– Я не могу так поступить: слишком важно то, ради чего я сюда приехала! – взорвалась Диана.
– Ну, хорошо, допустим, я вам поверил. Объясните, чем вызван ваш приезд?
Диана не успела ответить: официант принес заказанные пироги и кофе. Она подождала, пока он ушел, и ответила:
– Суть в том, что Эми необходимо почувствовать, что она кому-то нужна, что у нее есть семья.
– Ничего не понимаю, – пожал плечами Тревис. – Кто такая эта Эми?
Диана подумала, что, может быть, не стоило рассказывать Тревису правду, а вслух сказала:
– Эми – ваша сестра.
– Подождите, – прищурился Тревис, размышляя, – но если вы не… Кем ей приходитесь вы?
– Мои родители удочерили ее, я – старшая сестра Эми.
– И где же ваша Эми родилась?
– В Огайо.
– Когда?
– В июне ей исполняется двадцать шесть. – Неожиданно у нее мелькнула мысль, что до дня рождения Эми оставалось всего две недели, а она еще не придумала, что подарить.
– Господи… – произнес Тревис неожиданно осипшим голосом. Он явно был поражен до глубины души. – У вас есть ее фото?
– Вы что же, мне поверили? Почему так вдруг?
– Не могу вам пока этого сказать. – Тревис с трудом проглотил ком в горле.
Диана колебалась, ее останавливало мрачное выражение лица Тревиса. На нем не мелькнуло ни радости, ни надежды, он оставался угрюмым и даже как-то поник.
Диана достала из сумочки три фотографии, которые утром показывала Дороти.
– Вот, самые последние. Я захватила и другие, но и этих будет достаточно, уверяю вас, чтобы развеять ваши сомнения.
Тревис взял снимки с такой осторожностью, как будто ему вручили бомбу. Он рассматривал их долго, томительно тянулись минуты.
– Выглядит она не слишком счастливой, – наконец заключил он.
– Почему вам так показалось? – Диана специально захватила снимки, на которых Эми улыбалась.
– Не знаю, – ответил он, потом добавил после некоторого раздумья: – Шэрон так улыбается, когда ее что-нибудь беспокоит.
– Значит, вы мне поверили? – осторожно спросила Диана.
– Лучше бы это было неправдой. – На его лице отразились глубокая печаль и невообразимая усталость.
Диана не знала, радоваться ей или огорчаться своей победе. Ей удалось убедить Тревиса, но что будет дальше?
– Вы поможете мне убедить вашу мать?
– Я помогу вам уехать, – неожиданно ответил Тревис. – Вот все, в чем вы можете на меня рассчитывать.
Диана не смогла скрыть своего разочарования и недоумения. Тревис сидел насупившись и избегал ее взгляда.
– Сожалею, – искренне признался он.
– Не понимаю ни вас, ни вашей матери! – Диана с раздражением бросила салфетку на стол. – Эми ее дочь и ваша сестра… Она так похожа на Шэрон, а вы торопитесь отвернуться от нее.
– Вы пытаетесь устроить сцену?
– Вы так считаете? – вспылила Диана.
– Но вы же не ребенок, который начинает капризничать, не получив желаемого, – сверкнул глазами Тревис.
– Не смейте говорить так со мной, вы, сукин…
– Сын, – закончил Тревис. – При других обстоятельствах я бы обиделся.
– Каких же? – Его слова несколько охладили ее пыл.
– Можно привести сотню причин. – Тревис провел ладонью по лицу, стараясь прогнать внезапно навалившуюся на него усталость.
– Назовите хоть одну, – потребовала она. Они походили на менеджеров, старающихся добиться лучших условий для своих боксеров. Тревис пытался изо всех сил защитить родных. Для Дианы не существовало ничего важнее Эми.
– Все в семье, за исключением, естественно, матери, уверены, что Эми нет в живых. И мой отец в том числе.
– Но это всего лишь факт, а не причина.
– Подумайте, Диана, – нетерпеливо заговорил Тревис, – ко лжи прибегают, когда хотят кого-то защитить или что-то скрыть. Если обнаружится правда, отец получит тяжелый удар. Я не могу этого допустить.
– А где он был, когда родилась Эми? – удивилась Диана.
– Во Вьетнаме. Мы получили сообщение, что он погиб.
– И все же ваша мать решила расстаться с его ребенком? – Диана не могла скрыть изумления.
– Я тоже этого не могу понять. – Ответ напрашивался слишком неприятный, и о нем думать не хотелось. – Возможно, она находилась в таком состоянии, что не сознавала, что делает.
К чему пытаться искать оправдание? Тревис отлично знал, что шок был здесь ни при чем. Когда пришло известие о гибели отца, ему было всего пять лет, но этот день навсегда врезался ему в память. Он прекрасно помнил события последующих за этим месяцев, как и тот день, когда отец наконец вернулся.
Спустя месяц после того, как в их дверь постучал солдат с известием о том, что во время операции по спасению попавшей в окружение группы вертолет отца был сбит, его мать уехала к своим родителям в Огайо, прихватив с собой его и Шэрон. Родители отца умоляли ее остаться на ранчо. Они тяжело переживали потерю сына и не хотели расставаться с внуками.
В тот день, когда мать увезли со схватками в больницу, Тревис терпеливо стал ждать ее возвращения с маленьким братиком. Она обещала ему брата еще до того, как узнала о гибели отца, и он успел привыкнуть к этой мысли. Но мать вернулась из больницы одна и объяснила, что у Тревиса родилась сестра, но она умерла, потому что у нее не было отца.
После этого много месяцев, пока не пришло сообщение, что Огастус Мартелл жив, Тревиса не покидал страх, что и ему суждено умереть. Гас должен был вернуться домой в последнюю неделю перед Рождеством. Дороти собрала вещи, посадила детей в машину, и все они отправились в обратный путь в Вайоминг, бросая вызов холодам и метелям.
При встрече с мужем она сообщила ему о потере ребенка. Гас посчитал себя косвенным виновником несчастья и жил все эти годы с чувством вины. Он решил, что жестоко наказан за то, что не смог быть рядом с женой в нужную минуту.
– Тревис? – Диана мягко коснулась его руки.
Он ощутил тепло ее пальцев. В этом прикосновении чувствовалась забота и участие. Машинально Тревис отметил, что она не носила обручальное кольцо.
– Да?
– О чем вы задумались?
– Вспомнил то время, когда вернулся отец.
– Он был в плену?
«Что же ей рассказать? – подумал Тревис. – Да и будет ли это иметь значение?»
– Его взяли в плен, но ему чудом удалось бежать.
– Он сразу попал домой? – поинтересовалась Диана.
– Нет, несколько недель ему пришлось провести в госпитале, он был очень плох, когда его нашли.
– А вам не кажется, что ему бы захотелось узнать об Эми? – спросила Диана, убирая руку. – И что еще важнее, у него есть на это право, как вы считаете?
– Он этого не переживет, – сказал Тревис. – Отец лишится всего, во что верил.
