Ошарашенная Сиб в недоумении уставилась на Иниаса.
— Ты имеешь в виду — на ночь?
— На ночь, на неделю, на месяц, на год…
Похоже, он снова предоставлял ей право решать, но Сиб не желала выбирать! Неужели он не понимает, как невыносимо трудно будет ей уйти через неделю, через месяц, через год?! Это можно было сделать только сейчас…
— Я не могу! — в отчаянии крикнула она, чувствуя, что голос ее лишен какой бы то ни было убедительности.
И Иниас не поверил ей.
— Останься. Я буду заботиться о тебе…
Внезапно Сиб словно проснулась. Именно эти слова произнес некогда другой мужчина! От воспоминаний о нем к горлу тотчас подкатила тошнота, и Сиб грубо оттолкнула ласковую руку, намеревавшуюся погладить ее по волосам.
— Я не ребенок! — прошипела она. — Если бы хотела, чтобы обо мне заботились, то осталась бы дома и предоставила это отчиму!
Ревность, которую прежде испытывал Иниас к Эндрю Лоусону, превратилась теперь в жгучую ненависть. Неудивительно, что Сиб сбежала из дома… Но неожиданно его поразила новая мысль: а, собственно, чем он-то лучше Эндрю Лоусона? Ведь знал же с самого начала, что девочка уязвима, и с самого начала твердо решил защищать ее. И все-таки чувства иного рода оказались сильнее.
— Прости, если я обидел тебя, — глухо произнес Иниас, глядя в ее холодные глаза.
— Ты напрасно терзаешься угрызениями совести. Если бы я не хотела тебя, ничего бы не было! А так мы оба получили удовольствие.
Сиб стремительно вскочила и побежала в спальню за кроссовками. Она уже завязывала шнурки, когда в дверях появился Иниас. Лицо его было сурово.
— Скажи мне только: что это было? Любопытство? Игра? Или таким образом ты хотела отомстить всем мужчинам за то, что сделал Эндрю Лоусон?
В этот момент Сиб казалось, что ответ громадными буквами написан у нее на лбу. Но если он сам ничего не понимает, говорить что-либо не имело смысла. И она просто пожала плечами.
Иниас побледнел.
— Ты хотя бы сознаешь, что могла забеременеть?
Об этом Сиб не подумала, но его слова больно задели ее. Неужели Иниас Блэр — обыкновенный трус?
— Так вот что тебя волнует!
— Разумеется, волнует! — взорвался он. — Если ты забеременела, то это касается нас обоих!
— Прекрасно! Тогда давай быстренько поженимся — и дело с концом!
Она была уверена, что убийственная ирония достигнет цели. Но Иниас вдруг обнял ее, заглянул в лицо и серьезно сказал:
— Давай. Я предлагаю тебе руку и сердце.
— Ты что, с ума сошел? Я же пошутила…
— Это я понял. Зато я не шучу.
— Опомнись! В наши дни беременность — вовсе не повод для брака!
— А я старомоден. Плевать мне, что делают и чего не делают другие.
Сиб смотрела на него во все глаза и думала: «У меня с головой наверняка не все в порядке. Я люблю этого человека. Он готов жениться на мне. С какой же стати его отговаривать?»
— Но одной предполагаемой беременности для брака, извини, недостаточно, — пробормотала она.
— Хочешь, чтобы я привел другие доводы?
— Хочу.
— Хорошо. То, что между нами сейчас произошло, — совершенно необыкновенно, потрясающе! Впрочем, что ты в этом понимаешь? Придется поверить мне на слово.
От такой прямоты Сиб вспыхнула до корней волос, но не отстранилась, когда Иниас привлек ее к себе.
— Плюс к этому мы с тобой во многом похожи — у нас общие интересы, взгляды на многие веши… Знаешь, я много раз пытался найти с женщинами общий язык и всякий раз терпел сокрушительное поражение. Но теперь, с тобой, все иначе. Такого рода симбиоз весьма перспективен, поверь.
— Симбиоз? — Сиб плохо представляла, что означает этот сугубо научный термин. — О, док, вы мастер очаровывать девушек!
— Я пробовал быть с тобой романтичным, — пожал плечами Иниас. — Но это не сработало. Что же удивительного в том, что я решил переменить тактику?
— Романтичным? Наверное, ты что-то путаешь.
— Я признался тебе в любви и попросил остаться со мной, — горько усмехнулся Иниас. — В ответ ты послала меня куда подальше и принялась натягивать штаны! Что еще, по-твоему, я должен был сделать?
Но Сиб не слышала и половины его тирады.
— Ты меня любишь?
— Но я же тебе сказал об этом, — растерялся Иниас.
— Понимаешь… мы же были с тобой в постели. Мало ли что ляпнет мужчина в подобной ситуации.
— Другие — может быть. Но не я.
Да, пора было понять, что Иниас Блэр говорит только то, что думает. Собственно, Сиб всегда это знала. И как она могла об этом забыть?
Ей казалось, что она вот-вот рассмеется во все горло — или отчаянно разрыдается. Господи, какая же она идиотка!
— Хочешь, чтобы я повторил? — спросил Иниас.
Но Сиб понимала, что такие слова нельзя говорить слишком часто. К тому же у него есть гордость.
— Нет. Теперь моя очередь. — Глаза Сиб сияли, когда ее губы приблизились к самым его губам. — Я люблю тебя, Иниас Блэр, и это меня пугает! Ты предложил погостить у тебя сколько мне вздумается: день, неделю, месяц…
Но он не дал ей договорить, зажав рот обжигающим поцелуем. А оторвавшись наконец от ее губ, ошеломленно спросил:
— Неужели ты думала, что я тебя отпущу? После всего, что вытерпел из-за тебя?
— Что я такого сделала? — растерялась Сиб.
— Когда ты сказала, что выходишь за Нейта, я словно рехнулся! Нет, рассудком я все понимал и даже восхищался твоим самопожертвованием. Но стоило мне представить, что присутствую на вашей свадьбе, — и я сходил с ума. К тому же моя сестрица, как выяснилось, сущая садистка! Последние недели я только и слышал: Сиб — славная девочка, Сиб будет прекрасной матерью, Сиб талантлива, хороша собой…
— Как это тебя не затошнило? — расхохоталась она.
— Знаешь, пусть лучше вскоре затошнит тебя… только по другой причине, — серьезно сказал Иниас, едва касаясь кончиками пальцев ее затылка.
Это нежное прикосновение вновь воспламенило Сиб. Ей давным-давно расхотелось уходить.
— Я, пожалуй, останусь тут… если ты все еще не против.
— Ах вот как? Передумала? Ну, в таком случае теперь я буду ставить условия! Видишь ли, мне хотелось бы более определенных отношений.
— О чем ты? — удивилась Сиб.
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой, — медленно и отчетливо произнес Иниас.
— Если я беременна?
— Нет. При любых обстоятельствах.
Этот казенный язык окончательно сбил Сиб с толку, и она молча уставилась на Иниаса. Может быть, он просто смеется над нею?
— Кажется, у меня получается из рук вон плохо, — смутился он. — Я знаю: полагается встать на одно колено, и…
— Ой, лучше не надо! — с облегчением рассмеялась Сиб.
