Он первым меня отпускает, буквально через секунду я понимаю почему.
— Проснулись, — расстроенно шепчу я и уже спешу в детскую, по дороге поправляя бретельки на платье. Дымов не отстает, так что в комнату мы входим практически одновременно.
Кристина уже настойчиво теребит погремушку, а увидев нас, замирает, чтобы через мгновение разразиться громким криком. Ян, куда более сонный, чем сестра, начинает вопить следом.
— Наверное, это реакция на незнакомого человека рядом с тобой, — соображает Дымов. — Им нужно время, чтобы привыкнуть.
Едва различаю его слова — вой в детской стоит знатный. Я даже растерялась сначала, но потом уверенно выпроваживаю Диму из комнаты.
— Я сама с ними, ладно? А ты… на кухне на столе детское питание…
В нормальной жизни мне бы и во сне не привиделось вот так командовать человеком, которого все боятся у нас в компании, но парочка мелких злыдней не оставляет другого выбора.
Гвалт и правда затихает, едва Дымов прикрывает за собой дверь.
— Ну что? Добились своего?! — Смотрю на довольные личики. — Поверьте мне, он еще вернется.
Быстро переодеваю малышей, меняю подгузники и тихо радуюсь, что Димы нет рядом. Вряд ли он рассчитывал на такое, приглашая меня на свидание. Малышей не слишком-то и удержишь — в свой годик они уже уверенно топают по квартире, где Анька с Лукашем постарались убрать все, обо что дети могут ударяться.
Ян семенит рядом, когда я с Криськой на руках захожу на кухню. Нет, это не галлюцинация — самый красивый и строгий мужчина из всех, кого я знаю, накладывает на маленькую тарелку детское пюре из баночки.
— Если я правильно помню, то сначала нужно было подогреть? — не глядя на меня, спрашивает Дымов.
А мне, может, и хочется что-то сказать, но слова будто замерзли на губах. Вот так стою и таращусь на мужчину, которого привыкла видеть в куда более роскошном интерьере и точно не с детским питанием в руках.
— Петра? — терпеливо окликает меня, а сам быстро наклоняется, чтобы подхватить усевшегося на пол Яна.
— Д-да… — Наконец, прихожу в себя. — Да, все верно, сначала надо подогреть. А ты откуда…
— Эмилия тоже когда-то была маленькой, моя крестница… помнишь?
Спокойно, но уверенно усаживает Яна в детский стульчик, мелкий даже удивленно молчит, таращится на Дымова, но не орет.
— Да... помню, конечно…
Органичен во всем и везде — он кормит моего племянника овощным пюре с индейкой так же спокойно и уверенно, как разносит в пух и прах отчет нашего финдира. Малыши притихли, но что-то мне подсказывает — они готовятся к бою.
— Мой брат спортсмен, он боксом занимается. — Я считаю себя обязанной рассказать, почему все так сложилось. — К тому же еще и тренирует, в общем, время от времени он уезжает на соревнования или на сборы. Аня одна с детьми остается…
— А ты им помогаешь, — заканчивает за меня Дымов. Он отвлекается на свой мобильный, который тихо зажужжал на кухне. — Да. Понял. Спасибо.
— Это про Аню? — спрашиваю, едва он нажимает на отбой.
— Да, она в больнице, ее готовят к операции, все нормально, не переживай. Твой брат, кстати, ответил?
Дымов и здесь остается биг-боссом, может, поэтому племяши и притихли, сидят себе, размазывают остатки пюре по тарелкам.
— Нет. — Удивленно смотрю на экран мобильного. — Но он прочитал сообщение. Наверное, не может сейчас ответить. Но странно, конечно.
Я хочу добавить, что Лукаш — очень заботливый отец и примерный муж, но не успеваю, потому что раздается звонок в дверь.
— Скорее всего, это курьер с нашим ужином, — как всегда, спокойно произносит Дымов. Удивительный человек, его вообще может что-то пронять? Ну помимо моих гонок на его «майбахе»? Только тогда и видела его по-настоящему разъяренным.
Нам и правда привезли еду, но вместе поужинать не получается. Мелкие, как по заказу, снова поднимают крик, я уже не знаю — смеяться мне или плакать от такого свидания, скорее, конечно, смеяться, но есть-то хочется!
— Значит, так! — Дмитрий подхватывает детей на руки. — В пакете ризотто с морепродуктами и салаты. Ты ешь, а я пока с ними… поиграю.
Последние слова он уже произносит почти в тишине.
— Ты нашел у них какие-то кнопки, которые отключают звук? — только и могу спросить, глядя на притихших племяшей. — Покажешь, а?
На чисто выбритом лице мелькнула легкая улыбка. Такой красивый и такой… надежный. В душе поднимается огромная волна нежности, способная стереть все мои страхи и опасения, что у нас ничего не получится, ведь мы такие с ним разные. Он и правда другой, непохожий на остальных, загадочный, но рядом с ним я способна поверить в сказку.
Глава 27
— Малая, а ну, стой! Я с тобой еще не закончил! — Слышу возмущенный рев в спину и с сожалением замедляю шаг. Эх, еще лет пять назад припустила бы изо всей силы. И, поди, не догнал бы, лось здоровый.
— Лукаш! — Оборачиваюсь и делаю очень озабоченное лицо. — Я опаздываю на работу, а к нам сегодня новый начальник выходит, не могу же я…
— Хорош врать-то! — Братец не обращает внимания на прошедшую мимо нас медсестру. — Знаю я, кто твой шеф.
Очень медленно выдыхаю и готовлюсь к бою. Пронюхал все-таки! Я-то надеялась, что он сейчас исключительно здоровьем жены озабочен.
— Если ты про Дымова, то он не мой шеф! И вообще, мне показалось, что вы поладили.
— Если я не набил ему морду, обнаружив его с тобой в нашей квартире, это еще не означает, что мы поладили!
По хмурой физиономии старшенького понимаю, что просто так не отстанет. А ведь сегодня и правда новый начальник вместо Агнии приходит! Ладно, пара минут у меня есть, чтобы унять мастера спорта по боксу.
Лукаш примчался домой вперед своей тещи, поэтому и не ответил сразу на мое сообщение — гнал по трассе, чтобы как можно скорее оказаться с детьми. Так что я как раз доедала ризотто, когда в дверь заколотили. Так разволновался, что даже про ключи свои забыл.
Не так я представляла знакомство Дымова с моим братом. Совсем не так. А если честно, то я вообще предпочла бы, что они как можно дольше не знали друг о друге. Лукашу никогда не нравился ни один мой поклонник, и мало кто из них уходил без внушения, обычно убегали побитые.
А вот Дымов моего громилу нисколько не испугался — с интересом оглядел молодого папашку и спокойно представился. А потом все таким же бесстрастным тоном продиктовал адрес больницы и телефон врача, который в курсе про операцию. Лукаш опешил, пожал протянутую руку, поблагодарил Дымова и даже не устроил ему свой фирменный допрос. А теперь, видать, нашел время.
— Тебе жену забирать уже из больницы надо, — напоминаю братцу, зачем, собственно, он здесь. — Я к вам на днях забегу, хорошо? Анька молодец, бодрячком.
— Он для тебя староват! Ему почти тридцатник, да он меня даже старше! Ты не могла найти себе кого попроще?!
— Не-а! — Смотрю на время, а его у меня уже совсем не осталось. — Дымов мне нравится, Лукаш. Очень сильно нравится, и, пожалуйста, не лезь со своими напутствиями, ясно? Если бы не он, ты бы так быстро к Аньке не попал!
Лицо брата проясняется, словно он вспомнил что-то хорошее.
— Да… и рис с креветками вкусный вы оставили. Он, небось, заказывал?
— Что?! Ты сожрал его ризотто?! — Я от досады чуть ногой не топаю. — Ну конечно, он же даже не успел поесть, потому что детей твоих, между прочим, развлекал!
— Да вы сами быстро так засобирались... — Лукаш озадаченно почесывает бритый затылок. — Я вот думаю, Анька через пару недель в норму придет, может, на четверых посидим? Поговорю с ним по душам, узнаю, чего он хочет от тебя.
Я чуть не застонала.
— Не лезь, хорошо? Лукаш, он другой, понимаешь? Не Золотов, слава богу, и не те пацаны, которых ты, как зайцев, гонял по институту. В общем, я сама, ладно? Он мне правда очень нравится.
Не дожидаясь ответа, разворачиваюсь и быстрым шагом иду к выходу. Бодренькое утро выдалось! Лукаш хоть и добрый балбес, но наломать дров может, а Дымов не тот, с кем можно шутки шутить.
