его пальцев.
— Еще. Пожалуйста. Еще. — Я умоляю так, словно от этого зависит моя жизнь, и прямо сейчас это так и есть, потому что я чувствую, как преддверие оргазма покалывает пальцы на ногах. Без паузы его язык скользит по моему клитору, в то время как его пальцы кружатся внутри меня, находя мою точку g, как магниты. Мои пальцы до боли сжимаю простыни, и как раз в тот момент, когда я думаю, что больше не выдержу, его зубы задевают мой клитор. В замедленной съемке взрыв внутри меня отдается рикошетом по всему телу.
Его движения замедляются, растягивая каждый дюйм удовольствия, пока волна за волной оргазм проносится по моему телу. Все, что я могу видеть, — это тыльную сторону своих век, а в ушах у меня шумит кровь. Когда я, наконец, снова начинаю входить в этот мир, я вижу, как толстые пальцы Эйдена крепко обхватывают его член, его глаза останавливаются на моем теле, когда он кончает себе в руку. Напряженность, которую я чувствую, когда он встречается со мной взглядом, заставляет мою кожу пылать.
Наблюдение за тем, как он вот так распадается на части, посылает еще одну волну блаженства по моему телу, но я надуваю губы. — Я тоже хотела попробовать тебя на вкус, — бормочу я, и его глаза расширяются.
— Это правда? — Спрашивает он, предлагая мне руку в качестве вызова, но я отказываюсь отступать. Наклоняясь вперед, я обхватываю губами его палец, пробуя на вкус его сперму и медленно демонстративно счищая ее языком. Когда я отпускаю его палец, его рот находит мой, удивляя меня, когда он пожирает мой рот, и вкус нас обоих остается между нами.
Откидываюсь на кровать, закрываю глаза и пытаюсь отдышаться. Я не могу объяснить или проанализировать, что я чувствую прямо сейчас. Мне нужно закалить свою кожу, подготовиться к его уходу, как будто мой мир не был только что перевернут с ног на голову. Но когда я открываю глаза, он почти не двигается, стоит надо мной, сдвинув брови.
— Ты в порядке? — Осторожно спрашиваю я, сбитая с толку тем, что его так напрягает.
— Да, — бормочет он. — Я просто… эээ… — Потирая затылок, я вижу, как он пытается придумать, что сказать.
— Ты можешь уйти. Я не стану плакать и умолять тебя остаться, если это то, о чем ты беспокоишься. — Мое сердце немного замирает от моих собственных слов, но я отказываюсь полностью признавать это. Встав, я сбрасываю блузку и юбку, которые были измяты его прикосновением. В поисках одной из своих немногих футболок большого размера, в которых я иногда расслабляюсь, я снимаю нижнее белье и надеваю ее через голову.
Оглядываясь через плечо, он все еще смотрит на меня, заставляя меня чувствовать себя на миллион долларов дороже, и прежде чем я спрашиваю, что происходит, он наконец отвечает: — Я не ухожу.
— Что? — Спрашиваю я, мое замешательство, вероятно, совпадает с его, когда я поворачиваюсь к нему лицом.
— Я сказал, что не уйду. Ну, если ты этого не хочешь. Но прямо сейчас я бы очень хотел взять твое пуховое одеяло и свернуться калачиком на диване, чтобы посмотреть "Острые козырьки". — Он указывает на мою футболку, Томми Шелби смотрит на него в ответ, изо рта у него торчит сигарета, как у крутого ублюдка, которым он и является.
Я ищу любой признак неуверенности, но его глаза такие же яркие, как всегда, а улыбка на лице завораживает, когда он медленно подходит ко мне. Я не знаю, что, черт возьми, между нами происходит, и я знаю, что могу пожалеть об этом позже, но я не хочу, чтобы он уходил.
— Хорошо, — отвечаю я, когда он обнимает меня за талию, заглядывая глубоко в глаза, как будто он именно там, где хочет быть. — Но если ты растолстеешь, поедая мороженое со мной, пока мы смотрим это, то можешь забыть об этом. — Он целует уголок моих губ, и я вспоминаю, что сделал этот маленький засранец. — И нам нужно обсудить тот факт, что ты вломился в мою комнату, Эйден.
Щенячий взгляд, который он бросает на меня, означает, что он не воспримет всерьез все, что я скажу, но я поговорю с Луной и Рафом об обновлении настоящих замков на этой чертовой двери. Я побеспокоюсь обо всем этом позже, хотя сейчас я собираюсь насладиться своим посторгазмическим блаженством.
Эйден
Погружаясь под воду, я пытаюсь прочистить мозги, но это бесполезно. Рыжие волосы и дерзкий рот поглощают мой разум. Что, черт возьми, со мной не так? Я никогда никому не даю свой номер, как бы хорошо мы ни проводили время. И все же я практически швырнул им в Джесс, предупредив, чтобы она обязательно им воспользовалась.
Я сказал себе, что это потому, что мне удалось поцеловать ее только на вечеринке в пятницу, но когда я снова притянул ее к себе вчера за ланчем, я понял, что дело не только в этом. Я знаю, мне не следовало вскрывать ее замок, но я не хотел давать ей шанс отмахнуться от меня. Я больше так не поступлю. Она просто вызывает привыкание. Я видел это по ее глазам, она думала, что, как только я трахну ее, я уйду, вот почему она держит меня на расстоянии, а это никуда не годится.
После того, как я почувствовал вкус ее рая, я мог бы трахать ее всю следующую неделю, но я знаю, что после этого она бы меня полностью отвергла, а я просто не готов. Итак, я покончил с собой, что дало мне повод продолжать преследовать ее. То, как она знает, чего хочет, и не прячется за словами, которые, как она думает, я хочу услышать, вызывает у меня желание упасть на колени и доводить ее до оргазма снова и снова. Особенно с учетом криков, срывающихся с ее губ, и того, как хорошо она умоляет. Теперь мне нужно выяснить, с каким преподавателем она связана, потому что я знаю, что в этом что-то есть, и она этого не отрицала. Я хочу знать, кто еще привлекает ее внимание.
Отрывая ноги от дна бассейна, я хватаю ртом воздух, когда выныриваю на поверхность. Бассейн здесь, в Академии Физерстоуна, лучше, чем в старших классах. Это единственная причина, по которой мы приходим в Боевое здание, и меня удивляет, что больше никому не хочется сюда приходить, но меня это более чем устраивает. Здесь, как обычно, только мы
