– О нет, – Лиз покачала головой. Каждый из вопросов этой дурацкой анкеты был словно вырезан у нее в мозгу. – Мне это не показалось.
Пока Джинни щебетала о своих планах, Бритт не притронулась к роскошному салату на тарелке. Ею владело незнакомое раньше чувство, чувство вины. И она не желала, чтобы вся вина лежала на ней. Дэвиду захотелось оплакать у нее на плече. Это вина Лиз. Это она должна была видеть знаки приближающейся беды.
Кроме того, ты не можешь выйти за кого-то замуж, потом превратиться в другого человека и ожидать, что твой муж согласится с этим. Если ты передвигаешь стойки ворот ваших отношений, то нужно быть готовой к последствиям.
Во всяком случае, ничего серьезного между ней и Дэвидом не было. Он просто хотел секса и поддержки. Подумаешь, большое дело. Так поступают все мужики. Пройдет немного времени, и он вернется к Лиз, и через год или два Лиз будет устраивать вечеринки в память о Романе и говорить, как много пользы он им принес, внеся ясность в их приоритеты.
Дэвид не будет первым заблудшим мужем, которого Бритт возвращает его жене более счастливым, чем до встречи с ней. Смешно чувствовать себя виноватой. Конечно, если бы они были осторожней, Лиз так никогда ничего и не узнала бы. Но все равно, им лучше, наверное, притормозить их роман.
Джинни взяла у Бритт поднос с грязными тарелками и попросила ее помочь убрать со стола. На протяжении всего обеда Джинни колебалась, стоит ли ей говорить что-нибудь. Когда увидела, как Бритт пролила свой кофе, совсем уже решила промолчать – было ясно, что Бритт чувствует за собой вину. Но теперь, когда перед ней была прежняя, высокомерная Бритт, Джинни проглотить это не могла.
Иногда Джинни удивлялась, почему они все продолжали поддерживать отношения с Бритт. Ну ладно, тогда в университете они были знакомы с самого первого дня, им было интересно вместе, но ведь с тех пор прошли уже годы. Сегодня от Бритт можно было ждать любой подлости. Это правда, что она бывает прекрасной собеседницей, когда захочет, и знает, как делаются дела. У нее есть магнетизм и энергия, которые притягивают к ней людей. Устраиваемые ею вечеринки интересны – у нее есть умные друзья во всех слоях общества, и, когда она собирает их вместе, эффект получается потрясающий. Но друзья ли они ей на самом деле? Скорее, знакомые. Бритт коллекционирует людей и телефонные номера, как Джинни коллекционирует вышивки. Единственные настоящие друзья у Бритт – это Мел, Лиз и она. И даже для них старая дружба начинает становиться слишком слабым оправданием…
– Бритт… – Джинни взяла из рук Бритт поднос, чтобы та не уронила его. – Лиз сказала, что у Дэвида роман, – это с тобой, да?
Бритт на мгновение застыла в ужасе. Но отрицать предположение Джинни не стала.
– Как ты догадалась?
– Я видела, как вы смотрели друг на друга, когда были здесь в прошлый раз.
– Это было так явно?
– Слепой мог увидеть.
– И каков же будет твой дружеский совет? Хотя, разве я не знаю? Пожалеть бедную Лиз. А бедная Лиз – самый сильный человек из всех, кого я знаю. Вот о ком я действительно беспокоюсь, так это о себе.
До Бритт вдруг дошел неприглядный смысл только что сказанных ею слов, и она поняла, что это была правда. Она действительно беспокоилась о себе. Бритт подумала о Дэвиде и о том, что в последние недели они проводили вместе все больше времени. У нее было связей без счета, и обычно они не длились дольше пары ночей. Сама того не сознавая, она втягивалась в роман с Дэвидом глубже и глубже. У нее не было намерения совсем украсть мужа у Лиз, как и Дэвид, очевидно, никогда не собирался уходить от жены. Хотя Бритт иногда раздражало, что он в сотнях вещей оставался предан Лиз. В сотнях, за исключением одной – постели. Здесь он принадлежал Бритт.
Возможно, все зашло уже слишком далеко. Это было чудесно, но сейчас начинает выходить из-под контроля. Так она и скажет Дэвиду при их следующей встрече. Только бы он не побежал к Лиз просить прощения. Мужчины такие слабаки. Они не могут просто держать язык за зубами, чтобы никому не причинять вреда. Нет, они должны побежать к мамочке и наябедничать. Вот так и получается, что страдают все.
– Лиз, мы не могли бы встретиться во вторник после обеда, чтобы обсудить смету на «Людей из картонных коробок»?
Веселая приветливость Конрада была ей вовсе не по душе. Она означала, что он что-то задумал. Лиз знала это. На вторник он заготовил ей какой-то подвох, и она кровь из носу должна догадаться какой, чтобы встретить атаку во всеоружии. На этот раз она сражается не за «Людей из картонных коробок», а за свое выживание.
Лиз сидела за столом, и столбцы цифр плясали у нее перед глазами. Она пыталась отыскать, какие еще сокращения сметы можно сделать без ущерба для программы, но каждый раз, когда заставляла себя думать об электронной графике или о том, могут ли они тратить пять тысяч на ассистента, таскающего пару коробок, ее мысли опять возвращались к Дэвиду.
За последние несколько дней он изменился. Стал приходить домой к восьми вместо одиннадцати, и ему, похоже, стало опять приятно видеть ее. Вчера он даже принес ей цветы. Принимая их, Лиз поцеловала мужа, но, когда ставила их в воду, ей вспомнилась фраза, когда-то сказанная матерью Мел: «Всякий раз, когда он дарит мне цветы, я знаю причину». Сможет ли она когда-нибудь снова начать доверять ему или, как у матери Мел, у нее впереди тридцать лет подозрений?
Лиз наблюдала, как Дэвид щекочет Дейзи и улыбается в ответ на счастливые вопли, которые она издает, когда он сажает ее к себе на плечи. Одной рукой он придерживает Дейзи, а другой держит ручонку Джейми. Осеннее солнце играет в светлых волосах Дейзи, и, когда она восторженно мотает головой, вокруг нее возникает золотой нимб.
На мгновение Лиз захотелось, чтобы вот этот миг застыл: обычная счастливая семья в зоопарке в выходной день.
Заметив, что она наблюдает за ними, Дэвид улыбнулся ей. И она ответила ему улыбкой. Что бы это там ни было, оно прошло. Лиз почувствовала, как облегчение разливается по ее телу, согревая его, как глоток горячего пунша в морозный день. Холодность и отчуждение между ними исчезли. Было похоже, что Дэвид принял какое-то решение. Она потянулась к нему на цыпочках и поцеловала его. Счастье и любовь смыли беспокойство последних недель. Если они будут счастливы, ей по силам все: работа, Конрад, даже уход Сьюзи.
– М-а-мочка, мороженого! – Джейми прыгал перед ней, как резвый ягненок на весеннем лугу. С его необыкновенной чувствительностью он словно знал, что в семье снова все хорошо. – Вот такого, как леденец!
Лиз с досадой вспомнила, что оставила свою сумку в машине. Дэвид подсаживал Дейзи на горку на игровой площадке рядом с гориллами.
