Чувствуя, что меня облили помоями и, самое ужасное, оскорбили мою дочь, я схватила дамочку за палец и завернула я её руку так, как меня учил когда-то папа.
Дамочка завопила, согнулась пополам, чтобы плечевой сустав чувствовал себя менее болезненным, и, семеня грязными каблуками по полу, пошла туда, куда я её повела – в прихожую.
При этом она ни на секунду не перестала сыпать отборным матом.
Из кухни выскочил Даня, и по его взгляду стало понятно, что он не ожидал увидеть то, что увидел – как я выталкиваю дамочку за дверь и вручаю вовремя спустившемуся по лестнице полицейскому.
- Ненормальная! Конченная! – кричала дамочка.
- Я-то, может, и конченная, но ты, как человек, даже не начатая! – не выдержала и я, тоже начав кричать. Если бы дамочку не держал полицейский, а меня появившийся внезапно Никита, то я бы точно вырвала ей пару-тройку пучков волос.
Я бы в жизни никогда не подумала, что могу быть настолько злой.
- Лера, успокойся, родная. Успокойся, - шептал Никита над ухом. – Она этого не стоит.
- Оформим протокол, - тем временем говорил полицейский, который, похоже, был местным участковым, так удачно проживающим в одном с Никитой доме.
- Я подойду через минуту, - сказал Никита и буквально занёс меня в квартиру, закрыв дверь.
- Нифига ты, оказывается, опасная! – смотрел на меня во все глаза Даня.
Алиса и Алёнка, к счастью, всё ещё были в кухне, Стасик с ними. И я была рада, что дети не видели меня в таком состоянии.
- Успокойся, Лер, - Никита развернул меня к себе лицом и крепко обнял.
- Я порву её за наших детей, если она ещё хоть раз здесь появится, - всхлипывала я. Успокоиться получалось с трудом. Даже объятия Никиты и его поглаживания по спине не делали меня менее истеричной.
- Львица моя, - в голосе Никиты слышалась улыбка. Немного отстранившись, он обхватил мои щеки ладонями и поцеловал в губы так крепко, что я почти забыла о том, по какому поводу истерила тут секундами ранее. – Я сейчас всё улажу, а ты постарайся никого тут не порвать, пока меня не будет.
- Постараюсь, - прогнусавила я.
Никита уже достаточно долго отсутствовал в квартире. Даня, как засланец, был отправлен посмотреть в глазок, но оказалось, что участковый, Никита и его бывшая куда-то исчезли с лестничной площадки.
- Может, Леркин бывший сюда тоже заявится? – хмыкнул Даня. – Лера и его ушатает, по-любому.
- Ему повезло, что он уехал, - произнесла Алёнка, сосредоточенно нарезая огурец.
- Откуда знаешь? – спросила я.
- Просто знаю. Свалил он. Понял, наверное, что поиграться с тобой не получится, и свалил. Благо, наивных дур по миру ещё полно. Или кто-то поверил, что спустя четыре года он вдруг решил стать папашкой года? – фыркнула Алёнка. – Уехал, и скатертью ему дорожка.
Я с облегчением вздохнула и сосредоточилась на приготовлении ужина. С годами я начала понимать маму, которая всегда уверяла, что готовка или мытьё посуды успокаивают. Раньше мне было непонятно, как то, что тебя заставляют делать, может успокаивать? Оказывается, может. Особенно, если ты вкладываешь все свои нервы в нарезку мяса и овощей.
Даня и Алёнка поглядывали на меня с опаской. Даня, похоже, вообще, начал меня по-настоящему бояться. А подруга понимала, что мне нужно немного времени и тишины, чтобы остыть и прийти в себя.
Алиса помогала Алёнке, раскладывая по тарелке нарезку. Стасик сидел в своём стульчике и иногда постукивал игрушкой по столику, чтобы о нём не забывали.
Пока варилась картошка для пюре, я подошла к дочке, погладила её по волосам и поцеловала в макушку.
- Мама, я почему та тётя глухая? – спросила она.
Я подняла взгляд на подругу и по её мимике поняла, что наш крик Алёнка объяснила Алисе тем, что тётя в шубе глухая.
- Тётя плохо уши чистила в детстве. Вот и глухая, - нашла я, наконец, объяснение.
- А я хорошо чищу. Я глухая не буду.
- Конечно, не будешь, солнце. Мы с тобой постараемся, да?
- Да.
Я снова чмокнула дочку в макушку и отошла к Стасику, чтобы как мамашка-паникёрша в очередной раз посмотреть, не осталось ли у него синяков на ручке, за которую его хватала дамочка в шубе. Ранее там виднелись покраснения, но сейчас кожа приобрела нормальный цвет и на ней не было ни единого следа или синяка.
Чмокнув и Стасика в макушку, я вновь вернулась к готовке.
Через несколько минут мою талию обхватили знакомые сильные руки и крепко обняли, а я смогла, наконец, выдохнуть и ощутила, как моё тело покинуло напряжение. Прикрыв глаза, я откинулась затылком на плечо Никиты и позволила себе расслабиться и забыться.
- Всё хорошо? – спросила я тихо, почувствовав прикосновение губ под ухом.
- Да, - тихо ответил Никита и плавно покачал меня из стороны в сторону.
- Она ушла?
- Ушла.
- Понятно.
После ужина Алёнка и Даня начали собираться в клуб. Я отдала им ключи от своей квартиры, так как мы с Алисой сегодня остаемся с ночевкой у Никиты.
Я поочередно искупала детей перед сном, а Никита поочередно их одел, причесал и умудрился усыпить Стасика, пока я готовила ему смесь.
А затем, следуя его примеру, довольно быстро уснула и Алиса.
После душа я осталась сидеть в гостиной и прокручивать в голове сегодняшний день.
- Что с тобой, Лер? – Никита в одном полотенце на бёдрах сел рядом со мной и приобнял за плечи.
Я даже не заметила, как быстро прошло время, и Никита успел помыться.
- Просто… - я опустила взгляд и свела брови. – Просто я весь вечер думаю, а правильно ли я поступила, что вот так твою бывшую за дверь выставила? Всё-таки, она тоже мать. Да, ты говорил, что она наделала кучу ошибок, но, может, она вернулась для того, чтобы всё исправить? А я её так… Может, стоило её выслушать?
- Маленькая моя, - тихо усмехнулся Никита и притянул меня в свои объятия так крепко, что еще немного и кости захрустят. – Не нужен ей сын. Она приехала за тем, чтобы перекантоваться, пока не найдётся очередной шейх.
- В смысле?
- В прямом, - дернул Никита плечами. – Она при тебе играла в мамашку, а за дверью просила снять ей квартиру и дать денег. Но, конечно, исключительно, потому что она мать. Только поэтому, - Никита состроил нарочито важное выражение лица и, не выдержав, хохотнул. Уткнулся лицом в сгиб моей шеи и на несколько секунд затих. – Не думай о ней, хорошо?
- Постараюсь. Но не обещаю, что не выставлю её, если она снова появится и будет так дёргать Стасика и оскорблять Алису, как сегодня.
- Я уже говорил, что ты моя львица?
- Что-то такое невнятное было. Припоминаю, - сощурилась я, старательно делая вид, что что-то вспоминаю и совсем не замечаю, как Никита целует моё плечо.
- Правда, Лер. Лучшей мамы, чем ты, просто не бывает. Спасибо полкам с детским пюре и Алисиным йогуртам за то, что ты тогда обратила на нас внимание.
- Спасибо тугосере в продуктовой тележке и Светлане на грани истерики, - рассмеялась я.
- Точно, - улыбаясь, Никита нашёл мои губы и мягко прижался к ним. – Встретим Новый год вместе?
- Только ты, я и дети?
- Наши дети.
- Все четверо? – улыбнулась и я, дразня Никиту поцелуем.
- А кто ещё, кроме нас, наших старшеньких выдержит?
Эпилог
Эпилог
Три года спустя…
Новогодняя суета – это всегда что-то особенное.
Для детей - это время чудес и волшебства, трепетное ожидание и надежда получить желанный подарок.
Для взрослых - это приятные хлопоты с возможностью вспомнить своё детство и где-то даже почувствовать себя ребенком. Ну, и предвкушение подарка, конечно же. Не только его получение, но и дарение.
- Никита! – звала я мужа шепотом, выглядывая из-за ёлки.
- Что? – вторил он мне.
- Ты подарки детям из машины принёс?
- Они в шкафу.
Никита указал взглядом вверх на шкаф в гостиной моих родителей.
- Кажется, я забыла приклеить банты.
- Я всё сделал.
