— Мне нужно идти, — прошептала я.
Люди смеялись над чем-то, но я не знала, над чем.
— Что? — спросила Лори.
— Мне нужно идти.
Я быстро поднялась и начала пробираться к проходу. Но сила притяжения заставила мои колени встретиться с полом, мои ноги все еще тряслись после поцелуя. По крайней мере, я так думала. Я тяжело приземлилась на пол, но на этом мои страдания не закончились. Помещение зала было под наклоном, и он шел вниз прямиком к сцене, и мое тело начало катиться, как и вся моя жизнь катилась к черту.
***
— Тебе повезло, что ты не сильно ушиблась, — подвела итоги Лори, когда мы остановились перед квартирой. Это было правдой. Я знала, что проснусь с несколькими синяками, но кроме этого и порванного платья, я была в порядке.
— Кроме того, что я задела свое эго и эго Грейсона, — пробормотала я, скорее для себя, чем для кого-то еще.
— Ты не задела мое эго, — сказал Грейсон. Ему пришлось уйти с церемонии раньше из-за меня. Я поцеловала его, а потом упала и покатилась по проходу. Как он мог сказать, что его эго осталось нетронутым? Я думаю, он просто пытался быть милым.
Когда водитель открыл дверь, я похлопала его по ноге за то, что он пытался поднять мне настроение. Потом поняла, что мне вообще не следовало его трогать. Я быстро отдернула руку и вышла из машины. И была уже на полпути к двери, когда Лори позвала меня по имени.
Повернувшись, я увидела румянец на ее щеках, прежде чем она сказала:
— Я только поговорю с Диланом несколько минут. Скоро поднимусь.
Я бросила на Дилана предупреждающий взгляд. Он отсалютовал мне и усмехнулся. Вздохнув, я сказала:
— Я постараюсь удержать папу наверху, но сомневаюсь, что надолго.
Она кивнула. Я пошла вперед к лифту с низко опущенной головой и мыслями о лицах всех, когда я вскарабкалась на свои шаткие ноги после падения. Несколько человек хихикали, большинство спрашивали, все ли со мной в порядке. Я извинилась и быстро побежала по проходу прочь от своего бедствия. Боже, я надеялась, что Грейсон был прав, и никто не увидел бы этого по телевизору. Однако это было сомнительно. Погуглив в машине, я обнаружила, что это было показано по телевидению в прямом эфире.
— Мне придется ходить по городу с мешком на голове.
— Все было не так уж плохо, — сказал Грейсон, заставив меня подпрыгнуть. Я не заметила, что он последовал за мной в лифт.
— Было не так уж плохо? — я почти закричала. — Я… я… ну, знаешь, поцеловала своего босса перед многомиллионной публикой, затем, каким-то образом, мой язык зажил своей жизнью и решил исследовать твой рот, а потом я упала лицом в пол и покатилась, покатилась, Грейсон, по проходу перед этими же миллионами глаз. — Мои глаза расширились. Я закрыла рукой рот, когда осознала. — А как же работа? О… божечки… — я согнулась в талии и попыталась сделать глубокий вдох. — Они подумают… подумают… Нет, они увидят, что я растерзала тебя, как голодная львица. — Я опустилась на пол лифта. — Просто оставь меня здесь умирать. Я не могу смотреть никому в глаза.
Грейсон вздохнул.
— Вставай, Макензи, и не волнуйся о том, что подумают люди.
Ударившись головой о стену, я подняла на него глаза.
— Как ты можешь так говорить, когда тебе было стыдно за то, что на работе ты заступился за меня перед Робертом на глазах у всех?
Он закатил глаза.
— Тогда я повел себя, как мудак. Мне плевать на то, что кто-то скажет или подумает.
А что он подумал?
Я хотела знать, но ни за что на свете не собиралась спрашивать.
Двери лифта открылись, и я сразу заметила отца. Он стоял у бара и наливал себе выпить.
— Кексик, ты что, не ужинала сегодня, потому что выглядело так, будто ты готова сожрать своего босса?
Застонав, я закрыл глаза и спрятала лицо в ладонях.
— Ты в порядке после падения?
Я издала хныканье, а потом заплакала:
— Видишь. Все это видели.
В бок ударило тепло. Я отняла руки от лица и увидела Грейсона, склонившегося рядом со мной.
— Ну и что? Никто из них не имеет значения. Случится что-то другое, и тогда они сосредоточатся на этом. Кроме того, я убью любого, кто скажет гадость в твой адрес.
Я кивнула.
— Давай, Кексик, подними подбородок и пошли их всех к черту.
Они оба были правы. Я знала, что они были правы. Если Грейсону было все равно, то и мне должно быть все равно, верно?
— Думаю, я погрязну в своей жалости к себе, по крайней мере, эту ночь, — сказала я.
Когда Грейсон встал, то протянул мне руку. Я взяла ее и поднялась. Затем мы оба вышли из лифта.
— Трент, — начал Грейсон. — Лори все еще внизу с моим братом.
— Какого черта? — прорычал отец. — Уйди с дороги. Хоть он и твой брат, я его со тупенек спущу.
Папа вошел в лифт и нажал на кнопку, чтобы двери закрылись. Я повернулась к Грейсону и хихикнула.
— Это было подло с твоей стороны.
— Пусть это будет расплатой за то, что тебя вынудили сегодня посетить это мероприятие.
— Спасибо. Это мило. — Я пошла в свою часть квартиры, а Грейсон направился в свою. — И прости еще раз за то, что, ну, знаешь, я впилась своим ртом в твой. Просто была очень рада за тебя, и ура, ты выиграл. Я так и не поздравила тебя. Ну, спокойной ночи. — Я нервно засмеялась.
— Макензи, — позвал он.
Повернувшись, я ответила:
— Да?
— Ты определенно не должна сожалеть о том поцелуе. — И подмигнул. Мой босс действительно подмигнул мне и вышел через дверь.
О. Боже. Мой.
Глава 18
На следующий день мы с Лори сидели в моей спальне и обсуждали прошедшую ночь. Точнее, Лори говорила, пытаясь отвлечь меня от мыслей. Я проверила газеты и новости. О моем казусе писали везде. Меня прозвали девушкой, которая упала в обморок после поцелуя с Грейсоном Джексоном, миллиардером и музыкальным продюсером. В то утро мой телефон не переставал звонить. Все мои друзья по обеду хотели знать, что происходило между мной и Грейсоном. Я проигнорировала их звонки и отправила всем сообщение, в котором рассказала, что это был одноразовый номер для камеры, и, конечно, все было срежиссировано. Я не была уверена, поверили они мне или нет, но продолжила, сказав, что не могла говорить об этом, поскольку проводила время с семьей, пока они в городе.
Как сказали мой отец и Грейсон, они могли верить, во что хотели. В понедельник я вошла в офис с гордо поднятой головой и молилась, чтобы меня не стошнило от нервов.
— Мы только и делали, что разговаривали, а потом папа спускается вниз и ставит меня в неловкое положение. — Вздохнула Лори.
Грустно улыбнувшись, я сказала:
— Не волнуйся об этом. Я поговорила с папой и сказала ему, чтобы он отстал. Что он должен гордиться тем, что ты выползаешь из своей раковины рядом с парнем. Я думаю, ему просто нужно увидеть, что ты искренне нравишься Дилану.
Она прикусила нижнюю губу и посмотрела на меня сквозь ресницы.
— Думаешь, я ему нравлюсь?
— Дилану? — спросила я, и она кивнула. — Я действительно так думаю, милая.
— Он такой хороший, милый и красивый.
— Я вижу, как ты почти теряешь сознание рядом с ним, — поддразнила я.
— Так и есть, но не уверена, что это сработает, если я вернусь домой, чтобы окончить колледж. Есть много женщин, которые убили бы за его внимание.
— Насколько я могу судить, он смотрит только на тебя.
Она пожала плечами.
— Все, что я могу сделать, это посмотреть, как все пойдет. Теперь, что насчет тебя и Грейсона?
Я засмеялась.
— Нет. Не о чем говорить.
Ее голова наклонилась в сторону, и она прищурилась, посмотрев на меня.
— Тот поцелуй прошлой ночью был не пустяком.
Застонав, я плюхнулась обратно на кровать.
— Не могу поверить, что так на него набросилась.
