— Желаю тебе хорошо провести время в Сэнди Лэйн.
— Уверена, что так оно и будет, — весело сказала Клер. — Джон всех там знает.
— Она ничего не ест, — с раздражением в голосе сказала Альба. — Просто лежит в постели, уставившись в потолок, словно ожидая, когда пробьет ее последний час. — Желая утешить жену, Панфило обнял ее. — Я просто не знаю, как с ней быть дальше.
— Ты и так сделала все, что в твоих силах, любовь моя, — ответил он, поцеловав ее волосы. — Дальше ей придется справляться самой.
— Но она же умрет.
— В таком случае она окажется там, где хочет быть, — со своим любимым Франческо.
— Нельзя так говорить! Ей всего тридцать семь. У нее вся жизнь впереди. И я чувствую ответственность за нее.
— Ответственность скорее лежит на Тото, ее отце.
— Однако я ей как мать, которой у нее никогда не было. Я находилась с ней все время, пока она росла. Я люблю ее как родную дочь.
— Только не говори этого в присутствии Розы.
— Роза прекрасно знает об этом. Любовь порой бывает многолика.
— Однако Козиме нужно нечто большее, чем просто любовь, чтобы вырваться из той пропасти, в которую она сама себя загнала. Ей необходимо взять себя в руки и начать жить заново. Вероятно, Роза права — то, что мы ей во всем потакаем, вызывает у нее лишь жалость к себе. И пока она испытывает это чувство, она не готова смириться с утратой.
— Ты хочешь сказать, что она боится вырваться из своего мирка?
— Именно это я и хочу сказать.
Роза села на край кровати, на которой лежала Козима. Лицо ее кузины было бледным, темные волосы рассыпались по белоснежной подушке. У нее был очень болезненный вид.
— Мне так жаль, что мы все это время не могли найти общий язык, — сказала Роза, поймав себя на мысли, что ей трудно извиняться. — Я просто не понимала тебя. — Не дождавшись ответа, Роза встала и подошла к тому месту, где горела свеча и с фотографии на нее смотрело улыбающееся лицо Франческо.
— Знаешь, человека, который спас тебя, зовут Люк. Он очень красивый. Думаю, тебе следовало бы его поблагодарить.
— Я не хочу его благодарить. Он оказал мне медвежью услугу. — Козима отвернулась.
— Вообще-то, он рисковал жизнью ради тебя.
— Его никто об этом не просил.
— Ну какой уважающий себя человек будет спокойно стоять и наблюдать, как женщина тонет, и не бросится ей на помощь?
— Это его не касалось.
Роза решила пойти на хитрость.
— Он сказал, что видел, как маленький мальчик вбежал в церковь и позвал на помощь.
— И что?
— Люк сказал, что в руке он держал перо.
— Перо?! — Козима удивленно взглянула на свою кузину, ее глаза заблестели.
— Да, перо.
— И кто это был?
— Никто, кроме Люка, его больше не видел.
— Ты лжешь! — Щеки Козимы загорелись румянцем. — И он тоже лжет!
— Ну тогда спроси его сама.
— Я не хочу его видеть.
— В таком случае ты так никогда и не узнаешь правды.
— В это просто невозможно поверить.
Однако Роза заметила, что на лице Козимы появилось любопытство. Она вдруг подумала: а что, если именно ей удастся вывести свою кузину из депрессивного состояния, и при мысли об этом ее сердце учащенно забилось.
— Ну хорошо, Козима, поступай, как знаешь. Однако на твоем месте я бы этим заинтересовалась. — Она покинула комнату, встретив на пути Тото, который направлялся наверх.
— Ну, как она?
Роза, пожав плечами, сказала:
— Думаю, она скоро встанет с постели.
Люк лежал на своем любимом месте возле бассейна, когда появилась его мать в крайне возбужденном состоянии.
— О боже! О боже! — восклицала она трагическим голосом. — Кто-то снова побывал в моем флигеле! Твой отец клянется, что не имеет к этому никакого отношения. Не ты ли говорил, что прошлой ночью слышал там чьи-то шаги?
— Да я просто пошутил, мама, — ответил Люк, вспомнив кролика, бросившегося ему наперерез.
— Что ж, оказывается, это не шутка. Там действительно кто-то был, на это красноречиво указывает незастеленная кровать!
— А почему бы тебе не поменять замок?
— Потому что для привидений замки — не преграда.
— Вот уж не думал, что ты веришь в призраков. — Люк встал, чтобы помочь матери сесть на стул.
— Возможно, я и ошибаюсь, — почти шепотом произнесла она, опасаясь, как бы ее кто-нибудь случайно не услышал. Ромине никогда не нравилось признавать, что она в чем-то не права. — Твоя бабушка видела призраков практически все время. Я была свидетелем того, как она часто и подолгу разговаривала сама с собой, утверждая, однако, что в этот момент общается с духами. Она часто накрывала на стол дополнительные приборы, якобы для бестелесных гостей. Нэнни смеялся, меня же это раздражало. Что же касается моей мамы, то она считала это в порядке вещей. Я со страхом относилась к ее, как я думала, безумию. Но, может быть, я ошибалась?
— Ты не ошибалась. Ты ведь здравомыслящая, умная женщина. Вентура же просто суеверная крестьянка. Что касается твоих гостей, то им ужасно нравится думать, будто в замке действительно обитают привидения, хотя вряд ли кто-нибудь из них всерьез этому верит. Это обычные сказки.
Но чем дольше Люк говорил, тем отчетливее понимал, что лжет сам себе. Он подумал о маленьком мальчике из церкви, а также о людях, которые часто являлись к нему под покровом ночи, когда он был совсем ребенком. Понимание того, что человеческое знание об этом мире не ограничивается трехмерным пространством, было спрятано где-то очень глубоко, в самых потаенных уголках его души.
— Мы доберемся до сути, мама. Поверь, человек, который крадучись бродит по ночам возле твоего флигеля, сделан из более земного материала, чем привидения, в которые так слепо верит Вентура.
В обед того же дня Карадок пригласил Люка съездить в город, чтобы выпить чашечку кофе.
— Я хочу еще разок взглянуть на ту прелестную девушку! — воскликнул он, намекая на Розу. — Барышни, подобные ей, не дают умереть мечтам стариков.
— Вы не поедете без меня! — заявила Ма, застав их в холле. — Или вы забыли наше недавнее совместное приключение?
— Ну конечно же, нет, дорогая леди. Теперь мы связаны навеки. Люк тоже идет с нами.
— Диззи болтает по телефону с каким-то своим приятелем, терпению которого можно только позавидовать, — недовольно проворчала Ма. — Это очень удачный момент незаметно исчезнуть. Терпеть не могу слушать, как она изливает кому-то душу. — Она посмотрела на Люка. — Ага, наш переводчик. У меня такое ощущение, что события повторяются — дежа-вю.
