— Ты говоришь так, словно ты из 1812 года. — Кто-то смеется в углу и передразнивает: — Ни один из вас, оболтусы, никуда не поедет.
— Я не говорю как шотландец, придурок.
Решаю игнорировать их всех, но это, черт возьми, почти невозможно. Они собрались вокруг, обсуждая все, что собираются сделать в своем вымышленном путешествии. Азартные игры, шоу и выпивка в бассейнах на Вегас-Стрип. Стриптизерши и танцовщицы.
Сжимаю губы.
Я просто больше не буду поднимать эту тему; если они не будут знать даты, которые мы выберем, то не смогут присоединиться, не так ли?
Вот именно.
Торопясь попасть домой, я заканчиваю одеваться, каждый предмет одежды становится влажным от воды, все еще прилипающей к моей коже.
— Можешь подвезти меня домой? — спрашивает кто-то, и я немедленно отвечаю «нет». Я не в настроении вести светскую беседу или быть пленником очередной болтовни о Вегасе в своем собственном автомобиле.
— Да ладно тебе, чувак! — кричит он мне вслед. — Мы должны спланировать нашу поездку!
Это вызывает ухмылку на моем лице, и я снова улыбаюсь, бросая свою черную спортивную сумку на пассажирское сиденье своего грузовика, тело расслабляется, как только сажусь за руль и пристегиваюсь.
Джорджия стоит у барной стойки, когда я вхожу в дверь. Услада для моих глаз.
Она подбегает, чтобы обнять меня, затем подпрыгивает вверх-вниз на носках, все еще переполненная энергией.
— О, боже, ты можешь в это поверить? Мне до сих пор не верится.
— Что ты выяснила? — Опускаю сумку на пол. Снимаю обувь.
На стойке стоят контейнеры с китайской едой навынос, рисом и всем остальным, что она заказала, и у меня дергается нос от того, как вкусно это пахнет.
— Мы сами можем выбрать даты — просто это должно быть в определенных временных рамках. Мы бронируем авиабилеты, отправляем им квитанции и получаем компенсацию. Прокат машины оплачен, мы можем ехать, когда захотим, максимум на четыре ночи. В отеле еда и напитки оплачены, а также билеты на одно шоу.
Джорджия визжит, на щеках румянец.
— Мечта, ставшая явью.
Вегас. Из всех мест на земле.
Господи, на нее слишком легко произвести впечатление.
Интересно, как бы она отнеслась к Эйфелевой башне в Париже?
Или Биг-Бену в Лондоне.
Или великим пирамидам Египта.
Она получает все это в одном месте, в Вегасе.
Я делаю паузу, и меня осеняет осознание. Джорджия не думает, что когда-нибудь увидит настоящие чудеса света лично, поэтому готова довольствоваться тем, что по сути является имитацией в тематическом парке.
Черт возьми.
Теперь я чувствую себя колоссальной задницей.
— Ты все еще хочешь поехать, верно? — торопливо спрашивает она, выдвигая для меня барный стул у стойки. — Я имею в виду — мы заключили пари, что я не выиграю, но если ты на самом деле не хочешь ехать, то пойму. Ты занят. К тому же сейчас середина семестра — это безумие.
Она слегка качает головой.
— Я поеду.
— Не хочу, чтобы ты чувствовал, что обязан.
Это почти заставляет меня закатить глаза; она практически заманила меня в эту поездку, поставив на то, что не выиграет, и используя мое присутствие в качестве ставки.
— Я похож на парня, которого заставляют делать то, чего он не хочет делать?
Джорджия скользит взглядом вверх и вниз по моему телу, останавливаясь на моих ногах, татуированных руках и груди, прежде чем вернуться к моим глазам.
— Нет?
Я сажусь за стол и начинаю накладывать ложкой рис, брокколи, говядину и креветки. Яичный рулет, соус. Нагружаю тарелку так, будто не ел несколько дней и еда скоро закончится.
— Спасибо за ужин.
Она кивает, накладывая себе еду.
— Подумала, что это хороший способ отпраздновать — не нужно готовить. Не то чтобы я готовила, ха-ха, — нервно лепечет Джорджи. — Я просто, — она визжит, — так счастлива!
Я опускаю голову, чтобы отправить рис вилкой в рот, пряча улыбку.
— Так когда ты хочешь поехать? — рискую спросить я, зная, что этот вопрос вызовет еще больший натиск бессвязности.
— На самом деле, я уже проверила свое расписание, потому что, если мне придется ждать пять месяцев, я умру. К тому же, летом в Вегасе ужасно жарко. Если ты сможешь уйти… то есть скоро. — Она нервно хихикает. — Я чувствую, что веду себя как ненормальная.
Вроде того.
Но я не упоминаю об этом; не нужно заставлять ее чувствовать себя неловко.
— Мой сезон не закончится до конца семестра, но могу сказать, в какие выходные у нас нет матчей. Скоро будет неделя отдыха.
Джорджия кивает, уставившись на свой мобильный.
— И я свободна через два выходных, а затем в следующем месяце.
Еще один визг.
Мой взгляд перемещается на холодильник — на висящий там календарь с моим расписанием — пытаюсь прочитать его, не отрывая задницу от табурета.
Я бросаю на Джорджию взгляд.
— Ты проверила, когда я буду свободен, не так ли?
Она мило краснеет.
— Может быть. — Она смеется. — Прости, но я так взволнована. Я ничего не могла с собой поделать!
— Все в порядке. — Пауза. — Итак, когда я могу поехать?
Она прочищает горло.
— Ну, так уж получилось, что ты тоже свободен через две недели — но если это слишком рано, я понимаю. Я имею в виду, кто отправляется в путешествие через две недели без какого-либо уведомления?
Я хочу отметить, что многие люди, но рискую показаться напыщенным болтуном.
— Значит я могу поехать через две недели? — Черт, это действительно скоро.
Но если будем ждать еще немного, то есть шанс, что я передумаю, разленюсь и захочу остаться, заставив Джорджию найти кого-нибудь еще, чтобы присоединиться к этой бесплатной поездке.
— Ага. — Девушка кивает. — Ты свободен через две недели. Если только не забыл что-то занести в свой календарь?
Я ничего не забываю, и вряд ли есть что еще, что можно туда втиснуть.
Регби.
Занятия.
Это две вещи, которые я обычно делаю, редко отклоняясь от курса.
Вечеринки не в счет; они проводятся в последнюю минуту. Родители не навещают меня здесь. Нет каникул, на которые я мог бы поехать домой.
Это слишком проблематично.
Слишком далеко.
Слишком дорого, не то чтобы стоимость когда-либо была фактором.
Мне повезло, что я родился с серебряной ложкой в моем редкозубом рту.
Это отрезвляет меня.
— И мы будем жить в одной комнате?
— Да, но… кажется, я читала, что в комнате есть диван-кровать?
— Эм. Что это?
Она наклоняет голову.
— Диван-кровать? Это диван, который превращается в кровать. Разве не видел ни одного такого?
Эм, нет. У нас никогда не было таких в двухсотлетнем поместье, где я вырос. Они бы не сочетались с показным декором.
— Нет.
— Оу. Что ж, в номере такой есть, и мы можем бросить монетку, чтобы узнать, кому придется на нем спать. — Она одаривает меня мегаваттной улыбкой. — К сожалению, я не могу позволить себе поселить тебя в отдельном номере.
Джорджи великолепна.
Такая чертовски красивая и счастливая.
— Все в порядке. Я переживу это.
Я снова опускаю голову, желая избежать ее огромных голубых глаз, веснушек на носу и розовых губ.
Как, черт возьми, я должен провести с ней выходные в Городе Грехов и не иметь о ней грешных мыслей?
«Переживешь; это всего на несколько ночей».
— Как долго мы там пробудем?
— Как насчет двух ночей? Мы не можем пропустить занятия, и определенно не можем пропустить тренировку.
Нет, не можем.
Кроме того, Вегас хорош в небольших дозах.
Двух ночей будет достаточно, прежде чем это станет слишком.
— По-моему, звучит неплохо. Можешь прислать мне смс с датами, чтобы я не забыл?
Она берет свой мобильный, наклонив голову вниз.
— Вот. Отправлено.
Больше улыбок. Снова смешки.
Она так невероятно жизнерадостна, что это практически сочится из ее пор.
— Может посмотрим фильм сегодня вечером, или… — Ее взгляд блуждает по моему лицу. — О, боже, твоя губа!
