вечеру, а за весь день у меня во рту оказались лишь пара конфет, да чай, зато я точно знала, что в холодильнике лежит замечательный кусок буженины, который можно будет положить на кусочек бородинского хлеба, возможно даже капнуть каплю горчицы сверху для аромата.
Видно мужчины уже собирались расходиться, потому что на столе уже стояли портфели, в которые каждый складывал свои комплекты документов, а Андрей опирался на спинку стула.
- … Действуем аккуратно, я не знаю на каком уровне у нее связи. Любое правонарушение может повлиять на решение о лишении меня родительских прав, а за это я вам спасибо не скажу.
- Андрей Станиславович, как поступаем со скоростью рассмотрения нашего дела? – спросил один из присутствующих мужчин с посеребренными волосами. Он выглядел старше всех, но при этом создавалось впечатление, что не он здесь главный, помимо моего мужчины.
- Думаю этот вопрос можно чуть ускорить, но действуем не через судью, а через секретаря, - а вот это уже говорил старший. Он был красив, широкоплеч и брутален, к тому же все, за исключением Андрея, согласно закивали головами как болванчики. – Андрюх, не волнуйся, мы вернем тебе дочь.
- Ты был уверен в том, что у нас все схвачено на прошлом суде и где мы оказались в итоге?
- Мой косяк, - согласился адвокат. - К тому же, если не получится договориться мирно, то мы всегда можем применить немного силы.
- Тош, ты слишком самоуверен для адвоката, - Андрей покачал головой, правда осекся заметив меня в дверях, махнув, чтобы я подошла. – Это – Алина Игоревна пока еще Соловьева. Моя невеста, - представил он меня. – Меня радует твоя самоуверенность, Антон Родионович, но если окажется, что связи моей бывшей супруги покруче чем у тебя и у этой женщины – Андрей наклонил ко мне голову, как бы указывая про какую именно женщину он говорит, - появятся проблемы или, не дай Бог, проблемы будут у ее сына, я тебя из под земли достану и закопаю снова. И опять достану. Ты же знаешь, за мной не постоит.
Адвокаты из компании Антона Родионовича удивленно переглядывались явно представляя себя возможные кары, чего не скажешь с самом адвокате. Он лишь удовлетворенно хмыкнул.
- Алина Игоревна, я клянусь, что вас это никак не коснется. Кстати, - он подцепил мою правую руку на которой, естественно, не было никакого кольца и поцеловал костяшки. – Как вы смотрите на то, что бы незамедлительно вступить в брак с этим мужчиной.
Андрей хотел было что-то ответить, но я не позволила. Тепло улыбнувшись, я вырвала свою ручку из лапищи – А это была именно лапища, потому что адвокат превосходил ростом даже Андрея и в ширину был куда более массивнее – я ответила:
- Если сейчас это нужно для того, чтобы как можно быстрее вернуть Леру домой, то я только за, а если это праздный интерес, то мы хотели бы подождать того момента, когда она вернется. Потому что наша свадьба будет по высшему разряду: вся элита города, пара лимузинов, голуби, самый пафосный ресторан, супер-звезды вместо тамады… думаю девочка хотела бы все это видеть.
- Класс! – воскликнул адвокат. – Но пока что возвращение Леры никак не зависит от вашего брака, но такая возможность есть.
- Когда будет нужно, мы сразу зарегистрируем наши отношения.
- Отлично! Спасибо Алина Игоревна.
Улыбнувшись, я направилась к кухонному островку, потому что пение кита в моем желудке все сложнее и сложнее стало сдерживать. Пока я нарезала мясо, я услышала как Антон Родионович обращается к Андрею.
- Скажи, а она серьезно на счет свадьбы?
- Тох, если тебя развела художница, то не думаю что ты способен хоть на что-то в суде.
- Она художница? Это плохо, - про себя продолжил адвокат. – Судьи крайне предвзято относятся к творческим личностям.
- Нет, она начальник отдела рекламы, но картину которую я тебе фоткал написала именно она.
- Мое восхищение, Алина Игоревна, - крикнул он, шутливо кланяясь. – Ваши картины бесподобны. Хочу заказать у вас портрет.
- Выиграйте дело, верните дочку домой и я напишу все что вы хотите совершенно бесплатно. Хоть портрет, хоть этюд, хоть натюрморт.
- Я вас понял, - на миг его глаза стали совершенно серьезными и я поняла, что за шутливым поведением скрывается, судя по всему, крайне опасный человек, которому переходить дорогу не стоит, но секунду спустя передо мной стоял уже совершенно привычный мне раздолбай.
Попрощавшись, мужчины покинули наш дом. Андрей, проводив гостей, вернулся в гостиную, встал у меня за спиной и пока я млела в его объятиях откусил половину бутерброда.
- Боже, как вкушно… Оказывается, я голодный как волк, - сказал он, когда у него во рту оказалась вторая половина моего ужина.
- Все в порядке? – я усадила мужчину за стол, а сама тем временем начала доставать из холодильника контейнеры с нашим предстоящим полноценным ужином.
- Ты не обращай внимания на Антона, - отмахнулся он начиная помогать мне с едой. – Он пусть и ведет себя как шалопай, но он на самом деле крайне серьезная личность. Его имя на слуху у очень многих влиятельных людей, потому что он выигрывает восемьдесят процентов дел.
- Я уже поняла, что он не так прост, - просветила я.
- Да, к тому же он сделает все ради своей крестницы.
Я только хмыкнула в ответ. Стала понятна реакция Антона на мои слова, а если быть точнее на мою просьбу вернуть дочь домой.
Суд был назначен на конец февраля, за день до возвращения Ромки домой.
Мы были воодушевлены и настроены на безоговорочную победу, но открывать шампанское никто не торопились, слишком свежи были в памяти прошлые ошибки.
Я взяла отгул, чтобы поддержать своего мужчину в суде и, что греха таить, наконец посмотреть на женщину, что готова за пятьдесят миллионов продать собственного ребенка. А еще у меня был официальный вызов в суд как свидетеля, чему я, конечно, не была рада.
За эти недели «она» не позволила нам встретиться с Леркой ни разу. Каждый божий день Андрей звонил Даше, матери Леры, прося поговорить с ребенком, но каждый раз Лера оказывалась слишком занята для разговоров. Чем именно «она» не уточняла.
Лера все так же не посещала школу, а учитель, по секрету, рассказала адвокатам, что Дарья Львовна - да-да, у этой женщины оказывается есть отчество – хочет перевести Валерию на домашнее обучение.
Антон Родионович, как оказалось, тоже не сидел без дела. Сегодня его папка больше
