по привычке, было прибрано и оглушающе пусто. Раньше здесь повсюду лежали книги и бумаги — отец не переставал работать даже на отдыхе. В корзинке на тумбочке находилось вязание — что-то синее, теплое и пушистое. На море сейчас, наверное, было очень хорошо. Цвели розы, и ветер разносил их аромат, наполняя душу радостью и покоем. Когда мать узнает о том, что произошло, она просто сойдет с ума. Нет, разумеется, она не будет устраивать истерические разборки и эмоциональные концерты, но в ее возрасте подобные вещи не проходят бесследно. Да и в каком возрасте стресс полезен?
Зеркало сразу же выдало Чарушиной ответ. Запавшие глаза и скорбная скобка возле губ, конечно, не могли как-то изменить ее внешность, но подобное унылое выражение способно было испортить и самое прекрасное лицо.
Спрятавшись под зонтом, Надя добежала до машины. Но даже за столь короткий промежуток времени, успела основательно вымокнуть. Косые струи дождя, постоянно меняя направление, хлестали так, что подол ее платья моментально стал похож на половую тряпку.
— Ну и ладно, — пробормотала она, пристраивая сложенный зонт на коврик пассажирского сидения.
Дворники едва справлялись с дождевым потоком, поэтому всю дорогу Чарушина провела в напряжении. Благо путь занял у нее не больше четверти часа, поэтому в двери городской прокуратуры она вошла практически вовремя.
Кораблев изучал большой плакат с надписью "Честность неотделима от свободы", и Надя, суетливо отряхнувшись, встала за его спиной, воззрившись на горящие золотом буквы.
Хлопнула входная дверь и тут же раздался хрипловатый голос:
— Гражданка Чарушина? Пройдемте. Отметитесь потом, после беседы.
Надя вздрогнула. Кораблев обернулся и взгляды их, одинаково ошарашенные, перекрестились.
— Кораблев, ты тоже зайди. Там кое-какие бумаги надо забрать в ваш отдел.
Следователь в темном плаще-палатке прошел мимо них, оставляя на полу грязные влажные следы.
— Надежда Николаевна, что случилось? — шепотом спросил Кораблев. — Я думал, вы со мной хотите встретиться.
— Прости меня, пожалуйста, Денис! Вчера произошло кое-что, и я решила, что будет правильным рассказать обо всем следователю.
— Понятно, — по лицу Кораблева пробежала тень.
— Давай, мы потом с тобой все обсудим, потому что…
Кораблев передернул плечами и прибавил шагу, оказавшись чуть впереди нее.
"Обиделся", — поняла Чарушина.
Следователь достал связку ключей и, бросив на Надю нечитаемый взгляд из-под запотевших очков, открыл дверь. Щелкнув выключателем, крикнул из кабинета:
— Проходим, не стесняемся!
Надя сглотнула и раскрыла сумочку, нащупывая пакет с запонкой.
— Присаживайтесь, Надежда Николаевна! — сказал следователь и тряхнул плащом, обдав брызгами и себя, и Чарушину, и крутившегося поблизости Кораблева.
Тот кидал на Надю вопросительные взгляды, и, разумеется, она понимала, что они означают, — как-никак капитан так же был замешан во всей этой истории по самые веснушчатые уши, и кому как не ей было знать, что ему грозит в случае неправильно выстроенной тактики разговора со следователем.
— А плечиков у вас нет? — спросила Надя, разглядывая вешалку.
Следователь воззрился на нее, будто она попросила у него чашечку кофе с ликером и свежий круассан.
— Да ладно, я, пожалуй, и раздеваться не буду, — пошла на попятный Надя и села на тот же самый стул. который служил ей опорой при прошлой встрече. Знакомый отпечаток подошвы, как и пятно на полу, остались прежними, что внесло хоть какую-то уверенность в окружающие Наденьку непонятки.
— Кораблев, будь другом, возьми вот эти распечатки, — обратился к Денису следователь. — Второй год прошу ксерокс в отдел купить, чтобы не бегать к соседям, — пояснил он, глядя на Чарушину и приглаживая редкие волосы на затылке.
— Это все нам? — пробурчал Кораблев, приподнимая пару листков.
— Нет, там еще для оперативников по вчерашнему ограблению на Гончарной, — следователь кашлянул и придвинул к себе толстый блокнот. — Ну-с, Надежда Николаевна, чем обязан? Я так понимаю, вам есть что сказать?
— Да, — Надя сглотнула и выпрямила спину.
Спина Кораблева в этот момент выглядела еще более напряженной.
— Должна признаться, что в прошлую нашу встречу я повела себя несколько… в общем, поступила довольно глупо. Поэтому, — Надя сделала глубокий вдох и положила на стол пакет с запонкой, — вот.
— Что это? — следователь надел очки и, не касаясь, склонился над пакетом.
Кораблев развернулся и тоже вытянул шею.
— Это запонка от костюма Павла. Я нашла ее на месте преступления. Вы можете сейчас подумать, будто я…
— Так, стоп, — следователь положил руки ладонями вниз, а затем, демонстративно выдержав паузу, вытащил ручку и достал свежий бланк. — Начнем с самого начала.
— Хорошо, — кивнула Надя и, коротко улыбнувшись опешившему Кораблеву, сказала: — Вы только скажите мне свое имя-отчество, а то я в прошлый раз не запомнила.
— Следователь Залесский. Олег Иванович.
— Очень приятно. Пишите: вчера в районе обеда я поехала на место преступления и…
— Зачем вы туда поехали?
Надя заерзала, пытаясь принять более удобное положение: сначала закинула ногу на ногу, затем скрестила и только потом просунула ступни за передние ножки стула.
— Я хотела своими глазами увидеть, где убили Елизавету Тураеву. Должна сразу заявить, что я не верю в то, что это сделал мой жених, Павел Ржевский. Любой скажет вам, что он не мог…
— И поэтому, найдя запонку от его костюма на месте преступления, вы не спрятали и не выкинули ее, а принесли сюда? Где, кстати, вы ее нашли?
— В воде… Я руки хотела помыть, а она там лежала. Послушайте, — Надя облизала пересохшие губы. — Вы правы, прежде всего, я юрист. Но, кроме этого, я еще и женщина, с которой он жил последние полгода. И… — Чарушина умолкла.
— И?..
— Надежда Николаевна хочет сказать, что очень хорошо знала своего жениха, — влез Кораблев.
— И поэтому вы с ней пьете водку по вечерам, а с утра кофе? — рявкнул следователь. — Шел бы ты, Кораблев, пока тебя от работы не отстранили!
— С чего бы это? — вскинулся Денис. — В свое свободное время я могу заниматься чем угодно в рамках законодательства!
— Олег Иванович, ну ей-богу, мне действительно казалось, что я знаю его. А сейчас я чувствую, что с ним что-то случилось! — поспешила Надя повернуть разговор в нужное русло.
— Преступление с ним случилось, вот что! Вам фотографии показать? — следователь раскрыл папку.
— Нет, я уже… — брякнула Надя, но затем вместе со стулом придвинулась к столу. — Да, покажите!
От ее напора следователь чуть отстранился и, придерживая папку, разложил перед Надей с десяток снимков. Каждый из них Чарушина рассматривала по несколько минут, чтобы разглядеть и запомнить все жуткие подробности.
— А телефон вы где нашли? — быстро спросила она.
— Под машиной. Со стороны водительского сидения, если точнее.
— Странное место… —
