Фиона попала не в бровь, а в глаз, и Дениз мучительно покраснела. Фиона тут же расплылась в довольной улыбке и, нисколько не смущаясь, во весь голос заявила:
— Я думаю, шансы у тебя есть, братец. Мне даже кажется, что ты ей очень даже не безразличен.
— Фиона! — взревел Крис.
Фиона захохотала и, махнув полой белоснежной шубки, почти что как напроказившая кошка хвостом, покинула квартиру Дениз.
Некоторое время после исчезновения торнадо по имени Фиона Дениз стояла неподвижно, будто пригвожденная к полу.
— Фиона, как всегда, в своем репертуаре, « — то ли с насмешкой, то ли с ужасом проронил Крис.
Едва эти слова слетели с его губ, как Дениз вдруг осознала весь масштаб свершившейся катастрофы и ужаснулась. У нее даже голова закружилась. Но прежде, чем она успела исчезнуть и закрыться в ванной, чтобы до конца дней оплакивать это крушение, Крис ухватил ее за руку. Удерживая Дениз, он поднялся, потом осторожно переместился, обхватил ее за плечи и прижал к себе. Дениз не оставалось ничего другого, как спрятать лицо на его груди. И едва она это сделала, как воспоминания накрыли ее подобно лавине: его сила и нежность, его запах, знакомые до боли движения ладоней, успокаивающе гладящих ее плечи.
— Кажется, Фиона оказалась права в том, что касается причин твоего бегства, — пробормотал Крис. Дениз пискнула и дернулась. — Тихо, малышка, не бойся, — ласково сказал он. — Я не обижу тебя, Денни. Я приехал, потому что больше не мог быть вдали от тебя… Я едва не сошел с ума, когда Марк сказал, что ты уехала. Я ничего не понимал, все пытался найти причину и не мог…
Он говорил, а Дениз постепенно осознавала истинное положение вещей. У Криса нет подруги — это ее собственная ошибка. Он приехал к ней, хотя она сбежала от него. Он говорит ей такие вещи, которые слишком далеки от тривиального «привет, малышка, зашел узнать, как у тебя дела». Дениз почувствовала, как внутри разрастается тяжелый и горячий ком противоречивых чувств. Она боялась объяснений и прикосновений Криса и одновременно хотела их.
Она хотела оттолкнуть и одновременно крепко обхватить его. И еще Дениз поняла, что она не готова ответить.
Крис замолчал, словно давая ей время на принятие решения. Дениз прерывисто вздохнула, отодвинулась.
— Кажется, я уже в порядке. Хочешь поужинать? — торопливо пробормотала она, боясь посмотреть ему в лицо.
— Спасибо, я уж подумал, что ты никогда этого не предложишь. Я просто умираю с голоду.
Она услышала, как он вздохнул. Ей показалось, что разочарованно.
— Хочу сразу предупредить: на сытный ужин не рассчитывай, я почти не бываю дома.
— Неудивительно, что ты стала такая худая.
Дениз быстро приготовила в микроволновой печи бифштексы и сделала салат. В шкафу очень кстати оказался компот из персиков и пачка печенья, которые и стали десертом.
Сидя за столом и уткнувшись в свою тарелку, Дениз думала, что это какая-то глупость. Нет, не глупость, это ужас, это какое-то сумасшествие. Когда Криса не было рядом, было очень легко забыть все то, что она говорила, какие обещания давала. Все чувства, бушевавшие тогда в ее душе, были не правдоподобно сильными, острыми. Они были такими, словно она переживала их в последний раз. Но за прошедшие недели все как бы притупилось, подзабылось, и вот теперь появление Криса вновь всколыхнуло в ней воспоминания, сердце судорожно сжималось и плакало. Дениз боялась себя, боялась его и того, что сейчас они наедине, за окнами совсем темно, а он может сделать с ней все, что угодно. Ей следовало немедленно спровадить его в отель вместе с его бойкой сестрицей…
И тут же это решение показалось Дениз совершенно бесчеловечным, а когда она вспомнила их предыдущее общение, тут же устыдилась своих мыслей и страхов. Ни разу Крис не вел себя неподобающим образом, ни разу не сделал ничего против ее воли…
— О чем ты думаешь?
— Так…
— Дениз, ты боишься меня? — мрачнея, спросил он.
— Нет, конечно нет! Я ни капельки не боюсь тебя, Крис, просто все происходящее кажется мне… — Дениз на мгновение умолкла и вдруг с ужасом почувствовала себя бутылкой с шампанским, которую усиленно трясут и пробка вот-вот вылетит под давлением вспенившихся эмоций! — Неестественным! — выпалила она. — Ты приходишь в мой дом, заявляешь, что остаешься, говоришь другие вещи, обнимаешь меня, а потом мы сидим и ужинаем как будто… как будто… это нормально!
— А разве не так? — Ладонь Криса скользнула вперед и накрыла ее пальцы.
Дениз вздрогнула и вскочила так поспешно, что, загрохотав подобно пушечному выстрелу, свалился ее стул. Вслед за ней медленно поднялся Крис, не сводя с нее напряженного взгляда.
— Сейчас у тебя такое выражение лица, как будто ты находишься в обществе закоренелого преступника, угрожающего тебе смертью. Дениз, обещаю тебе, что со мной ты в абсолютной безопасности. Я не буду делать и говорить то, чего ты не хочешь…
— Ты обещаешь мне? — прошептала она.
— Обещаю…
— Спасибо… Крис, уже довольно поздно, а мне завтра на работу… Надо ложиться спать. Ты ляжешь в моей комнате, а я — в гостиной на диване.
— Давай лучше я на диване, — предложил Крис, и Дениз различила в его голосе явное облегчение. — Мне неловко, что я выгоняю тебя с собственной кровати.
— Нет, диван для тебя слишком короток, на кровати будет удобнее…
— Хорошо.
Дениз стелила Крису постель, то начиная лихорадочно ругать себя за то, что позволила ему остаться, то напоминая себе о данном им обещании. Настоящие герои всегда держат свое слово!
— Все готово, — сказала она, появляясь в гостиной.
Крис оглянулся, и Дениз увидела, что он рассматривал фотографии и безделушки — то, что было частью ее жизни, в которую он не имел права вторгаться. Он коротко кивнул и скрылся в ее спальне. Дениз бессильно опустилась на диван, вытянулась и закрыла глаза. А еще через мгновение ее кто-то стал отчаянно трясти. Дениз вздрогнула и разлепила глаза. Тусклый свет ночника показался ей ослепительным прожектором. Она беспомощно заморгала, а потом обнаружила склонившегося над ней обеспокоенного Криса.
— Что? — прошептала она, таращась на него. Что случилось?
— Ты кричала во сне, и мне пришлось тебя разбудить.
Дениз взглянула на часы и поняла, что спала всего три часа. Она не помнила никакого кошмара, но сердце колотилось как бешеное; а простыня под ней свилась в жгут.
— Я ничего не помню… Мне уже давно не снились кошмары… Только поначалу. Я даже в первые две недели спала со светом, так мне было страшно вновь оставаться в темноте, — неожиданно призналась она. — Как только гас свет, я сразу же оказывалась в той пещере…
