но раздался звон колокольчика, в помещение вошел мужчина, девушки дружно посмотрели на него. На нем была полицейская форма, рубашка с короткими рукавами, шляпа, значок шерифа на груди и темные очки от солнца на лице.
Высокий, подтянутый, он медленно подошел, снял очки и шляпу. Черные короткие волосы с сединой по вискам, отчетливые лучики глубоких морщин вокруг глаз выдавали возраст. Плотно сжатые губы, а пронзительный взгляд ярких голубых глаз внимательно рассматривал девушек.
— Здравствуй, Кейт.
— Добрый день, шериф Робертс.
— Как дела?
— Как обычно, шериф, все тихо.
Под взглядом этого мужчины Кэндис стало неуютно, он словно сканировал ее, хотя при этом задавал вопрос Кейт.
— Мне нужна девушка по имени Кэндис.
— Я — Кэндис. Кэндис Браун.
— Браун?
Мужчина свел брови, еще внимательней вглядываясь в лицо девушки, даже подвинулся ближе.
— Лора Браун — твоя мать?
— Да.
— Я когда-то давно знал ее.
— Я думаю, ее в городе знали почти все, слухи ходят до сих пор. Хотя нас не было десять лет.
Мужчина опустил голову, рассматривая свою шляпу, покрутил ее. А Кэндис снова почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Что-то совсем нехорошее случилось, очень нехорошее. Кейт словно в воду смотрела, вот и выпал шанс познакомиться с шерифом.
Почему все наваливается сразу? Разговор явно не предвещал ничего хорошего. В груди нарастало беспокойство, Кэндис только начала нормально жить, относительно нормально. Но эти новости от Кейт о якобы невестах Лукаса и Шона, да еще шериф. Он так странно на нее смотрит, что становится не по себе.
Они отошли в комнату отдыха, где стояла кофемашина, был стол со столовыми приборами и диван. Сейчас там никого не было, Кэндис бы все сейчас отдала, чтобы побыть одной, временами накатывала тошнота, и начинал бить озноб.
— Я напугал тебя? — Мужчина взял ее за локоть и остановил около дивана, усаживая на него. — Ты очень бледная. Тебе плохо?
— Нет, все хорошо. Просто нервы.
— Ты часто нервничаешь?
— Последнее время приходится. Офицер Рик Робертс — ваш сын? Он не рассказывал обо мне? Что со мной произошло?
— Что-то говорил, но я сильно не вникал. Не думал, что та девушка, что подверглась нападению, — ты.
— О чем вы хотели поговорить, шериф?
Ей хотелось быстрей закончить этот разговор, остаться одной, со своими мыслями.
— Патруль задержал мужчину, он пьяный расхаживал по улицам и кричал что-то невнятное, бился в истерике, то плакал, то вел себя агрессивно. Парни отвезли его в участок, при нем было водительское удостоверение на имя Гарри Эванса, тебе знаком этот мужчина?
— Да, это мой отчим. Он снова напился и что-то натворил?
Мужчина взял Кэндис за руку, отчего та замерла, его ладонь была сухая и теплая, чуть сжал, продолжая заглядывать ей в глаза.
— Он нес что-то несвязное, показывал телефон, говорил, что его Лора умерла. Как он ее сильно любит, несмотря на ее подлость.
— Мама? Умерла?
Кэндис стало совсем плохо, слабость навалилась так внезапно, комната и шериф закружились перед глазами, она начала заваливаться на бок.
— Кэндис, Кэндис, да что же это такое. Кейт, Кейт, быстрее иди сюда.
Кэндис слышала это словно сквозь толщу воды, ее звали, голоса становились все дальше, а тело невесомым. Она никогда раньше не теряла сознание и не падала в обморок.
— Шериф, что вы натворили?
– Ничего, что ты говоришь? Кейт, я даже ничего не успел сказать, она упала в обморок.
— Кэндис, Кэндис, очнись. Не пугай меня, девочка, очнись.
Прибежавшая Кейт брызгала на девушку водой, пытаясь привести в чувство, но ничего не выходило. Шериф нащупал на запястье пульс, он был очень слабым, а сама девушка бледной.
— Надо ехать в больницу. Кейт, помоги мне, найди ее документы, я отнесу ее в машину.
Кейт быстро нашла, что просили, отдала Джиму, который, уложив Кэндис на заднее сиденье полицейского джипа, включив сирену, выруливал со стоянки отеля “Саванна”.
* * *
— Что скажешь, Руби?
— Ничего серьезного, обычный обморок, переутомление. Мы взяли анализы, через час будут готовы, она спит.
Джим Робертс разговаривал с дежурным врачом центрального госпиталя, куда он привез Кэндис два часа назад. Девочка так и не пришла в сознание, а его сердце сжималось от боли и бессилия, что он ничем не может ей помочь.
— Что с ней?
— Рик, что ты здесь делаешь?
Джим не особо был удивлен появлению в госпитале сына, по работе здесь приходилось бывать часто. Он был взволнован, таким Рика можно увидеть не часто.
— Что с Кэндис, это ты ее привез?
— Да, я приехал поговорить о ее отчиме, она упала в обморок.
— Черт! — Рик отвернулся, прошелся по коридору, Джим внимательно рассматривал сына, и та догадка, что пришла ему в голову, ему не понравилась.
— С ней все хорошо, показания в норме, она еще не приходила в сознание, это беспокоит.
— Зачем ты к ней поехал? Что хотел узнать?
— Скажи, зачем ты здесь? У тебя что-то есть с этой девочкой?
Джим сжал челюсть, подошел ближе, преградив сыну дорогу. Рик посмотрел с вызовом, не отводя глаз, в упор. Ему было все равно, кто там и что скажет, ему нравилась Кэндис, очень нравилась. Добрая, нежная, милая, но с характером, ее хотелось оградить от всех бед, защитить, не дать сделать больно.
Он понимал, что Шон наиграется и разобьет девочке сердце, но говорить об этом ей было большой глупостью. Кэндис подумает, что он делает это специально, тогда он станет врагом для нее.
— Это не твое дело, шериф.
— Я не только шериф, но и твой отец.
— Все равно, это не твое дело.
— Нет, вот как раз сейчас это мое дело.
— Что случилось? Почему ты задаешь эти вопросы и так странно смотришь на меня?
— Так у вас было что-то с Кэндис или нет?
Джим прижал Рика к стене, они были одного роста, но Рик шире и крепче отца, хотя тот и не уступал ему по силе. Они долго прожигали друг друга взглядами и сжимали кулаки. Джима разрывало изнутри от осознания того, что уже произошло или могло произойти. Но с другой стороны, они ведь не знали, ни в чем не виноваты, но, черт, как же это все нелепо. А если все зашло еще дальше, чем он думает? Если Кэндис беременна, ее состояние, бледность и обморок может говорить об этом, а отец ребенка — Рик? Голова шла кругом, ладони вспотели, по вискам бежал пот, казалось, что шериф Робертс попал в самое пекло ада. И теперь горит в
