, а когда Надежда резко обернулась, тут же оказалась в объятиях мужчины. Растерянно моргнула раз, другой.
- Если бы ты знала, как сводишь меня с ума с нашей первой встречи, - шепнул Пьер, после чего его рот накрыл губы Надежды совсем не в целомудренном поцелуе.
Его руки путешествовали по её телу. Забрались под кофту, пробежались лаской по чувствительным местам. Надя стояла, совершенно потерянная и не понимающая, что ей делать. А когда Пьер шагнул к дивану, увлекая её за собой, отстранилась и рвано выдохнула:
- Не… надо.
Во взгляде стоящего напротив мужчины горело пламя из самой преисподней. Страсть и злость смешались воедино, делая зрачки Пьера неестественно чёрными. Такого цвета просто не бывает, когда дело касается глаз. Просто не бывает, - мелькали дурацкие мысли в голове Нади.
- Мне нет восемнадцати и я против, - прибавила она, с трудом подобрав слова.
Это не было угрозой, скорее, попыткой выторговать время, за которое удастся успокоить Пьера, а после - уехать домой. Хоть босиком, хоть без верхней одежды, лишь бы только покинуть этот «дворец».
- Надюш, - на губах Пьера зажглась лукавая улыбка.
Он снова притянул её к себе, но на этот раз осторожно и мягко. Провёл губами по щеке, остановился возле уголка Надиного рта.
- Я не сделаю ничего, чего бы ты не захотела, - пообещал, выдыхая слова с алкогольным ароматом ей в губы. - Но ты захочешь. Это же первый твой раз?
- Да…
- Он должен быть с тем, кто опытнее. Я - идеальный вариант. А потом… ты станешь моей новой музой… Для тебя будет открыт весь мир. Мы уедем в другую страну. - Снова на губах загорелся обжигающий поцелуй, который не вызвал в Наде отклика. - Тебе ведь нравится жить так, чтобы ни в чём себе не отказывать?
Вновь вспышками в памяти возникли образы мамы и Лизы. Надя закусила нижнюю губу, оттолкнув руки Пьера. Картинки того, как хорошо было в детстве, когда родители вдвоём приходили пожелать им с сестрой спокойной ночи. Как они вместе собирались утром первого января, чтобы улететь в совместный отпуск. Как мама бросалась варить бульоны и морсы, стоило только Наде приболеть. Всё это мелькало разноцветным калейдоскопом, к которому хотелось протянуть руку и молиться, чтобы он стал порталом в ту безоблачную детскую жизнь, что сейчас казалась недосягаемой. И ведь Надежда сама лишила себя этого.
- Я… ничего не хочу, - повторила она и, развернувшись, выбежала из каминной.
Ей казалось, что за ней гонится Пьер. Что он вот-вот схватит её и вновь утащит туда, где уже не станет церемониться. Что потом? Ей нужно будет проходить унизительную процедуру у врача, чтобы доказать, что всё происходило против её воли? А если всё дойдёт до новостных каналов, где её вообще выставят соблазнительницей?
Нацепив сапоги, Надежда метнулась в ту сторону, куда Пьер унёс её куртку. Обнаружив огромную гардеробную, распахнула шкаф. Мельком заметила женскую одежду - шубы, пальто с мехом, модные куртки. И когда заметила свой пуховик, сорвала его с вешалки и помчалась к выходу.
В себя пришла только когда покинула территорию особняка, даже не удосужившись закрыть за собой калитку. Куда бежать, не знала, но понимала другое - ей нужно оказаться как можно дальше от этого места.
Только когда вызвала такси, которое, слава всем святым, прибыло довольно быстро, она сообразила, что можно было просто позвонить отцу и скинуть ему точку на карте, чтобы он приехал за ней. Но что она могла ему сказать? Правду о том, что Пьер предлагал ей интим?
- Пап… это Надя. Я уже еду домой, - проговорила она в трубку, набрав номер отца. - Да, с Лией всё в порядке. Она спит. Нет, я на такси. А Пьер… остался с ней.
Закусив губу, она вздохнула и добавила:
- Я скоро буду и всё расскажу, хорошо?
Сбросив звонок, Надя уставилась в окно. Ей нужно было обдумать, что стоит говорить папе, а о чём лучше умолчать. От этого зависело ни много, ни мало, а её будущее.
