«Я не смотрел больше ни на кого. Не мог после того, как увидел тебя», – вертелись в голове его слова.
Она старалась сохранять спокойствие, но чувствовала, как внутри у нее все кипит, кипит и переполняется, и готово взорваться от восторга, так что она почти танцевала, направляясь к холодильнику и открывая его. Там было шесть упаковок «Сэма Адамса», купленных по указанию Дардена к его возвращению. Она не думала, что он заметит отсутствие одной бутылки. А если заметит, она скажет ему, куда она делась. А если ему это не понравится, он сможет высказать это Питу.
Пит не даст ее в обиду – только не Пит, в этот момент снова появившийся в кухне, о чем она узнала по деликатному звуку шагов и хрипловатому баритону.
– Я впечатлен. Судя по этому зеркалу, ты – популярная персона.
Его вид снова поразил ее. Теперь он выглядел посвежевшим, с умытым лицом и густыми темными волосами, приглаженными пятерней. Он становился все лучше и лучше.
– Столько вечеринок! – сказал он. – У тебя, должно быть, куча друзей.
Она выдала ему любимую присказку Мириам:
– Друзья возникают из ниоткуда, когда ты готовишь им еду. – Она протянула ему бутылку «Сэма Адамса».
Он взял ее за горлышко, но не спешил сделать глоток, просто держал бутылку и смотрел на Дженни.
– Говоришь, доставка обедов?
«Скажи ему правду», – подумала она, но вместо этого произнесла:
– Да. «Нит Итс».
– Хорошее название. Ты давно этим занимаешься? «Правду, Дженни».
– Я работаю… – Она посмотрела в потолок. – Эээ, пять лет. – Это была чистая правда. Из-за смерти матери и всего остального Дженни закончила школу на год позже, чем должна была. Сразу после этого Дэн устроил ее на работу к Мириам. – Мы начинали с местных заказов. Потом к нам стали обращаться люди из других мест. Теперь иногда приходится ездить за два-три часа отсюда. Мы делали вечеринку в Салеме. Это в сторону Бостона.
Он оглядел кухню.
– Ты же не здесь все готовишь?
– О, нет. У нас большое помещение в городе. Машины и фургон, – продолжила она, потому что это должно было заинтересовать его. – Я специально оставила в этой кухне все по старинке. Это напоминает мне о моих корнях. Здесь я училась готовить. – Она сама не знала, зачем сказала это. Ладно, это было правдой. Но она не очень-то любила об этом вспоминать.
– Приятно встретить женщину, которая в наши дни так увлечена кухней. Мне нечасто попадались такие, как ты, если не считать моих сестер. Они бы тебе понравились.
Конечно, они бы понравились Дженни. Она всегда мечтала иметь сестру, хотя бы одну. А у Пита была даже не одна.
– Наверняка у тебя есть книга старых семейных рецептов, – сказал он.
– Нет. Большую часть я просто запомнила. – У нее в ушах до сих пор звучали вопли ее матери, стоящей на этом самом месте, словно не было всех этих лет: «Боже правый, Мэри-Бет, для этого не нужно мозгов. Просто порежь все, что есть, кинь на сковородку с маслом и яйцами, и еда готова».
Дженни пыталась справиться с приступом удушья.
– А как там, в Вайоминге?
– Много места. Дышать стало легче.
– А сколько человек в твоей семье?
– Всех вместе? Трое стариков, родители, пятеро братьев и сестер, четверо их супругов и одиннадцать племянников и племянниц. А у тебя?
– Никого.
– Никого?
– Мои родители умерли. – «Дженни, как тебе не стыдно!» – Нет. Я вру. – Она уставилась на свои руки. – Отец жив. Но он не живет здесь.
– А чьи там вещи на вешалке?
В прихожей. Она совсем забыла. Две куртки Дардена, плащ и ботинки внизу, все вычищенное и свежее. Она достала их из гаража неделю назад, проветрила, почистила и повесила на вешалку, чтобы Дарден, когда вернулся, подумал, что они так и были здесь, в точности, как он хотел.
Она услышала шипящий звук.
– О Боже! – воскликнула Дженни, быстро повернулась и распахнула духовку. Тефтели были совсем готовы. Она достала их, поставила на плиту сверху и схватила тарелку и вилку.
– Тебе помочь?
Она помотала головой и показала ему на стул. Через несколько секунд она поставила перед ним наполненную с горкой тарелку.
Он съел все до последней крошки, а потом вторую и третью порцию, хотя и не глотал их поспешно. У него были хорошие манеры. Отрываясь от еды, он хвалил ее.
Дженни с удовольствием смотрела, как он ест, улыбалась, когда он смотрел на нее, наполняла опустевшую тарелку и периодически продолжала щипать себя за руку, потому что никогда в жизни ей так не везло, и она хотела, так хотела, чтобы это было правдой.
– Это лучшее из всего, что я ел за много лет, – сказал он, наконец откинувшись на спинку стула. Он посмотрел на противни. – Я все съел. Ты уверена, что у тебя завтра не возникнет неприятностей?
– Никто и не заметит, – ответила Дженни и понесла его тарелку к раковине. Она вымыла ее, сполоснула и поставила на сушилку, когда он окликнул ее по имени. Она обернулась. Он, нахмурившись, смотрел на ее ноги. Она потянула платье вниз.
– Откуда эти шрамы?
– А, ерунда. Небольшое происшествие, я была еще маленькой. – Она неожиданно просияла. – Хочешь кое-что посмотреть?
– Хочу.
Она повела его в коридор и вверх по лестнице. Надо было идти через ее спальню, но тут она ничего не могла поделать. Поэтому она старалась вести себя как ни в чем не бывало, как будто присутствие мужчины в ее спальне было обычным делом. Там стояла ее широкая кровать с шелковым постельным бельем, которое покупал ей Дарден. Оно тоже было совсем недавно вытащено из кладовой.
Обернувшись, она глянула на Пита, ища поддержки. Потом открыла дверь в глубине комнаты, отодвинула старое одеяло, которое висело на пути, и спустила приставную лестницу, ведущую на чердак. Оттуда, по дощатому настилу, было рукой подать до слухового окна. Оно легко открылась. Бог свидетель, она достаточно часто открывала его. Она села на край и спустила ноги вниз.
– Дженни, что ты делаешь? – спросил сзади Пит. Она распрямилась и соскользнула вниз.
– Господи, Дженни!
Ее голые пятки привычно нащупали водосточный желоб. Она осторожно продвинулась по нему вбок до открытого ската крыши, а потом чуть дальше, чтобы освободить место для Пита.
– Дженни! – предупреждающим тоном сказал он из окна, в точности так же, как Дэн О'Кифи, когда кто-нибудь замечал ее на крыше и докладывал ему.
Она улыбнулась.
– Посмотри, какой отсюда вид. Правда, здорово?
Из окна появилась одна нога. Каблук сапога поймал желоб.
– Я вижу туман.
– Подожди. Туман рассеивается.
Показалась другая нога, вытянулась. Он с легкостью присоединился к ней и устроился на скате крыши, опираясь на локти, как она.
Потом туман рассеялся.
– Как будто игрушечный город, – сказал он. – Расскажи мне, где что.
