убежать, когда я вышел из туалета. Заворачивая мокрые плавки в полотенце, я бросаю их в рюкзак, когда он наконец заговаривает.
— Что вы делали с Уотсон вчера? — Он рычит, нарушая тишину, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.
— Теперь это уже не твое дело, не так ли? — Отвечаю я, сжимая кулаки по бокам. Кто, черт возьми, этот парень? Он не надел никакой одежды, все еще смотрит на меня с полотенцем, обернутым вокруг талии, когда подходит ближе, его палец направлен в мою сторону.
— Слушай сюда, ублюдок. Держи свои руки при себе, черт возьми, или…
— Или что? Ты собираешься меня отшлепать? Новость, я бы этого хотел. Ну что, ты закончил? — Я прерываю его, когда он подходит и останавливается прямо передо мной, грудь его вздымается, когда он пытается успокоиться. Он так близко, что я чувствую его дыхание на своем лице, когда мы почти стоим нос к носу. Он немного выше меня, всего на несколько дюймов, но то, как он давит на меня, заставляет чувствовать себя намного лучше.
— Сделаешь ей больно, и я разорву тебя пополам, — рычит он, и я ухмыляюсь. Я не могу сказать, что больше заводит его, тот факт, что я близок с Джесс, или я в целом. Но я люблю трахаться с людьми, и этот член просто напрашивается на это.
Сохраняя свою позу, я слегка откидываю голову назад. — Понял, бу, — отвечаю я, прежде чем касаюсь своими губами его губ. Схватив свою сумку, я не дожидаюсь, пока он набросится на меня. Бросившись к двери, я выскальзываю, не оглядываясь.
Черт, я знаю, что сказал, что не жаждал никакого члена с тех пор, как поцеловал Джесс, но я определенно мог бы потратить некоторое время на размышления, что он носит с собой. У придурков всегда самый лучший член, включая меня. Я ухмыляюсь, приводя себя в порядок, и начинаю долгую пробежку назад, оставляя машину Труди.
Джесс
Паркер обхватывает меня за шею, крепко удерживая на месте. — Выбирайся из моего захвата, Джесс, — спокойно говорит он, и я улучаю момент, чтобы оценить его позу позади меня и вспомнить, как Луна сказала выйти из этой позы. Стоя в дальнем углу нашего Боевого класса, я почувствовала облегчение, когда Маверик поставил меня в пару с Паркером и поставил Риса на противоположном от меня конце открытого пространства. Он не знает и половины того дерьма, с которым я столкнулась из-за Риса, но он старается держать его как можно дальше от меня, и я ценю это.
— Луна сказала мне схватить нападавших за яйца и дергать их, пока не услышишь хлопок, — сладко говорю я. Хватка Паркера на моей шее мгновенно ослабевает, позволяя мне отвести локоть назад и ударить его в живот, заводя его, чтобы я могла вывернуться из его хватки и повернуться к нему лицом.
— Черт, Джесс, — стонет он, и я не могу удержаться от улыбки. Как раз в тот момент, когда я собираюсь ответить, я слышу позади себя голос Маверика.
— Предполагается, что мы проводим спарринг, а не гребаные тренировки по самообороне. Иди, Паркер, дай Луне передохнуть и сразись с Романом, — приказывает Маверик, но не двигается с места, пока я не киваю, что со мной все в порядке. Что ж, надеюсь, что так. Как только Паркер оказывается вне пределов слышимости, я поворачиваюсь, чтобы свирепо взглянуть на Маверика, при этом скрещивая руки на груди. Я отказываюсь проверять его, пока он может видеть, как я это делаю, ему не нужно знать, что я думаю, что он чертовски горяч, даже когда он ведет себя со мной как придурок.
— Могу ли я помочь…
— Ни один злоумышленник не даст тебе столько времени на обдумывание твоих действий.
— Я не говорила…
— Давай еще раз. На этот раз тебе нужно отреагировать мгновенно, если мы хотим получить хоть какой-то шанс укрепить твою силу и боевые способности, кроме пощечины, конечно.
Все, что я могу сделать, это уставиться на него. Насколько этот парень чертовски груб? — Пошел ты, осел, — киплю я. — Как ты смеешь принижать меня! Каждый раз, когда между нами завязывается разговор, он состоит из того, что я пытаюсь заговорить, а ты обрываешь меня какой-то ерундой, как будто я не человек. Ты не знаешь меня, вообще ничего обо мне. Ты не имеешь права прикасаться ко мне, потому что я достаточно уважаю себя, чтобы знать, когда кто-то желает тебе зла. — Я знаю, что мои слова, скорее всего, более резкие, чем нужно, но он пробуждает во мне сдерживаемый гнев. — Ты доказываешь, насколько ты слаб, будучи суровым к другим, именно мягкость требует силы, — добавляю я, и не думаю, что ему это нравится.
Заполняя мое пространство, он смотрит на меня сверху вниз, сохраняя расстояние в дюйм между нашими телами, и мое сердцебиение отдается в ушах. Мои соски напрягаются, когда я вдыхаю его фирменный аромат сандалового дерева и кожи, но мой мозг кричит мне оттолкнуть его.
— Ах, но если бы я запустил пальцы тебе в трусики, как Уэст или Эйден, ты бы мне позволила, не так ли? — Огонь полыхает в его глазах, и я не знаю, в чем, черт возьми, проблема этого парня.
Мое лицо горит ярко-красным, но я отказываюсь отступать. — Я хочу, чтобы они прикасались ко мне. Я хочу, чтобы они подводили меня к краю снова и снова. Я хочу попробовать их на вкус, — мурлыкаю я, удивленная уверенностью в своих словах, наблюдая, как мои слова отражаются на его лице, его зрачки расширяются передо мной, а дыхание становится тяжелее. — Но я бы даже не предложил тебе поцелуй рот в рот, если бы тебе это было нужно, потому что ты заставляешь меня чувствовать себя ничтожеством, и с меня уже достаточно этого в моей жизни. Я знаю себе цену, даже если ты этого не знаешь. Так что иди ты нахуй.
Прежде чем он успевает подумать над ответом, звучит звонок, и мои плечи опускаются от облегчения, когда я мгновенно отступаю назад и направляюсь в раздевалку, не оглядываясь через плечо в поисках Луны, просто желая оставить как можно больше пространства между мной и Мавериком.
Не желая снова переодеваться и оставаться здесь дольше, чем необходимо, я бросаю свою форму в сумку, за исключением блейзера, который надеваю поверх спортивного бюстгальтера. Луна встает рядом со мной, делая то же самое, и мы готовы идти.
Уэст еще не написал мне сообщение о сегодняшнем
