Ваня выслушал все очень внимательно. Он был лучшим активным слушателем, которого я когда-либо знала. От мужчины шли невидимые волны поддержки, он умел одним только взглядом вскрыть еще один сейф воспоминаний.
Когда я закончила рассказ о своем прошлом, мы как раз припарковались у гостиницы.
– Скорее всего, ее тут нет. Подростки очень легко мотивируются. Она так быстро и ушла, потому что чувствовала подъем энергии, испытала прилив решительности после твоего рассказа.
– Считаешь, она поехала на вокзал?
– К железнодорожной станции.
– А если нет?
– Мы можем разделиться. Но если Милена действительно села на электричку, то мы никак это не отследим. Чтобы поднять записи с камер, нужно написать заявление в полицию, а это доставит тебе неприятности.
– Но мы же не можем вернуться, когда Милена может быть здесь и никуда не уехать? – Я взлохматила свои волосы в отчаянии. – Нужно разделиться. Ты оставайся у номера, а я на станцию, а потом к дому родителей Милены.
– Лучше, если мы оба останемся здесь.
– Но если она доберется до дома и ее не остановить…
– То поступит, как ты? Жалеешь о своем поступке?
– Если Милена так поступит, то как отреагируют ее родители? А ее отец? Он сейчас под домашним арестом. Что он сделает, когда столько времени копил злость?
– Тогда как ты собралась одна с ним бороться? – Ваня посмотрел на меня твердо. – Я не отпущу тебя одну. Давай так: до конца дня ждем ее в номере, потом оставляем телефон на ресепшен и едем к дому девочки.
Мне не нравился этот план. Категорически.
И тут вдруг меня осенило:
– А как ты сюда так быстро добрался?
– Долетел на вертолете. У меня есть один друг… – Ваня замолчал, увидев мой загоревшийся взгляд, а потом рассмеялся: – Хорошо, хорошо, я понял! Будет организовано.
К полуночи Милена так и не показалась у гостиницы, поэтому мы вернулись в столицу. Ваня, словно волшебник, наколдовал черный вертолет, и к часу ночи мы оказались у дома Романовых.
Шум мы услышали еще с улицы. Из балкона квартиры Милениных родителей вылетел домашний цветок в горшке, врезался в дерево и разбился на глиняные черепки. Ком земли уныло повис на ветке вместе с сухим стеблем.
– Бежим!
Лестничные пролеты замелькали перед глазами. Встревоженные соседи собрались в кучку этажом ниже, а из проблемной квартиры вдруг пошел вой. Женский вой.
Я не видела ничего: весь мир будто перестал существовать, лишь пунктиром значилась линия вперед. Лишь иногда глаза застилал образ монстра и того, что он может сделать.
– Софа! – я слышала позади голос Вани.
Он даже дернул меня за одежду, потянул назад, но меня было не остановить. Там, где-то в глубине квартиры, выла женщина.
Я рывком нажала на ручку старой двери, но она оказалась закрыта. Повторила – чуда не произошло. Тогда я наобум завертела круглую ручку выше и поняла, что она приходит в движение. А если вот так? А вот так?
И она поддалась – дверь открылась.
Я занесла ногу над порогом, глядя перед собой и ничего не видя, и тут же была втянута назад на лестничную площадку. Через открытый дверной проем вылетел еще один горшок с растением.
– Ах ты, дрянь! – взвыл мужчина.
Я обернулась на Ваню, который крепко прижимал меня к себе.
– Остановись, выдохни, проанализируй. Так сделаешь лучше и себе, и Милене, – эмоционально, но тихо сказал Ваня.
Я кивнула, совершенно не чувствуя в себе сил думать и анализировать. Бежать – вот что надо. И как можно быстрее.
– Пусти, – попросила я, тщательно контролируя голос, и почувствовала на себе внимательный взгляд гуру любви.
– Я пойду вперед. – Он без колебаний задвинул меня к себе за спину и пошел вперед – я даже не успела возразить.
Громкий бах, а потом женский визг раздались с кухни. Плохое предчувствие зашатало меня, словно на прогулочном судне во время шторма. Я выглянула из-за плеча Вани и увидела Милену с киянкой в руках, а на полу – мужчину. Рядом с ним сидела мама девочки, закрыв рот руками.
Мы все замерли в оцепенении, и только звук сирены с улицы разбил ледяные оковы.
– Это все из-за меня. – Меня шатало под свалившимся осознанием и
чувством вины.
Если бы я знала, чем закончится моя помощь, обошла бы эту семью стороной. Моя вылазка с Миленой, мои откровения – все это только навредило. Цепочка непредсказуемых событий и действий обернулась агрессивным порывом девушки разобраться со своим отцом.
– Это все ты! – заорала на меня мама Милены.
– Вы обвиняете доктора в том, что пациента отравили родные? – вдруг спросил Ваня, и женщина сморщилась от непонимания.
– Да что ты несешь? Если бы она не влезла…
– Вызывайте скорую, если так беспокоитесь о муже. Или вам хочется, чтобы он отправился на тот свет?
– Точно. Скорая. – Женщина начала ощупывать свои карманы, ища телефон.
Милена будто заморозилась. Даже ее взгляд не сходил с киянки.
Спасать надо девушку, а то растерзает себя и сделает еще хуже. Но не успела я открыть рот, как Милена отбросила от себя киянку и замотала головой:
– Я не хотела. Не хотела. Он на меня накинулся. С ножом.
Я осмотрела пол вокруг мужчины, лежащего без сознания. Нигде не было видно ножа.
– Женщина, встаньте, – неожиданно попросил Ваня и подошел вплотную к матери Милены.
– Я звоню. Да, звоню. – Руки женщины дрожали, пока она продолжала ощупывать себя в поисках телефона.
– Вот. – Ваня достал телефон, набрал экстренную службу и быстро сообщил о происходящем, не сводя глаз с женщины.
А та будто приклеилась к полу и как-то странно шарила руками по плитке рядом со своими ногами.
– Вставайте, не сидите на холодном полу. – Ваня решительно потянул женщину вверх за локоть.
– Не трогай меня, козел! – отмахнулась она, будто приклеенная к полу.
Я достала телефон и не сразу нашла значок камеры – изображение
