затем едва заметно мотнул головой.
— В сентябре родилась, — он не спрашивал, нет… Но Ксюшка только расплылась в щербатой улыбке и мотнула головой:
— Откуда знаешь?
— Догадался, — коротко ответил Саня и снова резанул меня снизу вверх жестким, очень говорящим взглядом.
За его спиной замер Гном, видимо, мысленно подсчитывая и затем со стоном выдыхая:
— Да, бля-а-а-ать…
— Я просила вас выбирать выражения, — тут же влезла грозная Варька, — и вообще… Ребенку надо переодеться. И поесть. И вообще…
— Да. — Саня поднялся с корточек, разрешая забрать Ксюшку таким невыносимо властным, царским просто движением, что я тут же отмерла и начала заливаться злобой. Неуместной в этот момент, но целительной.
Потому что злоба всегда у меня воображение будила.
Правда, тут поздновато мозги включились, но кто сказал, что нельзя играть с заведомо проигрышной позицией? В конце концов, блеф никто не отменял…
— Варя, забери Ксюшу, — я постаралась добавить в голос металла, и Ксюшка, несмотря на привычное ей своеволие, прекрасно умевшая считывать мое настроение и не стоять под стрелой, когда опасно, молча подчинилась и позволила утащить себя в комнату.
— Эй, куда?.. — Гном шагнул следом, словно привязанный, не отводя взгляда от пушистой макушки Ксюшки, но Саня его тормознул:
— Пусть идут. Не надо ребенку стоять босиком на грязном полу.
— Здесь не грязно! — почему-то возмутилась я, хотя, по сути, не плевать ли?
Саня перевел взгляд на меня, придавил им к полу, лишая возможности говорить. Наверно, какой-то гипноз применил, раз я не смогла больше ни звука издать и только немо раскрывала рот.
— Пошли, — кивнул он на выход, — нам есть что обсудить, так?
— Нет! — не только у Ксюхи упрямство — доминирующая черта характера, — я не готова сейчас ничего обсуждать.
— Не принимается, — коротко оборвал мои потуги Саня, — скажи своей… Подруге? — я кивнула машинально, — подруге, что выйдешь на час… Полтора… И чтоб сидела тут и ждала, ясно?
— Не смей командовать здесь! — взъярилась я, — и вообще… Ворвались, напугали, а теперь еще и… Нет! Не пойду!
— Пойдешь, — холодно рыкнул Саня, — или мы тебя понесем.
— Да нет же!
Сане, судя по всему, надоело препираться, потому что он просто шагнул ближе и подхватил меня на руки.
— Ай! Да ты…
— Молчи, ребенка напугаешь своими воплями, — тут же закрыл он мне рот. Гном, — Саня повернулся к другу, все еще, судя по всему, пребывающему в шоке и пялящемуся на пустой проем двери остановившимся взглядом, — охрану сюда.
— Какую охрану? — возмутилась я, но шепотом, чтоб, в самом деле, не напугать Ксюшку, — вы рехнулись все, что ли? И отпусти!
— Гном, — игнорируя мой гневный шепот, продолжил Саня, — сумку ее прихвати. Из машины позвонишь Варе, — он посмотрел на меня, — и объяснишь, чтоб сидела ровно и не вздумала никуда уходить. Ясно?
— Нет! Пусти!
Саня, больше не слушая моих протестов, просто молча вынес меня, как была, в халате на голое тело, босую, с влажными волосами, в подъезд.
Следом за нами топал мрачный Гном с моей сумкой, по дороге что-то матерно рявкая в телефон.
Я дернулась пару раз на удачу, получила последнее китайское в виде слишком сильно сжавшихся пальцев и холодного:
— Не крутись, а то свяжу.
Поверила этой угрозе и покорно позволила себя тащить, словно пойманную законную добычу, вниз, к машине.
По пути пыталась собраться, потому что предстояла серьезная битва.
И будущее мое сейчас виделось довольно мутно…
Глава 22
Глава 22
— Слушайте, верните меня назад, пожалуйста, — в машине я шустро прыгнула к противоположной двери, на всякий случай проверив замок. Ну мало ли, вдруг удача решит для разнообразия передом повернуться?
Но, конечно, не с моим счастьем.
К тому времени оба мужчины залезли в машину, причем, Саня, как обычно, на заднее сиденье, а Гном на пассажирское впереди.
Значит, никуда не едем… Пока что. Разговариваем.
Я запахнула посильнее халат, радуясь его необъятности, собрала ноги под себя, обхватила себя руками.
Короче, поза закрытости во всей ее красе.
И затянула привычную нудятину не сильно умной женщины. Ну, мало ли… А вдруг?
— Мне холодно… И вообще… Что за дикость? И Ксюшку напугали…
— Ее зовут Ксения… — задумчиво произнес Саня, внимательно разглядывая мою напряженную фигуру.
Черт! Только это ты услышал? Больше ничего?
— Да! Ксения! Переверзева! — рявкнула я, обиженно отворачиваясь. Не в сторону Гнома, с упертостью бычка-первогодка ловящего мой взгляд, а вперед, в лобовое.
За окном вовсю гулял сентябрьский теплый день, деревья вообще не тронула желтизна, и воздух был кристально чистым.
Погулять бы пойти… С Ксюшкой, на карусели…
Как не вовремя мне эти гады встретились!
Постоянно они не вовремя появляются!
Карма у меня, что ли, такая?
— Алиса… — обманчиво мягко сказал Гном, — мы ведь не ошиблись, да? И Ксения… Родилась после того Нового Года?
Ну… А что уж тут скрывать?
Кивнула, по-прежнему не глядя ни на кого.
Гном не сумел сдержать судорожного вздоха, что было странноватеньким, учитывая, что ситуация-то кристально ясная… Чего удивляться?
Со стороны Сани не поступило никаких опознавательных признаков того, что он в полной мере осознал происходящее.
Как сидел, истуканом ледяным, пялился на меня, так и продолжил.
Ну давайте, мальчики, следующий вопрос в студию… И закончим уже с этим. Или не закончим. Я еще не до конца оформилась с развитием драматического конфликта.
— И… Я же правильно думаю, она — дочь кого-то из нас? — выдохнув и запустив в грудь побольше воздуха, Гном, судя по всему, обрел некоторую смелость. И логичность. Надо же! Какие выводы!
— Да, — кивнула я. И не сдержалась, мазнула взглядом по Саниной роже. Каменной, тут все без изменений к сожалению.
— И чья? — задал следующий, поражающий своей неожиданностью, вопрос Гном.
Я сделала эффектную паузу, посмотрела, наконец, на
