Я еду в Лас-Вегас!
— Эй, ты не можешь выйти на поле — игра еще не закончена, — говорит один из парней.
Эшли бросается мне навстречу.
— Джорджи, ты в порядке? — Он явно сбит с толку, судя по тому, как держит меня и смотрит мне в глаза — как будто проверяет, нет ли признаков сотрясения мозга.
— Я выиграла. Я выиграла поездку в Вегас! — Я снова кружусь, его друзья и товарищи по команде смотрят на меня, тяжело дыша от напряжения игры.
У меня перехватывает дыхание от восторга.
Эшли колеблется.
— Ты выиграла?
— Я выиграла! — повторяю я примерно в двенадцатый раз, и это звучит так, словно это никогда не устареет, мне хочется пойти домой и собрать чемодан прямо сию минуту.
— Срань господня!
— Я также сказала! — Почему он не поднимает меня и не кружит по кругу? Это самая замечательная новость! — Мы едем в Вегас!
— В чем, блядь, дело? — Я слышу, как несколько парней разговаривают так, будто я не нахожусь в метре от них. — Это Вегас, а не Бали. Эта цыпочка сумасшедшая.
Другой спрашивает:
— Это его девушка?
— Наверное.
— Нет, чувак, это его соседка по дому.
Я прыгаю вверх-вниз и в этот момент волнение переполняет и Эшли. Он хватает меня в охапку и кружит — именно так, как я и представляла.
Я начинаю смеяться, пока он кружит меня по кругу, чувствуя, как у меня кружится голова, но по всем правильным причинам.
И когда он начинает бегать со мной, крича «Мы едем в Вегас!» во всю глотку? Стюарт, Уилл и еще несколько парней из его команды начинают гоняться за нами, пока он несет меня, бегая по периметру игрового поля.
Улюлюканье и вопли.
Это самое нелепое, чудесное чувство, которое я когда-либо испытывала.
Веселье.
— Я так счастлива прямо сейчас, что могла бы расцеловать тебя! — Я смеюсь, обнимая его за шею, чтобы не упасть задницей на землю, хотя не сомневаюсь, что он достаточно силен, чтобы удержать меня.
Я не волнуюсь, что Эшли уронит меня, и мне действительно приятно быть в его объятиях, когда он держит меня.
В этом нет ничего романтического.
Господи, он такой сильный.
— Отпусти меня — ты такой грязный! — Я визжу от смеха, грязь с его рук попадает на мои ноги и тело, пока он мчится по траве.
— Мы едем в Вегас! — кричат его приятели. — Дорожное путешествие!
Судья начинает свистеть в свисток и качать головой, делая руками крест-накрест, как будто все это является частью игры. Все это вышло из-под контроля. Интересно, что произойдет, когда Эшли придется отпустить меня и вернуться в игру.
Дерьмо.
Я прервала его.
Я устроила грандиозную сцену, что так на меня непохоже!
— Дорожное путешествие, дорожное путешествие, — скандирует один из гигантских товарищей по команде Эшли. — Дорожное путешествие!
— Ты не поедешь с нами! — кричит Эшли в ответ с широкой улыбкой.
Разве это плохо, что я хочу прижать его к себе?
— Черта с два! — кричит Стюарт, бегая кругами вокруг нас. — Когда отправляемся?
Хороший вопрос.
Мне не терпится узнать все это; первое, что сделаю, когда вернусь домой, это перейду по ссылке, введу всю свою информацию и узнаю все подробности.
Завтра.
Или на следующей неделе.
Я буду готова.
17
Эшли
Меня будут доставать из-за того, что произошло сегодня на матче, всю оставшуюся жизнь. Определенно, до конца сезона.
Я смотрю, как остатки грязи стекают в канализацию, вода льется вслед за ней, моя голова склонена в изнеможении после долгого дня.
— Джонс, ты все еще там?
Стью стоит у входа, прислонившись к кафельной стене, и нетерпеливо смотрит внутрь.
— Очевидно, что я все еще здесь — ты пялишься прямо на меня, придурок.
Он смеется.
— Мы хотим поговорить о Вегасе.
Мы? О Вегасе?
— Уходи. — Вода стекает по моей шее, по спине.
— Скажешь дату поездки? Я хочу, чтобы Элли знала.
Он, блядь, сейчас серьезно?
— Приятель, я не знаю дат. Она только сегодня узнала, что выиграла, и даже если бы знал, думаешь, я бы тебе сказал? — Они не поедут.
Не могу представить себе поездку с этими придурками, сводящими меня с ума еще больше, чем они уже делают. Кто захочет отдыхать с этими идиотами?
— Должен ли я тогда просто написать Джорджии сам, или эм…
Почему он не ушел?
— Ты все еще стоишь там?
— Да.
— Оставь меня в покое, я устал. — И мои мышцы болят — не только от того, что я таскал Джорджию на руках по полю, но и от того, что меня так много раз били во время матча.
Иногда мне кажется, что я застрял в теле восьмидесятилетнего старика.
Стюарт в конце концов смягчается, или, может быть, я просто игнорирую его достаточно долго, чтобы ему стало скучно, и уходит, оставив меня наедине с моими мыслями.
Часть меня хочет подрочить, чтобы немного снять напряжение, которое испытываю, но я нахожусь в раздевалке, и вокруг все еще достаточно людей, и если кто-нибудь поймает меня, то подумает, что я гигантский извращенец.
Которым я не являюсь.
Обычно.
Мои мысли тут же возвращаются к Джорджии и тому выражению, которое было у нее на лице, когда она подбежала ко мне сегодня на поле. Сначала, когда увидел ее, я был встревожен — честно говоря, само ее присутствие на моей игре сбило меня с толку.
Я видел, как она шла к полю, когда мы были в середине игры, но подумал, что мои глаза обманывают меня. Мы не обсуждали ее приход, поэтому тот факт, что девушка появилась…
…действительно, было неожиданностью.
Затем, когда увидел, как она спускается по ступенькам трибуны и спешит ко мне, практически бежит, я запаниковал.
Кто бы не подумал о худшем, когда их соседка по дому набрасывается на них посреди матча по регби? Я подумал, что кто-то умер. Или ей стало плохо. Или произошла чрезвычайная ситуация. Может быть, дом загорелся?
Кто вообще знает.
Последнее, о чем я думал, это о хороших новостях.
Самое последнее, чего бы я от нее ожидал, так это того, что она выскочит на игровое поле, заполненное грязными игроками в регби. Очень нехарактерно для нее, но в некотором роде заводит.
Никогда бы не подумал, что она способна быть такой импульсивной.
Мне это нравится.
Если быть честным, то Джорджия Паркер производит впечатление серьезной, временами немного чопорной и правильной. К обеим характеристикам я привык, приехав из Великобритании.
Девушка выглядела абсолютно взволнованной, когда я поднял ее и закружил. Смеялась и хихикала, как ребенок, когда я начал бегать с ней по полю, улюлюкая и вопя. А потом, когда мои приятели присоединились к…
Веселью.
Было уморительно.
И все же, черт возьми, я ни за что не позволю ни одному из этих недоумков сопровождать меня на отдыхе с Джорджией. Никогда в жизни я не видел более неуклюжей группы тупоголовых придурков.
Конечно, мне придется солгать — Стью ни за что не оставит это просто так.
Ополоснув остальную часть тела, высовываю руку из душевой кабины, пальцами пытаюсь нащупать полотенце, которое оставил висеть рядом с занавеской, но его нет.
Вот черт.
У меня было полотенце, не так ли?
Оно было там минуту назад…
Чертов Стью, он украл его.
Выключив воду, я стою там весь мокрый, позволяя каплям стекать, прежде чем выйти на холодный бетонный пол раздевалки. Взгляд останавливается на ухмыляющемся Стью, у которого теперь, как я предполагаю, мое полотенце обернуто вокруг головы в стиле тюрбана, в остальном он полностью одет.
— Ты придурок.
С болтающимся между ног членом, я подхожу к вешалке для полотенец и хватаю еще два, обматываю одно вокруг талии (его едва хватает), а другим промокаю волосы.
— Когда едем в Вегас? — спрашивает Фил Джефферсон, но я поднимаю руку в воздух, чтобы заставить его замолчать — и всех остальных.
— Не начинай. Никто, черт возьми, не едет в Вегас. Ни один из вас, оболтусы, никуда не поедет. Ни один.
