— То есть это Семенов прислал его ко мне? — удивленно спрашивает Агата.
— Ну, конечно, — смеюсь я. — Не сам же он заработал и купил. Отправили к тебе, сделали фото как он к тебе пристает и отправили мне, чтобы нам обоим сделать плохо.
— Ужас какой, — тяжело вздыхает Агата. — Это же все денег стоит. Неужели ему настолько на них плевать, что он готов потратить любую сумму на ТАКОЕ. Лишь бы сделать плохо другим…
— Ты знаешь, — задумчиво говорю я. — Я так понял, это ему даже удовольствие доставляло. Все вот эти хитрые схемы, удары в самые больные места и исподтишка. Ему еще и видеоотчет присылали о проделанной работе. Есть даже такой, где Майбах взрывается, а я в сторону отлетаю.
— О, ужас, — стонет Агата. — И ты видел это?
— Нет, — качаю я головой. — Иосиф рассказал, а само видео не показал, обещал потом как-нибудь…
Меня прерывает трель телефона Агаты.
— Будешь брать?
— Не хочу, — лениво говорит девушка.
— Да брось. Вдруг там что-то важное.
— Ладно.
Девушка встает с кровати и шлепает босыми ногами к сумочке. Я любуюсь красотой ей обнаженного тела. Этих филигранных и соблазнительных изгибов и невольно сглатываю. Девушка роется в сумочке какое-то время. Когда в ее руках появляется телефон, я вижу, как она бледнеет.
— Это из больницы. Мамин доктор.
Я весь напрягаюсь и сажусь в кровати.
— Бери трубку, — произношу хмуро.
Агата поправляет волосы, заводя их за уши, садится на край кровати и включает громкую связь.
— Алло! — раздается голос доктора. Я хмурюсь еще сильнее, не понимая по интонации его настроение.
— Здравствуйте, Петр Аркадьевич. Что-то случилось? — взволнованно спрашивает Агата.
— Здравствуйте, Агата Александровна! Извините, что отрываю вас, — тараторит врач. — Я мог бы позвонить и в обед, но мне не терпелось вам сообщить.
По-моему, он улыбается на другом конце телефона.
— Что с мамой? — грубо обрывает его Агата.
— Все отлично! — радостно восклицает Петр Аркадьевич. — У вашей мамы значительные улучшения. Она как будто пришла в себя. Осознанно говорит, узнает медперсонал, спрашивала про вас и вашего отца. Это просто чудо, не иначе.
Я вижу, как плечи Агаты опускаются и она наклоняет голову вперед, а ее волосы застилают лицо. Она выдохнула. Расслабилась полностью. Возможно, впервые за эти дни. Понимаю, какая нагрузка была на ее плечах.
— Мы провели все необходимые исследования и анализы прежде, чем звонить вам, — продолжает Петр Аркадьевич. — И там явная положительная динамика. Болезнь отступает. Мы глазам своим поверить не можем.
Пока врач тараторит, я нагибаюсь вперед и завожу растрепавшиеся волосы девушке за ухо. По ее лицу крупными каплями катятся слезы.
— Ты как? — осторожно спрашиваю ее. — Все же хорошо.
Агата безмолвно кивает, роняя слезы на простыню.
— Петр Аркадьевич! — громко перебиваю врача.
— Да, Марк Давидович, здравствуйте, — слегка запнувшись, произносит врач.
— Мы можем сейчас приехать?
— Конечно! Если вы можете, это было бы замечательно. Нине Петровне просто необходимы сейчас положительные эмоции и тепло близких.
— Отлично. Мы скоро будем.
Забираю из рук Агаты телефон и нажимаю кнопку завершения вызова. Бросаю аппарат в сторону.
— Все хорошо, успокойся. Все закончилось, — произношу я, обнимаю девушку руками.
Она утыкается мне в плечо и тихонько всхлипывает. Какое-то время мы сидим так, я крепко сжимаю ее в своих объятьях, а она обхватила мои плечи.
— Поехали к маме, — отстраняясь от меня, говорит Агата, легонько шмыгнув носом.
Уже в такси девушка набирает своего отца, но тот не берет трубку. Один звонок, второй, третий. Тщетно.
— Да блин, — в сердцах бросает Агата. — У меня дурное предчувствие.
— Ты уже накручиваешь себя, — спокойным тоном говорю ей. — Человек может просто не слышать звонка. Может он на улице или телефон в другой комнате.
— Раньше такого не случалось. Отец не любит расставаться с телефоном.
Я смотрю на нее и усмехаюсь. Почему-то моя интуиция, наоборот, спокойна и уверена, что все в порядке.
— Ну тогда поехали к нему.
Я торможу таксиста, Агата называет адрес. Машина разворачивается и топит вперед. Таксист будто слышал наш разговор и, как мне кажется, начал ехать быстрее. Все это время я сжимаю руку девушки, а она обеспокоенно смотрит в окно.
У нужного дома, Агата выбегает пулей и залетает в парадное. Я расплачиваюсь с таксистом, прося его не уезжать какое-то время, потому что надеюсь, что мы скоро выйдем. Лечу следом за Агатой. Она стоит на третьем этаже и нервно тычет в кнопку звонка.
Никто не открывает.
— Я же говорила, — Агата бледная смотрит на меня.
— Я не слышу звонка, — пожимаю плечами и прислоняю ухо к металлической двери. — У тебя есть ключи?
— Точно! Ключи! — Агата начинает рыться в своей сумочке. — Отец дал мне запасной на всякий случай, но он только от верхнего замка.
Девушка достает свой массивный кошелек, расстегивает молнию маленького кармашка и достает оттуда тонкий ключ. Я выхватываю его у нее из рук и быстро справляюсь с замком. Слава богу дверь закрыта только на него. Первым захожу в квартиру. Первое что слышу, это громко играющий телевизор. Плохой знак, честно говоря. Осторожно крадусь по коридору и заглядываю в открытые двери зала, откуда и исходит громкий звук.
От увиденного прихожу в ужас и тут же начинаю громко хохотать. Агата опешив от такой реакции, отпихивает меня в сторону и врывается в зал. Там отец в одних трусах сидит на диване и клеит модель пластмассового танка, временами поглядывая на телевизор поверх очков.
— Папа! — возмущенно кричит Агата.
Мужчина вздрагивает и оборачивается.
— Дочь? — удивленно спрашивает он. — Как ты здесь оказалась?
— Приехала! — назидательно кричит девушка. — Где твой телефон?
— На зарядке, а что? — осторожно спрашивает отец.
— Ничего! Мы тебе обзвонились. Нельзя было на зарядку поближе к себе поставить?
— Мы? — снова удивляется отец. Тут он поднимает свой взгляд и видит меня. Я машу рукой из-за спины Агаты, на что мужчина смущается.
Агата делает шаг в сторону и показывает на меня.
— Познакомься, папа, это мой парень — Марк, — говорит она. — А это…
— Александр Михайлович, — кивает отец, внимательно глядя на меня поверх очков.
— Очень приятно, — поджав губы, киваю я. Мне неловко. Думаю, ему тоже.
— Некогда нам обмениваться любезностями! — топает ногой Агата. — Папа, там мама в себя пришла. Нужно срочно ехать к ней.
Глаза родителя лезут на лоб, а щеки начинают розоветь.
— Дайте только одеться, — только и произносит он.
Через час мы толпимся в палате Нины Петровны. Выглядит она ужасающе, половина лица отнялась и не двигается, глаза какие-то стеклянные, движения заторможенные. Но при этом женщина очень ясно мыслит и настроена, в целом, позитивно. Пытается улыбаться половинкой рта, ей трудно, но она справляется.
Агата сидит на краешке ее кровати, и крепко сжимает обеими руками ее здоровую ладонь. Александр Михайлович стоит у изножья кровати, крепко схватившись за металлическую перекладину. Я скромно притулился у входной двери, скрестив руки на груди и подперев шкаф. Даже представить себе никогда не мог, что познакомлюсь с родителями своей девушки в таких обстоятельствах.
— Ох, ребята, мне такой сон дурной снился, — вздыхает Нина Петровна. — Как будто меня похитили, а потом вернули. Все как в тумане, но так явно. Я жутко испугалась.
Агата смотрит на меня, вытаращив глаза, а у меня бежит холодок по спине и волосы на макушке приподнимаются.
— Все в порядке, Нина Петровна, — пытаюсь успокоить ее я. — Вас перевозили из городской клиники в этот частный центр. Вам наверно и почудилось.
— Возможно, — едва уловимо кивает женщина. — Ой, здесь такие прекрасные доктора. Чуткие, отзывчивые, очень вежливые. Никогда не встречала таких.
