которым теперь обладаю.
Прохожу по просторной палубе из тика прямо и останавливаюсь у небольшого квадратного деревянного столика по центру. С интересом разглядываю стоящий буквой «п» диванчик из таких же светлых деревянных балок, что и пол. На сидушках, стоящих под небольшим углом, лежат мягкие белые подушки. Справа от диванчика замечаю лестницу, видимо, ведущую в каюту, металлические уголки которой мерцают в лучах уходящего за горизонт солнца.
— Здесь очень красиво, — улыбнувшись, произношу я. — Часто здесь бываешь?
— Это яхта Деймона. Раньше мы часто катались на ней с его отцом. Но без него я здесь в первый раз. — Итан следует за мной и ставит крафтовый пакет с продуктами на угол диванчика. Затем сбрасывает бомбер, который тут же кладет рядом и остается в синем поло. — Присаживайся пока. Мне нужно отвязать яхту от причала.
Сажусь на подушку и пристально наблюдаю, как уверенно Мур это делает. Как напрягаются его мускулы, когда он тянется вперед…
Боже мой!
Какой же дурой я была! Мы тренируемся вместе уже три недели, но только сейчас до меня дошло, что все это время я могла наслаждаться его сексуальным телом и даже легально его касаться, а вместо этого я каждый раз только фыркала.
Идиотка.
Самая настоящая.
Итан проходит мимо меня и останавливается у руля. Мой взгляд тут же падает на его шикарную задницу, которую сложно не разглядеть даже в широких спортивных штанах.
По пустынному пляжу проносится оглушительный рев мотора, заставляющий меня вздрогнуть от неожиданности. Итан же спокоен, как удав. Он усмехается, держа одной рукой руль, и неспеша ведет яхту по воде.
Не могу отвести от него взгляда.
Итан притягивает меня, как магнит.
Внимательно слежу за его движениями. За его руками, крепко сжимающими кожаный руль. За тем, как солнечные лучи отражаются от стекол его зеркальных рэй-бэнов. И за этими соблазнительными губами, которые так хочется прямо сейчас попробовать на вкус.
Заметив мой голодный взгляд, Итан начинает улыбаться.
— Иди ко мне, — приказывает он, и я послушно встаю.
Он берет меня за руку и притягивает к себе. Затем снижает скорость и ставит катер на автопилот. Наклоняется, чтобы взять с полочки у руля плед, который накидывает мне на плечи, и, встав позади меня, обнимает меня за талию и целует в висок.
— Спасибо, — шепчу я, укутавшись в плед и спрятавшись от ветра. — А тебе не холодно? На тебе ведь только поло.
— Я прижмусь к тебе.
Итан отключает автопилот, кладет мою правую руку на руль и накрывает ее своей, позволяя мне почувствовать вес яхты. Он медленно поворачивает руль вправо, и Бавария меняет траекторию движения, рассекая воды соленого озера и оставляя на них след.
— Давай сама, — командует Итан и, поставив руль прямо, убирает с него свои руки.
Мертвой хваткой вцепляюсь обеими руками в руль, пока яхта набирает скорость. Холодный ветер дует прямо в лицо, заставляя глаза слезиться, но я все-равно наслаждаюсь каждой секундой скорости. Ощущаю волнительное покалывание по всему телу. Широко улыбаюсь и визжу от удовольствия.
Итан подходит ко мне ближе и помогает плавно развернуть яхту. Большой палец его руки вырисовывает незатейливые узоры на моей. Итан утыкается носом в изгиб моей шеи и нежно целует меня. Вибрации от прикосновения его теплых губ сводят с ума. Дрожь проносится по коже, заставляя меня закрыть глаза от приятных ощущений.
Яхта плавно скользит по бирюзовой воде, унося нас к центру озера. К месту, где дамба разделяет его на две части. Вокруг проносятся пустынные пейзажи, завораживающие своей неземной красотой. Захватывает дух от всего происходящего.
— Давай остановимся и поужинаем здесь? — шепчет Итан мне на ухо.
Медленно оборачиваюсь через плечо и вижу, что он снова улыбается.
— Я ведь так и привыкнуть могу.
— К чему? К моим поцелуям?
— К тому, что ты постоянно улыбаешься.
— Привыкай, — улыбается он. — Ты делаешь меня счастливым придурком.
Теперь и я улыбаюсь.
Ведь я чувствую к нему то же самое.
В моей жизни Итан стал чем-то вроде солнечного лучика, который смог пробиться сквозь темные тучи, или сказочной радуги, раскрасившей хмурое небо своими яркими красками.
Мысль, что у нас все слишком быстро, напрочь испаряется из моей головы, потому что мне с ним хорошо. И не важно, сколько дней мы провели и еще проведем вместе. Даже если все это закончится так же быстро, как началось, я буду благодарна Итану за то, что смогла почувствовать рядом с ним.
Эмоции стали ярче, чувства сильнее.
Не думаю, что кто-либо когда-либо относился ко мне с таким трепетом. Ведь даже когда мы только встали в пару и хотели друг друга убить, он всегда относился ко мне как к хрупкому артефакту, оберегал как редкую драгоценность.
Я знаю, что рядом с ним не нужно притворяться. С ним я чувствую себя самой собой.
Несколько минут спустя Итан останавливает яхту между скал и отходит, чтобы бросить якорь на дно. Как только объятия разрываются, то мне становится не по себе. Обнимать его — слишком большая роскошь. Но Итан, сняв очки и усевшись на диванчик, тут же тянет меня за руку, усадив к себе на колени.
— Чем тебе так нравится это место?
— С чего ты взяла, что оно мне нравится?
— А разве не нравится?
— Нравится, — улыбается он.
Я усмехаюсь ему в плечо.
— Здесь так тихо, — шепчет он. — Я люблю тишину.
Поднимаю на него свои глаза и слегка наклоняю голову.
— И как же человек, который любит тишину, связался с горячей итальянкой?
— Горячей? — усмехается Итан, и я вижу в его глазах искорки, ярко сияющие в свете лучиков закатного солнца.
Прикусываю губу и снова утыкаюсь носом ему в плечо. Мур смеется, а затем я чувствую прикосновение его губ на своем виске.
— Понятия не имею. Но эта горячая итальянка мне чертовски нравится, — хрипло произносит он.
Некоторое время мы оба молчим. Казалось бы, я могу болтать вечно, но именно сейчас я понимаю, что никакие слова не помогут передать то, что чувствую. Одно могу сказать точно: объятия Итана Мура — именно то место, где мне хочется быть. Сегодня. Через неделю. И даже через десятилетия.
Мне нравится в Итане все. Аромат цитрусового парфюма, который я сейчас так жадно вдыхаю. Эти потрясающие дымчатые глаза, в которых пропадаешь, как в тумане. Его бархатистый голос, вызывающий мурашки, А его улыбка… Господи, она просто идеальная: такая настоящая и искренняя. И даже его вечное недовольство теперь у меня вызывает только смех. Итан пахнет солнечной Сицилией, теплым морским ветром и горячим песком. И
