общаться мы не будем… Вот и не надо. Просто отвези меня домой, – выдаю выцветшим голосом.
И отворачиваюсь к своему окну.
Чарушин не сразу заводит двигатель. Какое-то время разглядывает меня. Кажется, что вот-вот нарушит накаленную тишину. Мое сердце разгоняется, будто бешеное. По телу туда-сюда мотаются волны. Огненные и ледяные – попеременно и даже внахлест.
Говорю себе, что уже ничего не хочу. И все равно жду, что Артем скажет что-то важное. Жду и с болью принимаю разочарование, когда этого не случается.
Взвывает мотор, и мы покидаем двор.
22
Разворачивается за грудиной адский котел эмоций.
© Артем Чарушин
– Тёма, сынок, что-то ты совсем мало съел. Невкусно?
– Все вкусно, мам, – заверяю, с трудом выруливая из чащоб своих мыслей. Честно говоря, не понял даже, что именно влупил. – Не особо голодный, – тулю весьма сомнительную отмазку, рассчитывая, что мама примет исключительно на веру.
Поднимаюсь из-за стола, скидываю в раковину грязную тару и обнимаю поверх плеч. Она сходу обо всем забывает, счастливо улыбается – я же, блин, молодец. Знаю, как должен действовать.
Только мелкая кобра, как обычно, подсекает всухую:
– Не особо голодный удав… Так бывает? Ха-ха, смешно!
– Рина, – одергивает ее отец. – Сколько можно язвить? Давай, доедай, и за уроки.
– Я все сделала, папочка.
Отец с сомнением вскидывает брови.
– Проверим?
Кобра фыркает и выскакивает из-за стола.
– Тёму своего проверяйте! Он вообще на академию забил!
– Что? – выдыхаю на подъеме. – У меня, блин, все схвачено. По всем фронтам.
– Да что ты?! – раскатывает взвинченным тоном.
Тем самым, после которого обычно выкидывает козыри. Они у нее есть, знаю. Всегда есть.
– Не ссорься со мной, – предупреждаю приглушенно.
Маринка на самом деле не дурочка. Быстро хватает намек. Остывает.
– Ладно! Я спать. Всем споки! И тебе, Тёмочка, – воздушный поцелуй не без яда, но я принимаю.
Выдаю небрежно ответку, понимая, что буду любить ее в любой ипостаси. Как и она меня, несмотря на все эти подковырки. Одна кровь, общие гены – все дела.
– Спокойной ночи, родная, – проговаривает мама, не теряя строгости. – Но я еще зайду к тебе и к девочкам.
– Ок, будем ждать, – кивает Рина, прежде чем наклониться и поцеловать отца.
Едва выходит, напряженно переглядываемся.
– Вы завтра вдвоем к врачу? Я могу задержаться?
Младшие пока не в курсе, результатов каких анализов ждет мама. Я же стараюсь не нагнетать. Но моментами, не могу отрицать, накатывает. Точит за грудиной тревога. Да и по отцу с мамой вижу, тоже неспокойны.
– Отдыхай, конечно, – быстро отзывается мама. – А то я тебя со своими проблемами за эти недели загоняла.
– Какой загоняла? – отбиваю я. – Не выдумывай.
Мама смеется.
– Ты у меня просто золотой ребенок!
Хмыкаю, не сдержав сарказма.
– Только ты способна так думать, ма. Не буду разубеждать, чтобы не расстраивать.
– Эй! – в этот короткий возглас все свое возмущение вкладывает. Вглядываясь мне в глаза, уточняет: – Что это значит?
– Ничего. Забей.
– Артем Артемович!
– Я спешу, мам, – со смехом съезжаю с темы.
– На даче будешь? – вклинивается отец.
Тем самым перекрывает все расспросы и одновременно дает вольную.
– Угу. Скорее всего.
Поймав взгляд, не впервые задумываюсь о том, говорила ли мама ему о Лизе. Походу, да. Ну и пофиг. Я ведь больше не облажаюсь. Все контролирую.
– Ладно, лети, сокол, – напутствует мама с улыбкой. – Хорошего вечера!
Лечу, конечно. Второй круг по городу совершаю. Пацаны написывают, зовут к себе. А я… К ней хочу. Совершенно, блядь, не по плану. И так слишком часто зарядил. Изначально прикидывал на два раза в неделю. Но на прошлой вытянул трижды, а на этой вчера был четвертый. Если сегодня зарвусь – посчитаем пятый. Завтра понедельник и новая неделя. Пять не критично? Сука, безусловно, критично.
Набираю номер.
Едва салон забивают протяжные гудки, сердце набирает оборотов.
– Алло, – голос с первого слова взволнованный.
– Хочешь увидеться?
Вздох на том конце провода. У меня же все дыхательные пути перекрывает. Грудь мелкой огненной дрожью обсыпает. Сердце ухает с прямым намерением выбить путь наружу.
– Хочу, – отвечает, наконец, Дикарка.
Я не радуюсь. Я, блядь, не радуюсь! Просто… Просто нет.
– Отлично.
– Только я не дома, Артем… – только когда сообщает это, улавливаю звучащую на фоне ее голоса музыку.
Резко приземляет.
Жму на тормоз. Со свистом останавливаюсь посреди трассы. По факту бросаю взгляд в зеркало заднего вида – благо никого. Че за район хоть? Оглядываюсь, игнорируя заработавшее, будто центрифуга, сердце.
– А где? С кем? – выдаю забомбившие грудак эмоции.
– В баре. С Лией. Я не знала, что ты сегодня приедешь. Мы ведь только вчера…
– В каком именно баре? – перебиваю, не давая ей закончить.
– В «Full Нouse».
Блядь, клоповник с кучей нариков.
– Приеду за тобой.
– Артем… – вздыхает. – Я не могу бросить Лию. Нехорошо так… Давай я тебя наберу, когда мы решим расходиться, окей? До полуночи точно.
Я отключаюсь. Прерываю вызов, понимая, что готов вывалить то, на что не имею права.
Нет, блядь, меня не волнует, что она там собирается делать, какой долбоеб окажется рядом, как она на это отреагирует, и прочее. Не волнует! На хуй все. Таскаться за Богдановой по барам не намерен. Поеду к Филе. А ей напишу,
