Казалось, что Оливер меня совсем не знает. Как будто просто любил какую-то преувеличенную версию меня в своем воображении.
Несколько раз я пыталась порвать с ним, но он преследовал меня повсюду, находил на каждой вечеринке, умоляя принять его обратно. Однажды он даже проделал путь до Мальты, чтобы устроить для меня сюрприз во время поездки. Он умеет убеждать. Красивый, внимательный, хороший любовник. Когда у меня был период засухи, с его помощью было так легко снова упасть в эти объятия.
Но тогда я поняла, что должна порвать с ним навсегда. Потому что если он действительно любил меня, я не могла затягивать с отношениями, не испытывая того же в ответ.
Поэтому в конце концов бросила его, так жестоко и бесповоротно, как только могла. Пытаясь донести до него наконец-то всю суть.
После этого пришлось на несколько месяцев стать отшельницей. Никаких вечеринок, ужинов, танцев или даже гребаного боулинга, потому что я понимала, что Оливер будет следить, пытаясь найти способ «наткнуться на меня» снова.
Пришлось заблокировать его везде, сменить номер. И наконец, после нескольких месяцев сообщений, цветов, пропущенных звонков и даже чертовых писем, Оливер остановился. Он пропал почти на целых два месяца. Поэтому было довольно неприятно снова увидеть его на вечеринке по случаю помолвки. А затем снова на сборе средств.
Именно эта встреча самая неловкая из всех. Потому что откуда, собственно, Оливер вообще узнал, что я здесь? У него есть расписание моих занятий?
— Оливер, — перебила его, — прекрати нести чушь. Хватит меня преследовать.
У него такое обиженное лицо. Словно он большой щенок, а я его пинаю.
— Я не преследую тебя, Аида. Просто приехал за младшей сестрой Маркуса. Я обещал пригласить ее на обед в день ее рождения.
Хм. Возможно. Однако попытка заставить ревновать меня не удалась.
— Ладно, охотно верю, но тебе все же лучше перестать завязывать со мной разговоры везде, где я появляюсь. Мой муж очень ревнивый тип, если не заметил.
— Я прекрасно знаю, каков Каллум Гриффин, — говорит Оливер сквозь стиснутые зубы. — Этот заносчивый, высокомерный, кусок дерьма с грязными деньгами. Без обид, — добавляет, вспомнив, что мои деньги такие же «грязные», как и у Каллума. А также то, что я замужем за ним. — Не могу поверить, что каждую ночь он кладет на тебя свои холодные, мертвые руки, — говорит Оливер, его глаза лихорадочно блестят. — Как, черт возьми, такое могло случиться, Аида? Как он заставил тебя полюбить себя, в то время как я не смог?
От этих слов мне стало не по себе, по крайней мере, слегка. Я не влюблялась в Каллума. Глупо позволять Оливеру думать, что это так.
— Дело не в том... не в том... — я облизываю губы. — Дело точно не в любви.
— Я знал, — вздыхает Оливер. — Знал, как только увидел, что представляет собой его семья. Они чертовы мафиози, как и твоя.
Я вздрагиваю. Я понимаю что никогда не раскрывала никаких секретов Оливеру. Но ведь это не совсем тайна, что Галло последние шесть поколений были чикагскими гангстерами.
— Наши семьи поддерживают... связь. Думаю, ты согласишься, что мы с Каллумом лучше подходим друг другу в социальном плане, чем мы с тобой. Так что нет смысла...
— Чушь собачья, — перебивает Оливер, низким, настойчивым голосом. Пытаясь схватить мою руку, но я отдергиваю ее, как будто мы играем в Red Hands. — Я знаю, что они заставили тебя так поступать. Я знаю, ты бы вернулась ко мне, Аида...
— Нет, — отвечаю резко. — Мы не собирались снова сходиться, Оливер. И никогда не сойдемся. С Каллумом или без него.
— Посмотрим, — говорит Оливер, пристально глядя на меня.
Я уже собралась встать. Ведь Несса уже ждет меня по меньшей мере минут десять. Но Оливер хватает меня за запястье и тянет обратно на скамейку. Он крепко прижимает меня к себе, заглядывая в глаза.
— Я знаю, что ты чувствуешь ко мне, Аида, — говорит он. — Можешь ли ты признаться в этом или нет.
Он опускает взгляд на мою грудь, где соски проступают сквозь футболку.
— Это не... мне просто чертовски холодно здесь на скамейке! — начинаю кричать я.
Оливер заставляет меня замолчать своим ртом, целуя жестко и влажно.
Я отпихиваю его как можно быстрее, вскакиваю со скамейки и тут же снова спотыкаюсь.
— Не надо! — говорю я, протягивая руку, чтобы остановить его, когда он тоже пытается встать. — Мне нужно идти. Не ходи за мной. Не звони мне. И уж точно не целуй меня больше.
Оливер не отвечает. Он просто стоит столбом, нахмурив брови и засунув руки в карманы.
Я ковыляю обратно в сторону машины, ступая на здоровую ногу кипя от злости.
Злюсь, на поцелую! Возможно, мой брак с Каллумом и не совсем настоящий, но изменять ему я не собираюсь. Особенно не с Оливером, который начинает действительно меня пугать.
Когда я добираюсь до парковки, то вижу Нессу, стоящую на тротуаре с сумкой, перекинутой через плечо.
— Где Джек? — спрашиваю ее.
— Машина там, — Несса указывает на соседнее парковочное место. — Но там закрыто, и пусто.
Я достаю телефон, планируя отправить Джеку что-нибудь вежливое и простое — может быть, один из тех желтых эмодзи со средним пальцем. Затем он появляется рядом со мной и говорит: — Готовы ехать?
— Да! — сладко говорит Несса.
— Мы были готовы ехать ещё двадцать минут назад, — вру я. — И где ты был?
— Ходил отлить, — говорит Джек.
Он держит открытой заднюю дверь, чтобы мы с Нессой могли проскользнуть внутрь.
Откинувшись на спинку кожаного сиденья, я не очень-то ему верю.
По дороге обратно в особняк Гриффинов веду себя тихо, размышляя, как, черт возьми, собираюсь избегать Оливера Касла в будущем. Примерно на полпути домой приходит сообщение от Каллума:
Встретимся в библиотеке, когда вернешься.
Как только машина останавливается, я торопливо вхожу в приятно прохладный дом и направляюсь прямо по лестнице в библиотеку.
Каллум сидит в одном из новых кресел — на этот раз кремовой кожи, а не коричневой. Я присаживаюсь в кресло напротив.
Он выглядит бледным и собранным в своем темном костюме. По его плечам могу сказать, что он что-то узнал.
Прежде чем он что-нибудь скажет, я хочу рассказать ему об Оливере, появившемся в кампусе. Проблема в том, что Оливер, лапающий меня той ночью, был единственным случаем, когда мне довелось увидеть, как Каллум теряет самообладание. Для нас это больная тема. Не очень хочется поднимать ее. Особенно когда мы так хорошо ладим друг с другом.
Прежде чем я успеваю начать, Каллум говорит: — Мы нашли одного из стрелков. Но не Мясника. Твои братья считают, что мы должны разгромить казино Зейджака сегодня вечером. Попытаться вывести его на чистую воду.
— Ты пойдешь с ними? — спрашиваю я.
Он напрягается и говорит: — Да. И ты тоже можешь пойти. Если хочешь.
Я вижу, что это совсем не то, чего он хочет, но он предлагает, даже не дожидаясь, пока я выдвину требование.
Теперь я определенно не хочу рассказывать ему об Оливере.
Вместо этого говорю: — Да, я хочу пойти.
Каллум выглядит слегка огорченным, но не забирает свое предложение обратно.
Забавно, что он пригласил меня в библиотеку. Я не переступала порог этого места с первой ночи нашего знакомства.
Над камином снова висит отреставрированный портрет его пра-пра-прабабушки. А также каретные и песочные часы. Но теперь нет ручных часов.
Каллум уже знает, на что я смотрю.
— Наручные часы были моими, каретные — Рионы, а песочные — Нессы, — говорит он.
— Что они означают? — спрашиваю я его, не уверенная, хочу ли я вообще знать.
— Мой дедушка подарил их нам, когда мы родились. Он сказал: — Все, что у нас есть — это время.
— Ты был близок с ним? — спрашиваю я.
— Да, — Каллум кивает. — Ближе, чем кто-либо.
Черт, ненавижу чувствовать себя виноватой. Зачем я вообще взяла те гребаные часы? Если бы не трогала их...
... наверное, меня бы сейчас здесь не было. Я смотрю на красивое лицо Каллума.
