— Твой муж решил заделаться моим личным сталкером, — озвучил он не без сарказма.
Видимо, берет пример с тебя — захотелось сказать, но я благоразумно промолчала. Глеб повернулся ко мне.
— Поехали со мной, Агата, пожалуйста…
Я смотрела на него во все глаза, чувствуя, как немеет до боли стиснутое чужими пальцами запястье, и тянула время.
31
Покачав головой, Глеб достал из кармана мой телефон, вложил его мне в руку и двинулся к машине.
— Я не прощаюсь, — с этими словами мужчина запрыгнул в салон.
Взревел мотор, и я поспешила убраться с дороги. Взметая снег, секунду спустя мимо пронеслись ещё несколько машин.
Марк со своей группой поддержки.
Со вздохом глядя им вслед, я тоскливо думала, насколько же устала быть частью этого странного детектива. Скорее бы всё это закончилось.
До безумия хотелось спокойной размеренной жизни. Сейчас я начала ценить её, как никогда.
Голова кружилась всё сильней. Сжав телефон в руке, я зашагала в сторону дома.
У нас были гости. На кухне восседала мамина коллега с работы. Они пили чай с меренговым рулетом и обсуждали последние сплетни.
Поздоровавшись, я чмокнула маму в щеку и поспешила скрыться с глаз. Правда, когда перешагивала порог, не могла не услышать последние слова гостьи:
— …накрыли какую-то банду, представляешь? У нас в посёлке! Учительница младших классов, оказывается, какая-то уголовница. Это у нас-то под боком, с нашими детьми! К школе будут большие вопросы…
Ну ничего себе!
Зябко ежась, я шагнула в гостиную и уселась на батарею. Но телу расползлось блаженное тепло. Отец расслабленно читал газету, сидя на диване.
— Ну как погуляли? — поинтересовался он, отложив в сторону своё чтиво.
Я только тяжко выдохнула, раздумывая, стоит ли посвящать его в подробности вчерашнего вечера, или лучше не заставлять нервничать еще больше. Решила остановиться на последнем.
— Ну…ты знаешь, все эти корпоративы…не моё.
Он понимающе кивнул.
— Слышала новости?
— Про банду?
Отец ткнул пальцем в статью.
— Скандал на весь посёлок. Как бы выше не пошло. Но, думаю, замнут. Зачем им проблемы на высшем уровне.
Я задумчиво нахмурилась. Сердце всё никак не желало успокаиваться. Наверное, стоило бы принять валерьянки, да улечься спать, но какая-то навязчивая тревога не давала мне покоя.
— А что это был вообще за препарат, пап? — спросила я шепотом, прислушиваясь к голосам с кухни, — какая от него вообще польза?
Отец снял очки.
— Инновационная разработка, — ответил он таким же шепотом, — секретная. Если все испытания закончатся успехом, это станет прорывом для исследовательского центра, да и для всей нашей науки в целом. В общем… если не вдаваться в подробности и термины, то препарат позволяет влиять на сознание людей, заставляя подчиняться. Дело в особом механизм воздействия на высшую нервную систему… Короче, это было заказом сверху. Кое-какие структуры мечтают скорей его заполучить. Представляешь, что будет, если они узнают об утечке?
— То есть, — сглотнула я, — тому, кто употребил препарат, можно приказать всё, что угодно, и он подчинится?
Отец кивнул.
— Что-то вроде того. И никаких побочных эффектов, все следы препарата исчезают из крови за сутки. В подробностях рассказать не могу, бумагу подписывал, уж извини.
Я до боли закусила губу. Сердце болезненно билось где-то в висках.
— Пойду, прилягу.
Отец проводил меня взглядом, пока я медленно, нога за ногу, шагала в свою комнату.
Пазл сложился.
Блондинка была частью банды, которая шантажом добывала секретный препарат. И одной из жертв инновационного изобретения стал мой собственный муж.
Да и я, в общем-то, тоже…
С какой целью? Зачем она это сделала? Может свекровь, признавшись в одном, решила умолчать о другом? В чём смысл этого издевательства над двумя отдельно взятыми людьми?
Руки дрожали. Укрывшись с головой, я устало закрыла глаза и мгновенно провалилась в сон.
Меня разбудил телефонный звонок. Звонила Вика, сестра моего мужа. В надежде, что не стряслось чего-то из рядя вон, я потянулась за телефоном.
— Агата, — всхлипнула трубка знакомым голосом, — ты не знаешь, где Марк? Не могу до него дозвониться.
— Нет, а что стряслось? — выдохнула я, предчувствуя нехорошее.
— Мама… всё.
— Что?
Девушка ещё что-то говорила, но я её не слышала. Взволнованный стук собственного сердца заглушил все иные звуки.
— Как же так, ведь я была у нее буквально вот… и она выглядела вполне бодро.
Но так бывает. А Тамара Денисовна, видимо, и правда знала. Иначе зачем ей признаваться в таких ужасных вещах, зная, что они смогут навредить ей в будущем?
Пробормотав что-то утешительное, я отключилась. Вика не хотела разговаривать, она искала брата.
В доме царила тишина, часы показывали полночь. Тяжело поднявшись с кровати, я прошла на кухню. Зверски хотелось есть, а ещё обдумать все свалившиеся на мою голову события.
Смерть свекрови стала настоящей неожиданностью… бедный Марк. Хоть он и не особо общался с матерью, наверняка это будет для него большим ударом.
Наверное, стоило бы… хм. Теперь, когда я знала наверняка, что измены действительно не было, поведение мужа выглядело более, чем логичным. Они его заставили меня выгнать. Зачем??
И почему мне сейчас так плохо? Ведь я ни в чем не виновата… как и он.
Правда, сразу после той сцены Марк повел себя, как самый настоящий тиран… но это говорило лишь о том, как сильно он не желал меня отпускать.
Бедный Марк. Кому расскажешь — не поверят. Вот и я ему не поверила.
Наутро я снова засобиралась в город. Мне следовало поговорить с мужем, причем не по телефону. Я просто хотела его увидеть и поддержать в трудную минуту.
Если он, конечно, захочет.
Родители, расстроенные новостями, мрачно пили чай на кухне и общались громким шепотом. По крайней мере у них всё наладилось, и это не могло не радовать.
Отец рассказал ей обо всём. И о шантаже, и о том, что пытался её защитить. Кажется, после всей этой ситуации они сблизились еще больше.
Глаза матери светились, она стала мягче и гораздо улыбчивее. Я её просто не узнавала. Что ж, видимо и правда, всё, что ни делается — к лучшему.
Сталь закаляется в огне, а человеческие отношения в неприятностях. Хрупкие и поверхностные — разбиваются, а настоящие, искренние чувства становятся только крепче.
К обеду нового дня я была в городе.
Квартира Марка оказалась пуста. Я не стала ему звонить, решив дождаться мужа дома. А чтобы не сидеть, бесцельно пялясь в телевизор, взялась за приготовление своего фирменного рулета.
Только на этот раз мне отчего-то совершенно не понравился запах взбитых яичных белков.
Не понравился настолько, что к горлу подступила внезапная волна тошноты. Едва успевая огибать углы, я уронила блендер и бросилась в туалет…
* * *
Такого со мной не было очень давно… наверное, с тех самых пор, как я отравилась шаурмой на вокзале. Но к подобной еде я больше не подхожу, и сейчас к отравлению не было ни малейших предпосылок.
Разве что…
Умывшись и почистив зубы, я на нетвердых ногах вышла из ванной и тяжело опустилась на диван. Взяв с тумбы телефон, открыла календарь и уставилась в лаконичные цифры.
Судя по всему, у меня задержка… Видимо, неспроста.
Прикрыв глаза, я вспомнила причину своего недомогания. Скорее всего, тот неожиданный визит Марка в квартиру Глеба не прошел бесследно, и теперь я даже не знала смеяться по этому поводу или плакать.
Но следовало проверить наверняка.
Придя в себя, я быстро оделась и направилась в ближайшую аптеку.
Опасения подтвердились. Спустя полчаса я сидела на полу в ванной, наблюдая на тонкой палочке теста две красноречивые ярко-алые полоски.
М-да… В голове царил белый шум. Это ж надо было так… Хотя, в общем, ничего ведь плохого не случилось? Просто всё это очень неожиданно.
