представлял себе нечто среднее между больницей и приютом, но это место совсем не жуткое. Никто не бродит с мертвыми глазами в ночной рубашке, бормоча что-то себе под нос. Это просто похоже на здание кондоминиума с больничными поручнями на стенах.
— Несколько лет назад мы сделали капитальный ремонт. У нас есть ресторан с полным спектром услуг, в котором ежедневно подают трехразовое питание, а также кафе, где наши жители могут перекусить и посидеть с друзьями. Конечно, для наших менее мобильных жильцов мы доставляем еду в их номера.
Элейн продолжает рассказывать мне о мероприятиях, которые они организуют, когда мы проходим мимо одной из общественных комнат, где пожилые люди сидят вокруг мольбертов и рисуют. По-видимому, именно здесь будет проводиться большая часть моего волонтерского времени.
— Есть ли у вас какие-либо особые навыки или таланты? — спрашивает она. — Может быть, ты играешь на каких-то инструментах?
— Э-э, нет, боюсь, ничего подобного. — Я провел несколько месяцев в средней школе, думая, что мог бы заняться гитарой, но это дерьмо сложное. — Я могу создавать вещи, в основном. Просто что угодно.
— Тогда поделки, — говорит она с умиротворяющей улыбкой, которую я предпочитаю игнорировать. — И, конечно, нашим жителям нравится, когда мимо проходят четвероногие друзья. Так что мы можем составить расписание и для этого.
В одном из жилых коридоров Элейн с тихим стуком просовывает голову в открытую дверь.
— Арлин, мы можем войти? У вас особый посетитель.
Арлин, крошечная седовласая женщина, похожая на эльфа, сидит в кресле с откидной спинкой и смотрит телевизор. Она машет нам хрупкой рукой, которая выглядит так, будто может оторваться, если она будет двигаться слишком быстро. Но она улыбается, как только ее мутные глаза останавливаются на Дейзи.
— Арлин, это Эван и Дейзи. Они будут работать здесь волонтерами, — говорит Элейн. — Арлин — один из наших любимых резидентов. Она переживет всех нас, не так ли?
Затем, как будто кидая ребенка в глубокий конец бассейна, чтобы он научился плавать, Элейн бросает нас с Дейзи на произвол Арлин и Погодного канала.
— Тебе лучше загнать машину в гараж, Джерри, — говорит мне Арлин, поглаживая Дейзи, которая теперь запрыгнула к ней на колени. — По телевизору говорят, что будет дождь.
Сначала я не отвечаю, сбитый с толку. Но поскольку она продолжает болтать о шторме, быстро становится очевидно, что она думает, что я кто-то по имени Джерри. Я так понимаю, ее муж.
Я ничего не знаю об этикете в доме престарелых, поэтому я не уверен, что мне разрешено сидеть на краю кровати пожилой дамы. Но есть только один стул в комнате, и Арлин сидит на нем. Так что я остаюсь стоять, неловко засовывая руки в задние карманы.
— Твой брат все еще на севере? — спрашивает она после того, как метеоролог отмечает череду сильных гроз, надвигающихся на побережье Новой Англии. — Ты должен убедиться, что он заменил эти желоба, как ты ему сказал, Джерри. Он не хочет новых утечек, как в прошлом сезоне.
Я коротко киваю.
— Да, я скажу ему.
Она продолжает в том же духе больше часа, и я не знаю что делать, кроме как подыгрывать. Я имею в виду, как вы должны реагировать на кого-то, у кого, вероятно, слабоумие? Это похоже на пробуждение лунатика? Вы будили лунатика? Черт возьми, конечно же нет. Кажется, это то, что они должны поместить в брошюру или что-то в этом роде. На самом деле, я начинаю думать, что Элейн — ужасный координатор волонтеров, и что это обязательно должен сопровождаться некоторой подготовкой.
— Джерри, — говорит Арлин во время рекламы. За последние пять минут она заставляла меня переключать канал пять раз, потому что, похоже, никогда не помнит, что смотрела: — Я думаю, мне хотелось бы принять ванну. Ты не поможешь мне дойти до ванны?
— Эээ…
Нет. Я выхожу из игры. Я подвожу черту под раздеванием маленьких старушек. Кроме того, Дейзи начинает проявлять беспокойство, спрыгивает с колен Арлин и обнюхивает комнату.
— Почему бы мне не найти кого-нибудь, кто придет на помощь? — Я предлагаю.
— О нет, в этом нет необходимости, Джерри. Ты — единственная помощь, которая мне нужна.
Лучезарно улыбаясь, Арлин начинает вставать, затем, пошатнувшись, опускается обратно на стул.
— Вот, — говорю я, помогая ей подняться на ноги. В тот момент, когда она выпрямляется, она крепко держится за мою руку. — Как насчет того, чтобы нажать на кнопку вызова и…
— Арлин, милая, куда ты пытаешься попасть? — Большой парень в белом халате заходит в комнату и вырывает Арлин из моих рук.
Я бросаю взгляд на вновь прибывшего.
— У нее были проблемы с вставанием, поэтому…
— Джерри собирается устроить мне ванну, — радостно говорит Арлин, которая с помощью санитара подошла к ее кровати.
— Ты принимала ванну сегодня утром, — напоминает он ей, помогая ей снять тапочки и лечь в постель. — Тогда как насчет того, чтобы вздремнуть перед обедом?
Пока он занимается с ней, я сажаю Дейзи обратно на поводок, а затем следую за санитаром, который выходит из комнаты, когда он кивает мне.
— Она думала, что я ее муж, — говорю я ему, в качестве объяснения.
Санитар усмехается и качает головой.
— Нет, брат. Ум у этой старушки острый, как гвоздь. Она просто пытается немного порезвиться с новым парнем. Она проделывает этот трюк со всеми красивыми парнями. — Хохоча, он хлопает меня по плечу. — И она не единственная. Мой совет: никому не доверяй.
Дома престарелых — это пиздец.
Когда Элейн, наконец, возвращается после того, как бросила меня в дебрях, она проявляет мало сочувствия к моему испытанию. Похоже, ее отношение связано с территорией; персонал, по-видимому, смирился с беззаконием. Заключенные управляют лечебницей.
В конце концов Элейн приводит меня к пилоту вертолета Корейской войны по имени Ллойд. Его комната украшена примерно дюжиной старых фотографий, на которых он запечатлен в шлеме и комбинезоне. Когда мы входим, он лежит в постели и ворчит над газетой, которую читает с помощью увеличительного стекла на кронштейне, прикрепленного к прикроватному столику.
— Ллойд, — говорит она, — этот молодой человек хотел бы
