Наконец, дверь распахивается и на пороге появляется Марк.
— Все в порядке? — кидаюсь я к нему.
— Да, — он шагает в кабинет, но на расстоянии вытянутой руки от меня замирает. — Иосиф вызвал своих и уже они займутся Ильей.
— Он все всем признался?
— Он нет, — хмыкает Марк. — А вот Лиза оказалась сговорчивее и выложила все. Даже уговаривать не пришлось.
— Зачем они его убили? — сжимаю я пальцами виски.
— Не повезло, — пожимает плечами Марк. — Они не хотели никого убивать, хотели лишь немного притравить. Да и конкретно сын Семенова оказался случайной жертвой.
— Не повезло, да, — тихо повторяю я. — Все из-за денег?
— Из-за них, — кивает мужчина. — Один захотел звезду, второй захотел бабла.
— Подожди, что? — поднимаю я взгляд на Марка. — Какую звезду?
— Идейным вдохновителем этой преступной парочки стал Боровиков.
Я удивленно хлопаю глаза, глядя на Михельсона, не веря своим ушам. Как же сильно нужно ненавидеть Марка, чтобы таким образом бороться за звезду Мишлен? И как же сильно нужно не верить в свои силы и свой ресторан.
— В голове не укладывается, — наконец, выдыхаю я.
— Люди иногда готовы на все ради достижения своих целей, — качает головой Марк.
Я не успеваю ответить, потому что дверь снова распахивается, и на пороге возникает Иосиф. Я все еще удивляюсь его такому сильному сходству с Марком. Если бы не густая борода Иосифа при беглом взгляде на мужчин их можно было бы перепутать.
— Все, — хлопает в ладоши Иосиф. — Ребята забрали обоих, думаю, что, немного пораскинув мозгами, твой “партнер” заговорит сам. Скорее всего, все свалит на любовницу, но с этим уже не нам разбираться.
— А Боровиков? — спрашиваю я.
— Ему мы вряд ли что-то предъявим, — мотает мужчина головой. — Он не просил никого убивать. Заказал небольшую диверсию в ресторане, а все остальное — самодеятельность этих двоих.
Я без сил сажусь на кресло, стоящее напротив стола Марка и смотрю в окно. Не верится, что это все не сюжет “Криминальной России”, а реальность наши последних нескольких недель. Иосиф обходит стол и садится в кресло Марка, с любопытством оглядывая интерьер кабинета.
— Уютно тут у тебя, — кивает он Марку, а затем поворачивается ко мне. — Ты зачем в шкаф к ней полезла?
— За уликами, — пожимаю я плечами.
— А если бы она тебя поймала? — задает резонный вопрос Иосиф.
— Ну не убили бы они меня, в самом деле.
Брат Марка многозначительно поднимает брови, и запоздалый страх холодком пробегает по моему позвоночнику.
— Иосиф, — встает за моей спиной Марк. — Что с Семеновым?
— Чтобы решить этот вопрос мне понадобится еще несколько дней. — морщится мужчина в ответ. — Думаю, слухи о твоем бывшем партнере до него уже дошли, но я бы на вашем месте еще пару дней не высовывался.
Я закусываю губу и думаю о маме, Олеге и всех тех, кто попал под беспощадный каток по имени “депутат Семенов”. Мне хочется кричать от несправедливости и бессильной злобы, но я лишь стискиваю зубы и поднимаюсь с кресла.
— Спасибо, — киваю я старшему Михельсону, а затем поворачиваюсь к Марку. — И тебе тоже.
Обойдя мужчину, я направляюсь к двери, не дожидаясь ответа, но он перехватывает меня и берет за руку.
— Подожди, нам надо поговорить.
— Нет, Марк, — мотаю я головой. — Все закончилось.
Я имею ввиду ситуацию с Семеновым, но одновременно с этим и наши отношения. Марк в порядке и это главное. Больше ему и его бизнесу ничего не угрожает, а значит, я могу спокойно уходить. Но Михельсон не торопится меня отпускать.
— Илья сказал ты уволились, — аккуратно спрашивает он.
— Да, — киваю я, глядя ему в глаза.
— Это нам тоже надо обсудить.
— Нам нечего обсуждать Марк. Ты принял решение, потом я приняла решения.
Я аккуратно высвобождаю запястье из его руки и поворачиваюсь к Иосифу.
— Приятно было познакомиться, — киваю я мужчине, который все также сидит за столом и с любопытством смотрит на нас. — Жаль, что при таких обстоятельствах. Еще раз спасибо за помощь.
Брат Марка ободряюще улыбается мне.
— Взаимно, Агата. Думаю, что мы с тобой еще не раз встретимся. В конце концов, мамин гусь…
Он не заканчивает предложение, и я, невольно, улыбаюсь ему в ответ. А затем разворачиваюсь и выхожу из кабине Марка, пытаясь подавить желание обернуться.
Тремя днями позже, я гуляю с Марсиком в парке у дома. С самого утра над Питером светит яркое солнце, скромно согревая всех тех, кто оказался на улицах города. Я приподнимаю солнечные очки, чтобы понять в какую сторону от меня унесся неугомонный пес и громко его зову. В ответ мне раздается звонкий лай и вот Марсик уже со всех ног бежит обратно. А позади пса медленно вышагивает высокий мужчина. Я прищуриваюсь и понимая, кто ко мне приближается, вздыхаю. Пристегнув поводок к ошейнику Марсика, я поднимаю голову и вопросительно смотрю в пронзительные зеленые глаза Марка.
Вчера был мой последний рабочий день в ресторане. Все эти дни Марк больше не предпринимал попыток поговорить со мной, и я думала, что между нами все решено, но вот он стоит передо мной, убрав руки в карман джинсов, и мое сердце предательски ускоряется.
— Привет, — глухо произносит он.
— Привет, — тихо отзываюсь я.
— Я приехал объясниться с тобой.
— В этом нет необходимости, — морщусь я. — Я все понимаю.
— Если понимаешь, тогда почему отталкиваешь меня? — делает ко мне шаг Марк, и я слышу в его голосе боль.
— Потому что ты принял это решение за нас обоих, — я провожу рукой по лицу. — Мне понятно твое желание защитить меня, но ты не имел права решать за меня с чем я могу справиться, а с чем нет.
— Тогда ты не понимаешь, — повышает он голос. — Я стоял в десяти шагах от Олега, когда взорвался этот чертов Майбах. Я просто не простил бы себя, если бы на его месте оказалась ты. Черт, Агата, — он обхватывает ладонями голову, — почти каждую ночь мне снилось как ты погибаешь. Взрывается Порш, тебя сбивает машина и еще сотня ужасных смертей, разбивающих мне сердце. Я не мог так рисковать. Не мог, понимаешь? Только не тобой, не твоими близкими! Я прекрасно знаю тебя, — он стискивает мое запястье, а мои глаза наполняются слезами. — Только так я мог защитить тебя, потому что ты бы ни за что не согласилась оставить меня. Ты смелая и преданная.
Марк поднимает вторую руку и большим пальцем стирает слезу, катящуюся по моей щеке. В его глазах стоит мольба, и я пытаюсь подавить всхлип, рвущийся наружу.
— Ты самое дорогое, что есть в моей жизни, — почти шепчет мужчина. — Я не мог тебя потерять тогда, — его ладонь согревает мою щеку. — И сейчас не могу. Пойми меня, пожалуйста. Пойми и прости.
Не удержавшись, я все-таки всхлипываю и, поддавшись своим чувствам, порывисто прижимаюсь к Марку, вдыхая такой родной и любимый запах, присущий только ему.
— Я больше никогда не оставлю тебя, чтобы ни случилось, — гладит он меня по волосам. — Я люблю тебя, Агата. И всегда буду рядом.
Я отрываюсь от груди Марка и поднимаю на него глаза. Он неуверенно улыбается и проводит большим пальцем по моей нижней губе. До меня постепенно доходит, через какой кошмар прошел Марк, и что депутат, действительно, не оставил ему выбора. Понимая, что сама все время была одержима желанием защитить его, я медленно отстраняюсь от мужчины. Марсик негромко повизгивает в ногах, пытаясь привлечь наше внимание, а я закрываю глаза, делаю глубокий вдох и целую Марка.
Спустя тридцать минут, Марк стаскивает с меня футболку и оттесняет к кровати. Мое дыхание сбивается от его близости и настойчивости. Я скучала по мужчине, по ощущение его рук на моем теле, его теплу, согревающему меня и тем эмоциям, что дарят его поцелуи. Ладонь Марка стискивает мою ягодицу, и я закусываю губу, чтобы подавить стон.
— Я так скучал по тебе, — шепчет он, целуя меня в шею.
Я поддеваю край его футболки и Марк поднимает руки, чтобы я сняла ее. Под его смуглой кожей перекатываются мышцы, я провожу ладонью по его груди и слышу как мужчина резко втягивает воздух сквозь стиснутые зубы.
