Я не свожу глаз со стены, но они быстро достигают вершины, и я задыхаюсь, когда наконец-то удается хорошо рассмотреть одно… существо. Я никогда не видела ничего подобного раньше, никогда. Похоже, оно приспособилось к жизни здесь, у него нет глаз, но когда оно поворачивает свою серую, покрытую чешуей голову, я замечаю большие отверстия для ушей. Оно похоже на летучую мышь. Оно маленькое, размером с мою ногу, но все равно большое, как сукин сын. Тело летучей мыши — черно-серое, почти сливается со стеной, а на спине — крылья. У него длинные когти на вытянутых руках. По бокам выступают кости, а ноги, скрюченные и согнутые, двигают его вперед. Лицо заостренное, с маленькими губами и крошечным носом.
Честно говоря, это ужасно, нечто из фильма ужасов. Это нечто большее, чем адаптация… это межвидовое скрещивание. Как, черт возьми, оно вообще выжило здесь? В какой-то момент я думаю, что, возможно, оно просто любопытное, поскольку оно ничего не делает, просто висит там, но затем оно пронзительно кричит, издавая звук, от которого я затыкаю уши…
И оно летит.
Прямо на Калена.
— Пригнись! — кричу я. Он прижимается к стене, и существо едва пролетает мимо него, приземляясь на потолок между ним и мной. Оно висит вверх ногами, его когтистые лапы впиваются в камень, а длинные когти вонзаются в раскачивающегося Калена. Он кричит, когда оно пронзает его руку. Заметив струйку крови, я в панике оглядываюсь по сторонам в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь.
Я нахожу несколько камней и хватаю их, а затем бросаю в существо. Оно с визгом поворачивается ко мне, а я продолжаю бросать камни. Один из них сбивает существо и оно сваливается в кромешную тьму внизу. Но когда я снова смотрю на Калена, он уже отбивается от других трех. Ему удалось достать свой нож, и он наносит им удары, когда они нападают. Твою мать.
В таком положении он не выживет. Я даже сейчас слышу скрип веревки, трущейся о камни. Схватив побольше камней, я начинаю бросать их, создавая шум. Они все поворачиваются ко мне, даже когда Кален кричит, чтобы я замолчала.
К черту.
— Эй, вы, уродливые ублюдки! Идите сюда, он вам не нужен, у меня больше мяса! Давайте, ублюдки, время кормежки в гребаном зоопарке! — кричу я, поднимая как можно больше шума.
Они разворачиваются и стаей несутся ко мне. Увернувшись и согнувшись, защищая глаза, я выхватываю нож и дико размахиваю им, пока они напирают на мою спину. Я слышу крик, и нападение стихает. Подняв голову, я наблюдаю, как Кален впадает в ярость, и существо за существом падает замертво в воду внизу. Когда он заканчивает, пыхтя и ругаясь, они обступают его с чавкающими звуками.
— Двигайся сейчас же! — кричу я.
Он бросается вперед, двигаясь быстрее, чем я когда-либо видела, пока я слежу за существами.
— Пейтон, немедленно ответь нам! — кричат парни, но я полностью сосредоточена на этих странных, мать их, существах, стараясь защитить своего мужчину.
Затем я вижу это.
Оно бежит к нему.
— Кален! — кричу я, протягивая руку, но он слишком далеко. Он не успеет. У меня есть доля секунды, чтобы сообразить, что делать. Он не видит монстра, и оно разорвет его и убьет.
Другого выбора нет.
Я не хочу терять его снова.
Он поднимает голову и встречает мой взгляд. В эту долю секунды я замечаю ужас на его лице, когда он понимает, что я собираюсь сделать. Он пытается дотянуться до меня, остановить меня, но уже слишком поздно.
— Люблю тебя! — кричу я, делая стремительный рывок вперед, чувствуя, как его рука задевает мои волосы, когда я пролетаю мимо. С гулким грохотом я сталкиваюсь с существом, сила моего прыжка отправляет нас по спирали вниз.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Кален
Это длилось всего одну секунду, но мне показалось, что прошла целая жизнь, пока я смотрел в эти изумрудные глаза, которые я знаю лучше, чем свои собственные. Она бросилась навстречу существу так легко, так самоотверженно, без раздумий.
А потом она упала.
Я достиг туннеля и уставился вниз в воду, ожидая, когда она всплывет, не в силах ответить на панические крики и вопли остальных.
— Ну же, принцесса, — шиплю я, мое сердце разрывается, тело дрожит от страха.
Я думал, что познал ужас, когда столкнулся со своими врагами. Я думал, что познал ужас, когда вернулся домой, а там все было по-прежнему, и я не мог вписаться в общество — или когда потерял ее. Но все это меркнет по сравнению с тем, как я жду, когда она появится вновь. Это страх, ужас, и он полностью меня замораживает.
Я жду.
И жду.
— Кален, ответь мне, блять, немедленно! — раздается неистовый крик.
— Ее нет, — шепчу я. — Она… она упала.
— Что? — кричит он, и я слышу остальных.
— Она упала, она упала, — повторяю я, и когда вижу, что вода внизу становится красной, меня выворачивает. Нет, нет — ни единого гребаного шанса! Я готов броситься в воду, но Тайлер останавливает меня.
— Нет! Смотри, там течение! Ее вынесет в другое место. Твой лучший вариант — идти по туннелю прямо сейчас! Найти ее! — кричит он. — Кален, ты должен двигаться. Они снова приближаются, брат. Я знаю… знаю, но ты должен двигаться.
— Я не могу оставить ее! — возражаю я, мое сердце разрывается. Мой разум мечется между тем, чего бы хотела она, и тем, что хочу сделать я.
— Ты должен, понимаешь? Мне нужно, чтобы ты продолжал двигаться, чтобы ты смог найти ее снова. Если ты нырнешь туда, ты можешь умереть, и тогда мы потеряем вас обоих. Ты один там, брат, единственный, кто может ее спасти. Я-я доверяю тебе спасти нашу девочку.
Я колеблюсь, но крик заставляет меня посмотреть вверх. Тайлер прав — они снова идут за мной. Бросаю взгляд на воду, которая красная от крови, но я не знаю, ее это или существ, и он прав. Течение идет в ту сторону, где находится туннель, поэтому они должны пересечься. Должны.
— Я иду, принцесса! Держись! — кричу я, прежде чем повернуться и поползти по туннелю, мое сердце колотится. Позади меня раздается шум крыльев, но они, похоже, не решаются пройти через дыру.
— Я иду, я иду, — повторяю я, чтобы не останавливаться. Она не мертва. Она не может умереть. Пейтон Эндрюс не может быть мертва.
Она сука, она безрассудна и глупа, иногда она эгоистична, но ее не так легко убить.
— Брат, — сокрушенно прохрипел Тайлер. — Пожалуйста, пожалуйста, верни ее.
Я знаю, что это единственная слабость, которую он позволяет себе. Должно быть, его убивает то, что его здесь нет. Чтобы спасти ее. Чтобы защитить ее. Есть только я. Все зависит от меня. Я не могу ничего сказать, не могу… Он любит ее. Он всегда любил ее, и они должны быть вместе.
Итак, каким боком это касается меня?
Она сказала, что любит меня прямо перед тем, как упала. Я слышал это… А он? Что это вообще значит?
Ничего, — понимаю я, — если не смогу вернуть ее. Я ускоряюсь, не обращая внимания на то, как безрассудно я двигаюсь по туннелю. Она — это все, что имеет значение. Даже если мне придется разнести все это гребаное место, я найду ее.
Даже в бездне.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
ПЕЙТОН
Я просыпаюсь холодная, мокрая и в крови. Блестяще.
Что, черт возьми, произошло? Голова затуманена, но, к счастью, вода, в которой я лежу, мелкая и держит меня на плаву. Вздохнув, я сажусь, но вздрагиваю от резкого движения и закрываю глаза, держась за голову. Ужасная боль заставляет меня стонать. Срань господня, это хуже, чем тот раз, когда Фин сварил домашнюю водку.
Как только боль стихает и я могу открыть глаза, я поднимаюсь на колени и осматриваюсь. Мое плечо дергается, и я смотрю вниз, замечая, что оно висит под странным углом.
