белый балахон, в которых могла являться Алене Дмитриевне привидением. Вполне себе версия. Я посмотрела в договоре адрес отеля и после этого покинула комнату. Ольга доехала до отеля на такси, логично, что от платья она избавилась неподалеку. Если порыться в помойке… Боже, неужели я это всерьез?
Глава 17
Но походу, действительно всерьез, потому что уже через десять минут я забила в багажник скутера несколько шмоток, которые пришлось взять для отвода глаз, и отправилась по нужному адресу. Отель был в центре города, прямо напротив озера. Двухэтажное здание, с одной стороны от него ЗАГС, с другой – маленький торговый центр, за которым обнаружилось два больших мусорных бака.
Я вздохнула, качая головой. Капец, конечно, но что делать… Ольга не кажется мне великой злодейкой, творящей каждый день противозаконные дела, вполне логично, что платье она скинет в ближайший бак, не в этот, так где-то во дворах.
Я подошла к бакам, осмотрелась, вообще удачное расположение, увидеть меня можно из окон дома позади, но вряд ли там возникнут вопросы. Если кто-то выйдет через служебный выход из торгового центра, тогда да… Я открыла бак, вздохнув, нацепила купленные резиновые перчатки и принялась аккуратно разгребать.
С первым не повезло, а вот во втором ждал успех почти сразу, под верхними пакетами нашелся нужный мне – черный, мусорный, развернув который я увидела то, что искала. А это значит, что Ветер был прав: Ольга действительно причастна к случившемуся с ее сестрой. Остается только выяснить, зачем ей это нужно, и прижать к стене.
Я позвонила Ветру и рассказала о находке, он посмеялся. Конечно, не ему же пришлось копаться в мусорных баках средь бела дня. Хотя он мог бы замаскироваться под бомжа, и никаких проблем, а мне вот пришлось в истинном, так сказать, обличье.
– Полагаю, Ольга не часто практикуется в преступлениях, – заметил после. Я сидела на скамейке у озера и ела мороженое.
– Плохо заметает следы?
– Ага. Она была уверена, что ее план будет исполнен идеально. Смотри, что получается. В доме появляется сторонний человек, который плотно общается с Савицкой. Согласись, спроси тебя, насколько Савицкая в своем уме, ты бы заколебалась, прежде чем ответить.
– Возможно.
– Так вот. Ты видишь каждый день даму, которая пребывает в мифических эзотерических туманах, к тому же утверждает, что видит привидения. Только она одна, кстати, видит. И вот ей является мать в похоронном платье и зовет за собой, и в ту же ночь Савицкая выходит из окна.
– Они думают, это самоубийство? – я даже есть перестала от изумления, такая мысль никак не могла прийти мне в голову. Максимум, случайность…
– Поверь, в свете подобных описаний менты подумают о таком варианте развития событий. Твои слова мало что дадут, кроме подтверждения того, что дама была не в себе. А уж Ольга повернет все так, как нужно ей, и дело закроют. Точнее, так было бы, если бы Карташов вдруг не вернулся ночью домой.
– Он сказал, что хотел переночевать в городской квартире, но потом передумал, – я продолжила есть, размышляя над словами Ветра. Выходит складно. Но нужен мотив, без него мы ничего не докажем.
– Вы ведь были вместе в галерее? – спросил Ветер осторожно. Я хмыкнула.
– Ты же знаешь, что да. Сам говорил, что присматриваешь за мной.
– Не все время. Но да, знаю, что он отвез тебя домой и уехал. Прости.
– За что? Что лезешь в мою личную жизнь? Да бога ради, там все равно пусто, как в чистом поле. Только Ветер и свищет.
Он шутку оценил и посмеялся.
– Уверен, ты встретишь человека, который оценит тебя по достоинству, – сказал серьезно. – Поймет, какая ты на самом деле.
– Ага. Опытным путем мы выяснили, что это не Вадим и не Карташов. Других пока не наблюдается.
Ветер промолчал, я подумала, что надоела ему страданиями о личной жизни, и поспешно спросила:
– Про Ольгу никаких интересных данных не накопал?
– Кое-что есть. Кстати, она твоя коллега в какой-то степени.
– В каком плане? – нахмурилась я.
– Увлекалась живописью, окончила художественную школу, говорят, ей пророчили большое будущее, но мечтам было не суждено сбыться.
– Почему?
– В лето после окончания школы у нее случился нервный срыв, загремела на пару месяцев в больничку, а сразу после выписки начала встречаться с Карташовым, как только ей исполнилось восемнадцать, они поженились.
– Интересно, – пробормотала я.
– Более чем. Люди утверждают, что до больнички Кирилла в жизни Ольги в принципе не существовало. По крайней мере, о нем никто не знал, девушка не сбегала по ночам на свидания, не прятала ухажера, я к этому веду.
– То есть жила себе спокойно, рисовала картинки, готовилась поступать в художку, потом резко загремела в психушку, а следом вышла замуж за Карташова.
– Примерно так. Уверен, свадьба состоялась спустя время потому, что ждали совершеннолетия Ольги. Живопись после вступления в брак Ольга забросила, в институт поступила только спустя год, училась на заочном по специальности “Искусствоведение”. Еще закончила “Школу имиджа” по специальности стилист-визажист, но по всей видимости, только для себя, потому что никогда не работала.
Я задумчиво покусала губу. Кирилл говорил, что бросил свою возлюбленную ради Ольги. И что их брак основан на выгодных условиях, другими словами, женившись на Ольге, он получил доступ к деньгам, которые так были нужны ему. Я-то думала, Ольга была в него влюблена и потому пошла замуж, хотя и понимала, что о взаимности нет речи. Но выходит, что она и о Кирилле как будто не знала…
– Странно все это, – пробормотала вслух, Ветер со мной согласился. – Но что могло такого произойти?
– Будем разбираться. Хотя большой вопрос, имеет ли это отношение к тому, что произошло сейчас. По виду у Кирилла и Ольги нет разногласий. Так что она могла действовать, исходя из собственных соображений. Кстати, ты говорила, ей кто-то звонил, но по ее номеру в это время никаких звонков не было.
– У нее есть еще один номер?
– Вероятно, и оформлен точно не на нее, это я тоже успел проверить.
– Как хорошо быть тобой.
Ветер сдавленно усмехнулся.
– Может, мне поговорить с Кириллом об Ольге? – задала вопрос.
– Не надо. Мы не знаем, насколько он замешан в этой истории…
– Я думаю, что не замешан, – перебила я. – Он ведь спас Савицкую, а мог этого не делать, и уж точно не стал бы появляться дома, знай,
