Вечером уложил спать Сашку, прочитав ей с десяток сказок, в нетерпении вышел в гостиную, проверил веранду, пляж и понял, что Соня сбежала к себе. Постучал в её комнату с намерением серьёзно поговорить, но дверь была заперта на замок, а свет не горел вовсе. Я был уверен, что она не спит, но вламываться силой не стал, хотя такое желание определенно было.
- Доброе утро, Амир, - произносит Соня, выкладывая на большую тарелку румяные сырники.
И где только творог взяла? Ближайший супермаркет находится в километре от отеля. Сумасшедшая женщина.
- Спасибо за цветы. Они очень красивые.
Кивает на букет роз в вазе, которые я заказал рано-утром. Мой опыт ухаживаний за женщинами достаточно скудный, потому что я практически никогда этого не делал. За исключением подарков и букетов жене, которые выбирала вместо меня Снежана - моя помощница.
- Рад, что понравились.
Я медленной походкой подхожу к ней со спины и несдержанно обнимаю за талию. Обалденно пахнет: ванильным шампунем и чем-то цветочным, едва уловимым. Соня тут же замирает на месте. Кажется, перестает дышать. Только сердце в грудной клетке начинает усиленно грохотать, выдавая её волнение с потрохами.
- Перестань от меня прятаться, - прошу её, склонившись над ухом.
- Я не прячусь.
- Ты не хочешь разговаривать, хотя мне есть что тебе сказать.
- Прости, всё слишком сложно, чтобы принимать поспешные решения и выводы. Мне нужно время.
Соня ловко выворачивается из моих объятий и подходит к холодильнику. Опять делает вид, что занята и я ей мешаю, но кольцо на безымянный палец с тех самых пор не надевает. Что уже хорошо и что-то да означает.
- Хорошо, дам тебе немного времени подумать. Но знай, что тебя я ему не отдам.
Белова захлопывает холодильник, достает оттуда свежевыжатый сок и бросает в мою сторону внимательный взгляд. Голубые глаза выглядят испуганными и потерянными. Я знаю, малыш, что кардинально менять свою жизнь — это нелегко, но вместе мы справимся. Вот увидишь.
Сашка просыпается рано и в дурном настроении, потому что нам нужно улетать. Она ведёт себя прямо как я, когда нужно собираться на работу после затяжных выходных. Мы быстро завтракаем, убегаем на пляж, делаем последние и финальные заплывы в теплом море, обсыхаем и спешим вернуться на виллу, чтобы сложить свои вещи. Самолёт у нас в обед, поэтому делаем всё максимально быстро и без промедлений.
Ближе к двенадцати за нами приезжает трансфер до аэропорта. Сашка не сдерживает слёз и рыдает у матери на плече. Не помогают даже клятвы о том, что это не последний наш отпуск. Мне и самому хочется вгрызться зубами в землю, только бы остаться и задержать свою семью. Не хочу я отдельно. Наверное, потому что знаю, что как только мы приземлимся в городе Р., каждый разлетится в свою сторону. Соня и Саша к себе в квартиру на Павлова, я на Рижский проспект, где пока не будет запаха сырников по утрам и задорного детского смеха.
В аэропорту мы ещё раз перекусываем. Соня заказывает морепродукты, мы с Сашкой чего повреднее: бургеры и картошку фри. Белова качает головой, когда приносят наш заказ и читает мини-лекцию о вреде фаст-фуда.
Взлёт проходит достаточно хорошо – Соня держит себя в руках, ко мне не прикасается и даже выглядывает в окно, восхищаясь пушистыми облаками. Это конечно хорошо, что она не боится, как в первый раз, но мне правда понравилось, особенно когда она держалась за меня крепко-крепко и грела своим теплым дыханием шею.
Где-то посередине полёта Соня становится чересчур бледной. Поднимается с места, игнорирует мои вопросы и уходит в сторону уборной, откуда возвращается ещё бледнее.
- Как себя чувствуешь?
- Живот немного болит, - признается. – И тошнит сильно.
- Сейчас позову стюардессу, - поднимаюсь с места, но Соня меня останавливает.
- У меня в сумочке есть аптечка. Сейчас выпью но-шпу и всё наладится.
После принятия таблетки Соня ненадолго засыпает. Я не тревожу её, играю в морской бой с дочерью, но то и дело прослушиваю дыхание и смотрю не изменился ли цвет кожных покровов. А затем происходит то, что заставляет мои короткие волосы на голове шевелиться: Соня просыпается и громко вскрикивает от боли. Твою мать… До посадки в городе Р. ещё целый час!
Начинается суета: стюардесса ничего не может предложить кроме той же но-шпы, что лежит у нас в аптечке, а Соне с каждой минутой становится всё хуже и хуже. Она то бледнеет, то зеленеет, я злюсь и ору, чтобы сообщили пассажирам по громкой связи о случившемся и выяснили, нет ли на борту профессионального врача, который сможет помочь. Хотя мой крик и без того слышат пассажиры, потому что спустя минуту возле нас оказывается молодой мужчина, который представляется терапевтом. Он осматривает Соню и ставит предварительный диагноз: острый аппендицит.
Борт тут же передает информацию о случившемся диспетчерам аэропорта. Они заверяют нас, что как только самолёт приземлится в городе Р., нас будет ждать экстренная медицинская помощь.
Сашка сильно волнуется. Гладит маму по руке и смотрит такими грустными глазами, что у меня болезненно сжимается сердце. Кроха бы рада помочь, да только никто из нас ничего сделать не может, кроме как молиться и ждать, чтобы всё было хорошо.
Глава 44.
***
Как и обещали стюардессы, по прилёту в город Р. нас уже ожидает бригада скорой помощи. Пассажиры деликатно остаются на своих местах и не ломятся на выход первыми. За время полёта, мне кажется, я трижды чуть не поседел, когда Соня хваталась за живот и жалобно стонала. В этот момент единственное, чего мне хотелось - не потерять её.
Не жду, когда бригада поднимется к нам на борт, потому что это займет дополнительное время, которого у нас и так мало. Счастье, что мы вообще долетели. Быстро подхватываю бледную Соню на руки, строго прошу Сашку идти за мной и ступаю на землю первым.
Короткий осмотр в реанимобиле, подтверждение предварительного диагноза, озвученного в самолёте, и фельдшер дает команду двигать в сторону ближайшей больницы, где есть хирургическое отделение. Врачи действуют быстро и без проволочек, что значительно упрощает мне задачу.
- Ты как? – спрашиваю Соню, которая свернулась калачиком и смотрит на нас стеклянными глазами.
Крепче обнимаю дочь за плечи и целую её в макушку. Малышка волнуется больше меня, но держится словно настоящая взрослая. Никаких слёз и капризов. Саша понимает, что маме плохо, поэтому старается не прибавлять лишних проблем.
- Терпимо, - отвечает Белова. - Ты присмотришь за дочерью?
- Глупый вопрос. Конечно присмотрю, Сонь. Мы справимся.
Вытираю салфеткой её вспотевший холодный лоб и убираю назад налипшие на лицо пряди волос. Белова кивает и жалобно скулит от боли. Хочется сделать хотя бы что-нибудь, чтобы ей помочь, но я, к сожалению, не всесилен.
На светофорах скорая помощь не останавливается. Летит с мигалками по всему городу, минуя проспект Соколова, и Большую Садовую. Через каких-то десять минут после приземления реанимобиль останавливается у приемного отделения первой городской больницы. Именно она оказывается ближе всего.
Пока Соню увозят в операционную, я отвечаю на стандартные вопросы медсестры и предоставляю ей документы, удостоверяющие личность больной. Постоянно смотрю на часы. Прошло пять минут после начала операции. Десять. Пятнадцать. Надеюсь, никаких осложнений нет, и мы успели.
После того как с бумагами покончено, медсестра любезно проводит нас к мягким диванам, где мы с дочерью можем подождать Соню после операции. Она поясняет, что волноваться нечего и пока всё идёт как надо.
- Наверное, нужно сообщить твоей бабушке, что случилось с мамой, - спохватываюсь я, обращаясь к Саше.
Дочь молча достает из сумочки телефон и протягивает мне. Выглядит испуганной и сломленной несмотря на то, что внешне держится хорошо. Я осторожно глажу её по спине, потому что пока не пойму, как она отреагирует на мои объятия: расклеится ещё больше или наоборот воспрянет?
