— Я скоро вернусь, — промолвил я, еле сдерживая слезы.
Очутившись в приемной, я постарался взять себя в руки. Глаза Кэти были на мокром месте, и она продолжала шмыгать носом. Свойственная ей бесконечная болтовня исчезла, и она сидела молча, выглядя такой юной и крайне напуганной.
Доун протянула мне кружку с слегка отбитыми краями, из которой поднимался пар.
— Я позвонила соседке, она приедет и заберет Кэти домой, — тихо произнесла она.
— Я был удивлен, увидев ее. Но это приятный сюрприз, — прошептал я, взъерошив волосы Кэти.
— Ее няня подвела нас в последний момент, так что…
— Я хочу остаться со Стэном, — выдавила из себя Кэти, и ее нижняя губа задрожала.
— Ты должна вернуться домой и подготовиться к школе, Кэти-Кей.
— Мама, Стэн хотел бы, чтобы я осталась с ним.
Уголки ее губ вздрагивали, а глаза были полны слез. Я видел, как Доун смягчается.
— Хорошо, но тебе нужно переодеться, и когда ты позавтракаешь, то миссис Лендл привезет тебя сюда, если ты так хочешь. Хорошо?
Кэти выглядела разъяренной.
— Я серьезно, Кэти. Прямо сейчас мне нужно уделить все свое внимание Стэну.
— Но я буду вести себя хорошо, я обещаю, мамочка.
Ее голос был еле слышным.
— Не сомневаюсь, милая. Ты сможешь вернуться, как только что-нибудь поешь.
Кэти вздохнула, опустив глаза в пол, побежденная.
Я чувствовал то же, что и она.
Мне было отвратительно сидеть в приемной, осознавая, что Стэн находится рядом и одной ногой на том свете. Я не был готов его отпустить. Не был готов попрощаться. И никогда не буду.
«Ну же, Стэн, — сказал я про себя, — не оставляй меня вот так, дружище».
И впервые за долгое время, я начал молиться.
«Дорогой Бог, если ты действительно там, и реально слушаешь меня, пожалуйста не забирай Стэна. Он один из самых хороших парней. Он ни разу никому не причинил вреда добровольно, и раз за разом спасал меня. Несправедливо, что его настигла такая участь. Пожалуйста, пусть он встанет на ноги. Я понимаю, что никогда не верил в тебя, но я прошу не за себя, точнее, может быть, и за себя, но только ради Стэна. Пожалуйста. Аминь».
Я не знал, поможет ли это, но, по крайней мере, я попытался.
Спустя двадцать минут соседка Доун приехала за Кэти, которая ни в какую не хотела уезжать.
Доун отправилась проведать Стэна, но, когда она вернулась выражение ее лица говорило за нее все.
— Мне очень жаль, Алекс, — промолвила она, — но Стэну не становиться лучше…
— К-как…Ч-что это значит?
— Время беспощадно. — Ее глаза стали стеклянными от непролитых слез. — Он умирает, Алекс.
— Нет!
Я не хотел ей верить. Просто не мог. Я замотал головой.
— Ты должен попрощаться с ним.
Я протиснулся мимо нее и опустился на колени возле Стэна. Его грудь тяжело вздымалась, дыхание стало прерывистым, а глаза были закрыты.
Когда я прикоснулся к его голове, его глаза открылись лишь на мгновение, прежде чем снова закрыться.
Я гладил и обнимал его, зарываясь лицом в его теплую шерсть, но понимал, что Доун была права. Он не собирался жить дальше, и пришло время попрощаться.
— Все в порядке, Стэн. Я здесь. Я рядом.
Стэн
Мне было так больно. Каждый вздох давался настолько тяжело, словно мне сжимали грудь. Но страшнее всего было видеть отчаяние в глазах моего хозяина.
Он присел на корточки возле моей клетки и провел пальцами по моей шерсти, тихо причитая, его голос был хриплым и сломленным.
Я лизнул его руку и попытался завилять хвостом, но я был слишком слаб. Я так устал, что все, что мне удалось, это только ударить один раз хвостом по полу.
Моей последней миссией на Земле было донести до хозяина, что его любят, и что я оставляю его в надежных руках. И она была выполнена.
Я надеялся на то, что он знает, что он никогда не подводил меня, будучи хорошим хозяином, заботливым и ответственным и настоящим другом.
Я грел в себе надежду, что он все понимает, но вокруг становилось все темнее, и свет угасал в моих глазах. Я чувствовал, что Карл уже ждет меня, совсем не далеко, где-то за рекой, на том берегу.
Больше не будет никаких воспаленных суставов или тумана перед глазами. Больше никакой одышки. Больше никакой боли. Я собирался домой.
Дальше, только тишина…
Алекс
Доун легко коснулась моей руки.
— Мне жаль, Алекс. Он ушел.
— Нет, — прошептал я.
— Алекс…
— Он не мог оставить меня, — недоверчиво выпалил я, — он не мог так поступить.
— Просто пришло его время.
— Нет, это было не его чертово время! Он не должен был оставлять меня! — Крикнул я.
Я ждал, что она накричит на меня в ответ, придет в ярость, но она не сделала этого. Вместо этого она взяла меня за руку, и ее теплые пальцы переплелись с моими.
Я был не силах посмотреть на нее, поэтому отвернулся и взглянул на Стэна.
Он лежал с открытыми глазами, а его язык был высунут, и болтался в уголке рта. Его любовь к жизни, задор, предельное дружелюбие, которое он приносил с собой в любое место, где появлялся, исчезли. Его глаза цвета шоколада были пустыми и неподвижными, их свет погас навсегда.
Его душа уже покинула старое измученное тело. Мой единственный друг ушел.
Я рухнул на колени на бетонный пол.
— Я должен был быть рядом с ним! — Воскликнул я. — Я хотел остаться с ним, а ты вынудила меня ждать снаружи. Стэн умирал, и в этом твоя вина. Я никогда не прощу тебе этого. Я должен был быть здесь каждое мгновение, каждый его вздох.
Часть меня понимала, что мои слова слишком жестоки и несправедливы, но я был не в состоянии принять всю эту боль от осознания того, что мой лучший друг мертв.
Я погрузил свои пальцы в шерсть Стэна. Он был еще теплым. Это было так неправильно. Чертовски несправедливо.
— Мне так жаль, что меня не было рядом, приятель. Ты был лучшим псом на свете. Ты был моим другом. Моим единственным другом. Ты выручал меня каждый раз, когда никто не мог этого сделать, и я вечно будут тебе за это благодарен. Я буду так скучать по твоей вонючей заднице. Безумно.
Я сунул руки в клетку и закрыл ему глаза, но ничего не мог поделать с его высунутым языком, и это казалось мне диким. Дрожащими руками и затуманенными от слез глазами и обернул тело Стэна в одеяло и вытащил его из клетки, игнорируя слова утешения, срывающиеся с губ Доун.
Унося ноги из клиники, я чуть было не столкнулся с Эшли, которая как раз была готова приступить к своей работе.
Увидев меня, она отпрянула и разинула рот. Если она что-то и сказала, то я не слышал этого.
Я поместил тело Стэна на пассажирское сидение своего пикапа.
— Я отвезу тебя домой, дружище. Я отвезу тебя домой.
Доун попыталась коснуться моей руки, но я отверг ее прикосновение. Мне хотелось злиться на нее, обвинять ее во всем. В тот момент я ненавидел ее за то, что она лишила меня драгоценных мгновений, что не смогла спасти его.
Я завел машину и поехал по направлению к своему жилищу, хотя понимал, что теперь без Стэна я не смогу чувствовать себя там, как дома.
После того, как припарковался на подъездной дорожке, я не знал, что мне делать дальше. Я понимал, что должен похоронить его, но мысль о том, чтобы положить его в землю и заложить могилу тяжелыми камнями, доставляла мне больше боли, чем я был в состоянии принять.
Но я сделаю это. Финальное проявление моей дружбы с существом, которое стало мне дороже всех на свете в этом гребаном мире.
Я схватил лопату и начал интенсивно копать землю, пока мои руки не вспотели, а пот со лба не залил и без того опухшие от недосыпа, глаза.
Я вырыл глубокую могилу, достаточно глубокую, чтобы никто не мог нарушить его вечного покоя. Затем я развернул одеяло и аккуратно расстегнул ошейник. Для него, должно быть, казалось неправильным носить его, когда он был абсолютно свободен.
В этот момент я услышал, как по гравийной дорожке с хрустом проехала машина. Даже не глядя, я знал, что это была Доун. Поэтому засунув свои грязные руки в карманы джинсов, я вышел ей на встречу.
