Матвей сообразит, что я собираюсь уехать из города. Куда он поедет сначала? Угадать я не могла, но меры предосторожности принять должна. Решила выйти на остановку раньше и добраться до вокзала окольным путем. И тут меня прошибло холодным потом от стукнувшей в голову мысли.
А что если сам Матвей будет подстерегать меня возле электрички и попросит кого-то из своих приятелей поехать на автовокзал? Получится, и там, и там я могу попасть в капкан. По– любому, минут пять у него уйдет промыть глаза, пять – завести машину, и на вокзале от окажется раньше маршрутки. А еще проще, сейчас позвонит в полицию, скажет, что я воровка, украла миллион, и они объявят план-перехват…
В голове уже сложилась картинка, как меня ведут под белы ручки в участок. Или просто толкают в спину, а на мне наручники. Не в силах больше бороться со своими страхами, я достала телефон. Или Антон меня в очередной раз спасет, или скажет, что будет разговаривать со мной тогда, когда я решу свои проблемы. И тогда… Я вытерла непрошенные слезы. Тогда я не знаю, что мне делать. Снова окажусь на улице…
– Антон, – голос дрогнул, и я шмыгнула носом.
– Я Антон. А ты что, плачешь? – мой любимый мужчина сразу же уловил, что я опять куда-то влипла.
– Антон, прости, – всхлипнула я.
– Так. Перестаем хлюпать носом. Сегодня не прощеное Воскресенье, чтоб просить прощения! Говори, что случилось, – пресекая мои попытки затопить слезами улицу, скомандовал он.
– Я дура!
– Ты не дура. Ты Мила! Давай к делу!
– Ты меня простишь? – эмоции все еще не давали мне к этому самому делу перейти.
– Прощу, даже если ты признаешься, что убила президента Кеннеди. Где ты есть? Я тебя заберу, потом все расскажешь. Зайди в кафешку какую-нибудь и жди меня. Сейчас карапузов завезу Татьяне и к тебе. Сколько там до твоего города?
– Два часа на электричке, – всхлипнула я.
– Значит, через час – полтора буду у тебя. Только координаты мне скинь. – Антон говорил так, будто ничего не случилось, и ему в спешном порядке не приходится мчаться к черту на выселки. Благодарность перемешалась с нежностью, и эта душещипательная смесь накрыла меня с головой.
Неужели Вселенная дала мне такого мужчину? Который без лишних слов переходит к делу. Я представила, как Матвей выедал бы мой мозг чайной ложкой, прежде чем шевельнуть пальцем для помощи, и невольно вздрогнула.
От мысли о Матвее захотелось не кафе искать, а забиться, как таракан в какую-нибудь незаметную щель. Например, между гаражами. Но зимой это не прокатит. За полтора часа я замерзну, как суслик. И Антону придется сколупывать с меня ледяную корку.
Я открыла интернет и нагуглила пару кафешек. Одна недалеко от вокзала, а вторая в четырех кварталах отсюда. Паника немного улеглась. Вряд ли меня будут искать в другой стороне от того места, с которого я должна, по идее, уехать.
Шлепая ботинками по расквашенному тротуару, я твердила, как мантру: «Все хорошо! Все будет хорошо!», пока не добрела до своего убежища.
Несмотря на воскресенье, народу было немного. И посидеть незаметно не получится. Вариант просто зашла погреться, не прокатит.
Тут как тут нарисовался официант. Хоть у меня и была карточка Антона, заказывать ничего не хотелось. Была б я погламурней, можно было б изобразить уставшую цацу, которая может спокойно два часа лениво ковыряться в рукколе и запивать водой без газа. Рукколу я не любила, а съесть что-либо посущественней у меня бы не получилось. Разве что пару чашечек кофе растянуть?
– Пока только кофе. Латте.
– Кофе. Латте? – для верности переспросил официант, и я кивнула.
Придется потом все-таки изучить меню – может организм отойдет немного от стресса и какой-нибудь салат из ботвы примет. Пока же я сидела, как на иголках. Столик выбрала в самом углу, в стратегически важном месте: хорошо был виден вход и в случае опасности, я, как мышка в норку, могу юркнуть в туалет. Хотя моя огненная шевелюра сразу бросается в глаза. Черт бы подрал привычку ходить в капюшоне и игнорировать шапки! Сидела бы сейчас неприметная мышемоль в серой шапочке и в ус не дула бы. Тьфу ты! Что ж за фигня в голову лезет?! Кто будет в кафе сидеть в шапке? Осталось уповать на то, что никто из знакомых Матвея не надумает зайти перекусить здесь. Хотя, если и зайдет? Не сделал же он всем рассылку – мол, ахтунг, кто увидит негодяйку, срочно звоните. Я уже ни в чем не была уверена.
Поэтому, растягивая принесенный кофе, я не отводила глаз от входной двери. И когда зазвонил телефон, чуть не подпрыгнула от неожиданности.
– У тебя все в порядке? Вкусняшку заказала?
От спокойного голоса Антона у меня чуть снова не потекли слезы. Я, наверно, недостойна его. Вот бросил все и мчится опять меня спасать! Я сделала глубокий вдох и выдохнула, чтоб ответ прозвучал бодренько.
– Да, пью кофе. А ты чего за рулем разговариваешь?
– Хотел убедиться, что с тобой все в порядке. И к тому же у меня «Хендс фри», так что разговор никак не помешает следить за дорогой. А ты что, на диету села? На одном кофе далеко не уедешь.
– Чего-то не хочется, – честно призналась я.
– Может, расскажешь, что с тобой приключилось? Когда выговоришься, груз меньше становится. Или там народу много?
– Народу немного, но они свидетели, – для достоверности я машинально кивнула головой, будто Антон меня мог видеть. – И мне надо, чтоб ты был рядом, хочу видеть твои эмоции. Если тебя правда шокирует, но ты из рыцарских побуждений скажешь, что все нормально, я пойму. И не буду тебе обузой.
– Мил, давай ты не будешь нагнетать обстановку. А то я для верности начну призывать на помощь всех, кого можно, от МЧС до космических войск. Сиди смирно и не дергайся. Я уверен, что ты раздула из мухи слона.
Счастливая улыбка растеклась по лицу, и я на мгновение блаженно зажмурилась. В голосе Антона проскальзывала тревога. Но ни разу в нем не прозвучало сомнение или раздражение. Он твердо был уверен, что любую проблему можно разрешить.
Немного успокоившись, я даже осчастливила официанта, заказав тирамису и еще чашечку кофе. Чтобы как-то скрасить ожидание. Ведь как известно, нет ничего хуже, чем ждать и догонять. А я бы добавила… Нет, не добавила, а перефразировала: «Нет ничего хуже, чем убегать».
Я настолько увлеклась философствованием, что не только не заметила, сколько времени прошло, но и пропустила появление Антона.
Поэтому, почувствовав на своих плечах мужские руки, взвизгнула от неожиданности.
– Солнце мое огненное! Ты чего?! – Антон плюхнулся в соседнее кресло. – Я так понимаю, свою страшную тайну ты здесь не будешь мне рассказывать?
Он взял мою руку и переплел наши пальцы. Привычно почувствовала пробуждение бабочек в животе и разливающееся тепло. Словно мой мужчина делился своей уверенностью и спокойствием.
– Не буду, – я отчаянно замотала головой. – Я бы хотела побыстрей убраться отсюда.
– Побыстрей – это так, что я и кофе не успею попить? – улыбнулся Антон.
– Здесь дают с собой.
– Тогда берем. Раз уж ты хочешь смыться.
Я благодарно чмокнула в щеку этого самого лучшего мужчину, и мы двинулись к барной стойке.
– Тебе брать или ты уже сама, как кофейный аппарат – под завязку?
– Как аппарат, – тяжко вздохнула я и влезла чуть не в подмышку к нему, замирая теперь уже от счастья. Почему-то во мне поселилась уверенность, что Антон не оттолкнет меня. Он ведет себя так, будто я законная и неотъемлемая часть его мира.
Совершенно непередаваемое чувство защищенности согревало меня, как самые ласковые лучи солнца, и я едва не жмурилась от переполнявшей меня нежности и благодарности.
Антон взял свой кофе, а другой рукой, как маленькую, держал за руку меня. Со стороны это, наверно, выглядело смешно, но мне было радостно. Пусть все смотрят!
Подойдя к машине, Антон вручил мне свой стаканчик, достал брелок сигнализации и распахнул пассажирскую дверцу.
