– В общем, узнай о нём всё.
– Но ты знаешь эту закусочную. Потрись там, поспрашивай. Вдруг он там частенько появляется. В общем, тебе есть чем заняться. А я по своим каналам пробью о сыне Артура. Если это он, то имя рано или поздно должно всплыть, – машу рукой в сторону двери. – Свободен.
Разговор с Догом настораживает меня. Поневоле все инстинкты обостряются. Я начинаю проворачивать в голове различные варианты. Один за другим. Вдруг Алекс жив? Ходили слухи, что папаша избавился от него. Однако точно этого никто не знает. Он словно растворился в воздухе. Может быть, он пошёл против отца и тот реально закатал его в бетон или сжёг в крематории?
Но если он жив? Зачем он явился в этот город? Ради своего сына? Или Анны?! По словам девушки, у них было всё неплохо. Пока не вмешался сам Артур. Анна хранила фото Алекса. Пять ёбаных лет. Простонала, что любит меня, но… Долбаное фото! Долбаные гены, каждый из которых отпечатался на лице сына Анны.
Если Алекс жив, то я постараюсь, чтобы она никогда не узнала об этом. Не позволю приблизиться к ней.
Глава 33. Анна
– Мама, когда мы заберём Рона? – в очередной раз спрашивает Хантер.
Я откладываю в сторону отчёт о закупке товара. В последнее время я часто беру работу домой, чтобы сыну было проще привыкнуть к новому дому. Хантер обещал, что одну комнату сделают детской спальней и клятвенно заверил, что мы выберем дизайн и обустроим всё, как пожелает Хантер.
Я думала и переживала о многом. О том, как уживётся мой Хани с суровым Хантером, каким будет это… совместное проживание в роли его жены. Сдвинется ли всё с мёртвой точки в наших отношениях или нет…
Глупая и наивная мечтательница… Я призналась ему в любви под действием алкоголя и волшебного секса, произнесла самые главные слова. Но Хантер ничего не сказал мне в ответ. Его молчание было словно удар кинжалом в самое сердце.
На следующее утро мне стало стыдно за всё, что было накануне – за то, как я жадно отсасывала этому мужчине и была откровенна в постели и словах, за то, что я ужасно слабая и податливая рядом с ним. Я предпочла сделать вид, будто ничего не было. Но саму себя сложно обмануть. Я беру много работы и даже запускаю нос в дела подчинённых, лишь бы только не думать о Хантере слишком много.
Но за всеми этими переживаниями я совсем забыла о Роне! О нашем домашнем питомце. Вернее, я вспоминала о нём. Так же, как вспоминала о том, что сначала нужно спросить разрешения у Хантера. Я робею перед ним. Нужно просто потребовать, а я не могу этого сделать.
Та ночь многое изменила. Не в Хантере, но во мне. Признавшись в любви и не получив ни слова в ответ, я чувствую себя ущербной, жалкой и никому не нужной. Просто посмешище… Поэтому мне тяжело находиться рядом с Хантером. Я смущаюсь и сгораю от стыда. Кляну себя за прошлое. Если бы я могла его изменить… Если бы только могла!
– Ма-а-а-м…
– Да, милый? Нужно проведать Рона. Но прежде спросим у нашего друга насчёт пса, хорошо?
Треплю сына по голове. Его мелкие кудряшки мягкие и шелковистые. Пропуская их между пальцами, мне вспоминается Алекс. Я думаю о нём с лёгкой грустью, как об окончательно потерянном человеке или просто родственнике.
– Почему мы должны спрашивать? Это же мой пёс! – упрямо произносит Хантер.
– Конечно, твой. Я просто предупрежу Хантера, что у нас дома будет жить Рон.
– Не у нас! – топает ногой Хантер. – Не у нас, а здесь. В чужом доме!
Я пытаюсь подобрать ласковые слова, чтобы объяснить сыну на его уровне, почему мы здесь. Но маленькому Хани сложно понять. К тому же ему не нравится спальня – скучная, на его взгляд. Мой сын тонко чувствует, что и мне самой не очень уютно в роскошном доме Хантера. Поэтому каждый вечер он прибегает к хитрому шантажу, говоря, что не может уснуть один. Якобы боится. Он не боится – я вижу это по его глазами. Но позволяю ему хитрить, потому что не хочу стать для Хантера лишь постельным снарядом. Если ему хочется трахаться, пусть наймёт себе шлюху.
– Зря спрашиваешь. Он злой и не разрешит, – обижается Хани.
– Хантер не злой, – возражаю я. – Просто он очень серьёзный и много работает.
– Ты тоже много работаешь. Но ты – добрая.
– Милый, у Хантера особенная работа. Он… – замираю на мгновение. – Он… защищает от плохих людей. Поддерживает порядок в городе.
– Как в том старом доме? – оживляется Хантер. Глаза начинают гореть. – Нас держали там. Ты сказала, что это игра. Но это была не игра.
– Нет, это было по-настоящему. Но я не хотела тебя пугать. Хантер спас нас – меня и тебя – от плохих людей, – объясняю сыну. Хани забирается на диван и прижимается ко мне. – Хантер и раньше спасал мне жизнь.
– Когда?
– Ты был ещё совсем кроха и жил вот здесь, – показываю на живот. – Плохие люди хотели отобрать тебя у меня. Хантер спас меня. Он…
– Он убил всех плохих людей? – азартно спрашивает сын. – У него есть пушка?
Я бы не хотела, чтобы четырёхлетка так активно интересовался оружием и всем, что с ним связано. Но теперь уже поздно.
– Есть. И не одна… – раздаётся позади нас низкий голос Хантера.
Сын подскакивает от неожиданности.
– Если ты познакомишь меня с псом, я покажу тебе свою пушку, – обещает Хантер.
Сегодня на нём джинсы и тёмная футболка. Глаза спрятаны за зеркальной поверхностью очков-авиаторов. Он выглядит дерзко и, чёрт побери, сексуально. Его облик, мощное зрелое тело, татуировки… Он – идеальный мужчина во всём, кроме дурного характера. Мне хочется плакать от несправедливости – почему он не может быть моим? По-настоящему!
– Хорошо, – после недолгих раздумий соглашается Хани. –
