Не ожидал ее появления. Знал, что сегодня Есению должны вызвать в участок, собирался поговорить, но не так. Я оказываюсь совершенно не готов к этой встрече. Меня раздирают изнутри очень противоречивые чувства. Она же явно ошеломлена больше меня. Замирает, рассматривает нас с минуту, а потом у нее начинается истерика, которая выходит наружу нервным смехом.
— То есть все это время вас было двое? — выдавливает она.
— Почти, — все, что удается ответить. Гнев внутри нарастает. Не так я хотел, чтобы она узнала, не такие выводы сделала! Вижу, как в ее голове выстраивается цепочка фактов, которая приводит к частично верным выводам. Смех прекращается, вылетает главный вопрос:
— Осталось только понять, за кого из вас я вышла замуж, и кто отец моего ребёнка? — взгляд ее замирает на мне, эти секунды оказываются невероятно больными и тягучими. Она понимает, пусть не все, но главное улавливает. Бледнеет, в какой-то момент мне кажется, что она потеряет сознание, но Яся справляется с собой, открывает дверь и пускается бежать.
Узнаю мою девочку. Она и раньше так делала в критические моменты. Убегала, пряталась, привыкла одна в своих переживаниях вариться. Но не хочу, чтобы так было сейчас. Бегу следом.
— Яся, стой! — но она прибавляет шаг, выскакивает на улицу, несется по дорожке прилегающего сквера.
Я могу ее догнать, но понимаю, ничего хорошего из этого не выйдет. Ей надо переварить эту новость, уложить. Чтобы недостающие пробелы загорелись вопросами, и тогда я готов буду ответить на них. Поэтому решаю дать ей время наедине с собой. Торможу. Разворачиваюсь. Иду назад. Перед крыльцом здания оборачиваюсь еще раз. Застываю. Потому что ловлю ее взгляд.
Она обернулась. Смотрит на меня.
Делаю несколько шагов в ее сторону. Между нами метров тридцать. Так и стоим. Сверлим друг друга взглядами. Хочу подойти к ней, но боюсь спугнуть.
Делает шаг вперед. Я тоже. Она шаг — и я. Потом срывается на бег, но уже в мою сторону.
***
Встречаемся под большим кленом, который рассыпал кругом желтые и красные листья. Красиво. И девочка моя красивая на этом красочном фоне. Глаза ее горят гневом! Это лучше, чем печаль. Сейчас она напоминает ту Ясю, из прошлого. Яркую, эмоциональную, горячую!
Ее рука взлетает вверх. Звонкая пощечина обжигает щеку! Но глаза ее жгут сильнее! Еще пощечина! Больно! Но я потерплю! Еще?
Не-е-ет! Хватит!
— Остановись! — требую я.
— Мало тебе!
— Нормально! Мужу бы так двинула!
Отводит взгляд. Рука опадает.
— Он бы в ответ ударил, — вздыхает обреченно.
— Во-от. Уже замечаешь разницу. Почему же раньше не увидела?
— Увидела. Но понять не могла. И сейчас не могу! Весело вам? — снова взлетает ее голос.
— Нет. Грустно.
— Зачем тогда, — поднимает пронзительный взгляд.
— Пойдем, поговорим об этом?
Сидим в сквере на лавочке. Хотели поговорить, но слова не идут. Яся молчит, и я молчу. С чего начать, как сказать то главное? И нужно ли оно ей?
— Я сожалею… — все же начинаю первым.
— О чем?
Хороший вопрос.
— О многом, — это равносильно “ни о чем”, нужна конкретика. Я понимаю. Но словами описать трудно. Когда пытаюсь сформулировать, начинает топить обида. Поднимается муть от ее предательства. Никуда она не делась, оказывается.
— Как понять, когда был ты, а когда нет? — задает следующий вопрос.
— Я думаю, ты знаешь ответ.
— Догадываюсь. Почему? И чья это была идея?
— Так получилось. Специально этого никто не планировал. Сашка с Агатой уже тогда крутил. Они улетали на отдых вместе за день до твоего возвращения из Англии. Меня он просил подменить его на две недели.
— Две недели…, - задумчиво.
— Да. Они были наши… — пытаюсь найти ее взгляд, но Яся смотрит вниз, закрывшись от меня волосами.
— В больнице ночью был ты? — напряженно.
— Да.
Зажмуривается.
— Я все наврала. Сын не твой! — режет она.
Что? Как? Хватаю ее за плечи, разворачиваю.
— Не верю! Чей тогда? Рената? — рычу ей в лицо.
— Причем здесь Ренат? — хмурится, как будто не понимает.
— А, то есть ты спала не только с ним тогда? Есть еще кандидаты? — взрывает меня.
— Ты совсем больной? Не спала я ни с каким Ренатом!
— Я видел вас в спальне! — понимаю, что несёт нас вообще не туда. Не собирался я ей сейчас это предъявлять, но оно само поперло! Не удержать!
— В какой? — кажется, искренне не понимает Яся.
— Я искал тебя! В ту ночь, когда ты с ним укатила! В его доме. Зашел в спальню. Вам там как раз было очень хорошо! Меня вы не заметили!
— Идиот! — вскакивает она. — Не знаю, что ты там придумал в своих больных мозгах, но я спала той ночью одна! В спальне на третьем этаже!
— Интересно! А сарафан твой чертов валялся рядом со штанами Рената! А из-под одеяла неслись охи-ахи!
— Сарафан? Дурак ты! — орет она. — Из-за этого все, да? То есть тебе можно было изменять, а меня чуть что — сразу в подарок братцу? Иди на хрен… Черт, даже не знаю, как тебя зовут! Вали подальше и больше не приближайся! Ренат тогда был на высоте! — голос ее сочится ядом. Жжет им больно. Но я ведь уже должен старше стать, умнее. Я почти уверен, что сейчас она врет, чтобы меня уязвить и оттолкнуть. Но от этого внутри не легче. Не надо было нам сейчас говорить. Эмоции бьют. Но как их уложить? Да никак. Все равно они долбанут! Надо уже выдержать этот удар, а потом лечить, если живы останемся.
Она снова бежать вздумала. Хватаю ее за руку.
— На высоте значит? Прекрасно! И как же ты замуж побежала? Нормально? Прямо из постели Рената?
— Не твое дело!
— Мое! Теперь мое! Ты спросила, о чем жалею. Об этом! Что не высказал тебе тогда все, что думаю! Морду Ренату не расквасил, тебе в глаза не посмотрел. Просто все бросил и уехал! Вернулся я недавно совсем. А Сашка, как оказалось, не растерялся! Но тут мы с тобой квиты! Ты за Аллу тоже меня мгновенно приговорила! Хотя ничего у меня с ней не было! Я ее послал! А ты под Рената побежала!
— Идиот! Я от тебя побежала! Сарафан тот случайно у Рената в спальне оказался! Облила его вином дура одна! Я в халат переоделась и в спальню ушла! Все! — вырывается из моих рук. — Но это неважно уже! Оставьте меня все в покое! — опадают ее плечи. Отворачивается, уходит. А я стою, перевариваю.
Вот ты и услышал то, что уже душой и так понял. Лица ее в ту ночь ты не видел. А выводы сделал! Два идиота мы! Это факт! Из-за глупых обид сломали друг друга и разбежались!
И что теперь? Я же извиниться хотел? Но настроение для извинений не подходит. Бомбит меня знатно! Поймать равновесие не выходит.
Разворачиваюсь, бреду в противоположную сторону. Наивно было полагать, что все решиться от одного разговора. Хуже только сделали. Лечить? Пока не пойму, есть ли что. Но я попробую реанимировать. Позже! Сейчас мне самому нужна интенсивная терапия!
Глава 23. Простить или забыть
Чувствую себя снова маленькой обиженной девочкой. А ведь я считала, что уже повзрослела и задеть меня не так просто. Полагала, что броня крепкая, и чувства все давно выжжены под ней. Оказывается, ничего подобного. Мне о ребенке нужно думать, к Дане бежать, а я не могу. Иду, и слезы льются.
Как так? За что?
Это ведь толкает к тому, чтобы еще раз пережить весь тот ужас, в который я окунулась сразу после свадьбы…
Свадьбы с совершенно чужим, как оказалось, человеком. Но не это самое страшное. С моим мужем как раз все понятно. Деньги и власть легко толкнули его на обман, он пропитан пороками.
Но Саша… Ах черт, он же не Саша…
Я даже не знаю, как его зовут. Он еще хуже…
Дышу тяжело. В груди горит, но мне нужно взять себя в руки. Что изменилось, по сути? Все как и раньше. Мужчины — все предатели. А у тебя главное в жизни — сын. Нужно постараться, чтобы он вырос хорошим человеком и составил исключение из этого поганого правила.
