Мы остаёмся на площадке одни. Оба отвергнутые.
– Ты слышал, это она про тебя сказала, – говорю вдогонку Прохорову, который побежал заметать следы. – И веник свой дешманский прихвати, урод.
Я кидаю ему в спину, но он вовремя заворачивает за угол и скрывается на лестничном пролёте.
– Побежал небось «мамочке» докладывать о своём провале… Ничего, полный разгром у тебя ещё впереди, директор. Подожди…
Я содравшимися в кровь пальцами достаю телефон и быстро нахожу ту самую фотку.
– Отправить… – нажимаю и пересылаю фотку Ане.
Сообщение доставлено. Ну всё, теперь остаётся ждать.
Глава 40
– Не может быть…
Я отрицаю всё, что говорит Артём потому, что не хочу верить. Не мог Прохоров так поступить со мной. Слишком низко для него. Но эта фотография… Что он делал с Лизой в кафе? Для чего тогда встречался?
– Может, Аня. Ещё как может, поверь. Мне он сразу не понравился, а тебе голову вскружил – это и была его задача, – пытается достучаться до меня мужчина.
– Да не вскружил он мне голову… – фыркаю в ответ и поясняю. – Прохоров произвёл впечатление порядочного человека, а сейчас вот такое… Я должна поговорить с ним.
– О да, дай ему время придумать нелепую отмазку, – недовольно всплёскивает руками Артём. – Такие, как он, привыкли выходить сухими из воды.
– Считаешь меня настолько глупой? Думаешь, не смогу постоять за себя и отличить правду от лжи? – злюсь и встаю со стула, который служил мне опорой после шокирующей новости.
– Я вовсе не это хотел сказать, – смягчается Артём. – Дело не в тебе, а в нём. С такими меньше слов, больше дела… Если понимаешь, о чём я.
– Ну, драться я с ним точно не буду, – бросаю взгляд на потрепанного бойца. – А вот посмотреть в его глаза и ответить при случае, думаю, мне по силам.
– Ты чересчур великодушна, Аня…
– Бываю иногда.
Я достаю из аптечки перекись и вату.
– Вот как сейчас, например… – вздыхаю. – Давай обработаю руки. И лицо вон подбито.
– Да ерунда, – фыркает Артём и не без гордости подмечает: – Вот Прохорову досталось, видела его физиономию?
– Видела-видела, садись, герой.
Помню, как в студенческие годы Артём жестко подрался из-за меня. Один парень был крайне неравнодушен ко мне и всё время задирал, не давая проходу. Бесил жутко. Никакие вразумительные слова на него не действовали, так что пришлось рассказать Артёму… После хорошей взбучки он ко мне больше не приставал, стал за десять метров стороной обходить.
И вот, спустя больше пяти лет Артём снова геройствует. Мне, конечно, приятно, что он готов заступиться за меня, но ситуация такая неоднозначная… И люди уже взрослые. Надо бы разобраться для начала, кто есть кто, а не сразу кулаки распускать.
Катя, крутившаяся неподалеку, подбегает к нам во время этих медпроцедур. Её любопытный нос вырастает в разы от увиденного.
– Артём, ты подрался с кем-то? Я вижу кровь…
– Да, побил одного злодея.
– Ого, ничего себе! Мам, ты слышала?
– Угу…
– А тебе не больно? Ой! – Катя закрывает глаза, когда я капаю перекись на ранку.
– Нет, не больно, малыш, – смеётся Артём, расплываясь в улыбке. – Даже приятно… Твоя мама очень аккуратно обрабатывает.
Молча принимаю комплимент и продолжаю стараться.
– Я тоже хочу быть супергероем и бороться со злом! – закипает от восторга дочь и подпрыгивает от гениальной идеи. – Так, где моя волшебная палочка? Сейчас найду её и всех победю…
Катя убегает в детскую, а нам остаётся только посмеиваться и умиляться её детской непосредственности и буйной фантазии.
– Осталось около губ, и всё, – воспроизвожу мысли вслух, склоняюсь над Артёмом и прижимаю ватку к уголку губ. – Чего ты так смотришь?
– Просто, – лыбится он, обжигая лицо взглядом проницательных глаз.
Артём облизывает пересохшие губы, к которым невольно прикасаюсь пальцами при обработке, и я вспоминаю наш последний поцелуй. Зуб даю, бывший муж думает именно о нём, оттого и сидит такой довольный.
– Готово.
– Спасибо, милая, – его губы дарят поцелуй моим пальцам. Мягкий и нежный.
– Не за что, – сглатываю и, подхватив баночку с перекисью, тороплюсь сбежать от неловкого момента.
Не знаю, как правильно реагировать. Мне сложно переключиться.
– Не спеши, – останавливает Артём, обхватывая руками мои бёдра.
– Что?
– Скажи, это, и правда, квартира Прохорова?
– Да. К сожалению.
– Я хочу, чтобы ты переехала ко мне вместе с Катей, – настоятельно заявляет мужчина. Заметив моё смятение, он добавляет. – А я поживу у друга, не переживай.
– Я подумаю, – отвечаю после недолгой паузы.
Прекрасно понимаю, что в квартире Прохорова оставаться и пользоваться его купленной благосклонностью больше не имеет смысла. Предложение Артёма о переезде весьма неожиданное, но пока оно единственное… Возвращаться к той же сестре и беспокоить её не хочется.
– Думай, Аня. И потихоньку собирай вещи. Вообще не хочу оставлять вас здесь одних, мало ли этот опять заявится.
– Всё будет нормально. Завтра я поговорю с ним с глазу на глаз и расставлю точки над «i». Позвоню тебе, как освобожусь.
– Обязательно, Аня. И лучше заранее…
– Договорились.
* * *
На следующий день я захожу к Прохорову, когда все основные рабочие моменты уже решены, а дети разошлись по домам. Он ждал. Целый день пытался выловить меня под разными предлогами и даже снисходительно улыбался, но моё холодное «поговорим после работы» отбило его жизнерадостность. Тем лучше, да и проще будет рубить с плеча и не церемониться. Если сделка с Лизой – правда, то ему нет оправдания.
– Наконец-то, Аня, проходи… Садись, – суетится Прохоров, как только переступаю порог его кабинета.
– Не стоит так стараться, – бросаю, видя, как он отодвигает передо мной стул.
– Что этот гад наговорил тебе про меня? Он сумасшедший, клянусь… – нездорово хохочет директор.
Заметно, как сильно он нервничает. Жутко осознавать, что идеальное клише, которое навесила на него, неминуемо рушится.
– А что Артём может наговорить? – провокационно изгибаю бровь.
– Кто его знает, вчера он бросался необоснованными обвинениями и напал на меня, если помнишь. Просто дикая необузданная ревность сводит его с ума, ты ведь и сама это прекрасно понимаешь?
– Не совсем, – сухо отвечаю. – Что от тебя хотела Лиза, его бывшая жена?
Сергей теряется и, кажется, чуть бледнеет.
– Кто это?
А вот это первая ошибка. Грубая.
– Та, с кем ты встречался вчера в кафе.
– Ты что-то путаешь, Аня. Какое кафе? Какая Лиза?
Это уже слишком. Он даже не краснеет. Блеет, как глупый баран, в ответ… Значит Артём был абсолютно прав. Невиновный не стал бы врать или оправдываться.
Недолго думая, достаю телефон и открываю галерею с фотографиями.
– Вот ты, – увеличиваю сохранённое фото. – А вот – та самая Лиза. И вы сидите за столиком кафе, как видишь.
– Я… Это… – не может подобрать слов обескураженный мужчина. – Ты, что ли, следишь за мной?
– Нет. Знакомый вас заметил и сфоткал для меня.
– Ах, бывший значит.
– Да какая разница, кто, Сергей! – срываюсь я. – Ты врёшь мне прямо в глаза, тебя это не смущает?
– Эта была деловая встреча, и ты не имеешь к ней никакого отношения!
– Тогда зачем надо было врать?
– Да кто врал? После того, как твой бывший мне голову отбил, не помню, что вчера творилось… Вот ты мне показала, и я вспомнил.
Уровень отмазок – первый. Неуверенный и нестабильный.
– Я съезжаю из твоей квартиры, Прохоров, – из сумки достаю конверт с деньгами и бросаю ему под нос. – Здесь сумма за тот период, который жили там.
– Но, Аня…
– Я понимаю, эти деньги – мелочь по сравнению с тем, что предложила тебе Лиза, но всё же…
– Аня, прекрати. И забери это обратно, – психует Сергей, возвращая конверт.
– Нет, это ты прекрати! – ладошка горит от шлепка об столешницу. – Строить из себя крайнего, когда главным исполнителем являешься ты сам! И забери деньги, тебе ведь не привыкать брать от женщин. Тем более с заданием ты не справился, так что грех раскидываться суммами.
