работать, где жить, с кем спать?..
– Тебя что-то не устраивает?.. – ледяным голосом спросила мать. – Как баб на мои деньги по отелям валять, все устраивает. Как отмазывать тебя от тюрьмы и гнева отца, устраивает. А теперь ты решил в тридцать с лишним впасть в пубертат и устроить бунт?
– Так… – Он поднялся и шагнул к столу. Оперся на него двумя руками и угрожающе навис над ней.
– Владик, ты пойми… – Она покачала головой, словно сокрушаясь о его глупости. – Если ты подумаешь, ты сам осознаешь, что я предлагаю только то, что для тебя лучше. Разве я тебе хочу плохого? Все, что я делаю, ради тебя. Когда-то я вкладывалась в твоего отца, но он оказался неблагодарным. Будь же лучше него! Пойми меня!
Или она так хорошо играла, или Влад совсем размяк. Потому что только сейчас он увидел, что эта маленькая несгибаемая женщина уже немолода. Он привык, что внутри нее титановый стержень, она всех согнет в бараний рог и в таком виде заставит танцевать. И она действительно всегда была на его стороне, в любых бедах, в любых авантюрах, в любых делах.
У нее усталое лицо, морщины и пряди седины в волосах. Она смотрит на него снизу вверх, и в голосе ее нет былого металла. Металл ржавеет и рассыпается.
Мама стареет.
– Хорошо. – Он выдохнул и выпрямился. – Давай компромисс. Квартира, работа – согласен. Но женюсь я на ком захочу сам.
Потускневшие было глаза матери сверкнули черным огнем:
– На Снежанке своей, что ли? Она же шалава!
– Нет, не на ней, – устало ответил Влад. Как он и думал: стоило дать слабину, и его тут же принялись прогибать.
– Я, конечно, слышала, что из таких выходят самые верные жены, но все-таки не хотелось бы подобную невестку! – не слушая его, продолжала мать.
– Нет. Никакой. Снежаны, – отчеканил Влад. – Если ты не перестанешь, я уйду.
– Ресторан в восемь вечера, оденься поприличнее!
Влад закатил глаза и развернулся к двери. Она еще что-то говорила ему вслед, но он уже не собирался слушать. Как и приезжать в ресторан. Разумеется. Плевать, что там за невеста.
У него была еще куча дел. Он успел проехаться по офисным центрам, поискать помещение поприличнее. Необязательно ААА-класса, попозже можно и переехать.
Попутно забежал в банк, оформил кредит. Он был на хорошем счету, VIP-клиент, и отец, как и обещал, не стал портить ему репутацию, так что денег ему предложили даже больше, чем требовалось.
Застряв в пробке, набрал Макса. Долги надо отдавать.
– Привет, – сказал, когда тот ответил. – Хотел вот тебе спасибо сказать за подгон. Буду должен.
– Да забей, ничего особенного я не сделал, – засмеялся тот. – Папа Дима тебя, кстати, очень хвалил. Говорил, хваткий парень, умеет дела вести и людей увлекать.
– Что ж… – Влад почувствовал себя странно. Обычно это он был в роли того, кому в пример приводили чужих сыновей. – Очень приятно. Но все же имей в виду, я помогу, если надо.
– Договорились!
Заодно перетащил вещи обратно в квартиру, принадлежащую матери. Он был уверен, что ничего она, конечно, не перепишет, но со Снежаной встречаться больше не хотелось. Сгреб все, что оставалось из его добра, оставил ключи на столе и захлопнул дверь, закрывая за собой старую жизнь.
Подъезжая вечером к студии, сам удивился, как много успел. Причем не так, что надо было себя заставлять, а с азартом, с удовольствием. Даже подпольные бордели его так не увлекали.
Подниматься Влад не стал: после мордобоя Марк и Денис к нему как-то охладели и вообще намекнули, что сотрудничество окончено, значит, делать ему в их офисе нечего. Так что ждал он Хель на улице.
Как он и думал, задерживаться она не стала и чуть позже семи вышла из подъезда за руку с Леей. Почему-то от взгляда на эту женщину в рыжем пальто с рассыпавшимися по плечам рыжими же волосами и девочку в ярко-красной куртке на душе стало странно тепло. Захотелось обнять их обеих, и он поспешно выскочил из машины.
– Дядя Олень! – завопила Лея и рванула к нему. А Хель улыбнулась. По-настоящему улыбнулась. Подошла к нему, подхватила под руку и спросила:
– Что будешь на ужин? Хотела мясо запечь, но вдруг ты больше любишь макароны по-флотски?
Влад ответить не успел.
Они сделали вместе всего несколько шагов к пешеходному переходу, и тут дорогу им преградил сияющий черный «Мерседес». Слишком уж чистый для такой погоды, с досадой отметил Влад.
Дверь открылась, и в асфальт вонзилась острая шпилька высокого сапога.
Вот и поужинали…
– Познакомься, Оль, – сказал Влад, накрывая ее ладонь своей и не давая выскользнуть. – Это моя мама. Тоже Ольга.
Знакомство с родителями. Ольга
Так с родителями меня еще не знакомили.
Особенно после тяжелого рабочего дня, когда все мысли только о том, чтобы прийти домой, поужинать и лениво пить чай на кухне, читая книжку, пока Лея занимается своими делами.
Не до торжественной встречи с родственниками своего настырно-случайного любовника.
«Тоже Ольга», невысокая и худенькая женщина неопознаваемого возраста, как все азиаты средних лет, она могла сойти и за тридцатилетнюю, и за шестидесятилетнюю, смерила меня подчеркнуто равнодушным взглядом. С головы до ног. Когда дошла до очень теплых и не слишком модных зимних сапог, привезенных из Новосибирска, лицо ее, не выражающее ни одной эмоции, тем не менее умудрилось изобразить презрение. Мое восхищение: ни единого мускула не дрогнуло, но я отчетливо считала отношение.
Потом она перевела взгляд на Лею.
По итогам сканирования равнодушие на лице сменилось некоторой брезгливостью. Губы скривились, а в глазах мелькнуло что-то недоброе.
Отдельного осмотра удостоилась моя рука на сгибе локтя Влада, накрытая его пальцами.
Туда Ольга смотрела дольше всего, и я даже слышала щелканье механизмов у нее в голове.
– Ольга Игоревна, – наконец соизволила произнести мама Влада. Руки, впрочем, не протянула. – А вы?..
– Ольга Вячеславовна, – в тон ей ответила я. – И Лея Юрьевна. К вашим услугам.
Я с трудом удержалась от реверанса. Только потому, что не смогла выбрать между ним и по-военному коротким кивком.
– Это имя такое – Лея? – брезгливо поинтересовалась Ольга Игоревна.
– Да.
– Что за дурацкая мода… – уронила она в пространство.
Кажется, матери Влада я не очень понравилась. Мягко говоря.
Какое облегчение, что замуж я за него не собралась бы даже в самом страшном сне.
Помню, как когда-то впервые встретилась с Юркиными родителями. Тряслась так, как на госэкзаменах не тряслась. Пришла в скромном элегантном платьице, соглашалась попробовать все блюда, алкоголем просто смачивала губы и
