Босиком по стеклам - Яра Вольцева

Вопрос застал меня врасплох, и я отвела глаза, не в силах даже ответ напечатать. Стало вдвойне стыдно за всю эту ситуацию. Посмотрела на него снова спустя секунд десять, постаралась улыбнуться и неопределенно пожала плечами, дескать, так уж вышло.

— Кое-что для меня вырисовывается, — произнес странную фразу седовласый мужчина и оскалился, словно на что-то разозлился, но затем снова принял благодушный вид. — Глеб знает, что ты в больнице?

Качнула головой, хотя не была уверена. Вопросы Вознесенского мне в принципе казались странными, но следующие слова заставили меня впасть в ступор.

— Я, старый дурак, должен был догадаться, что эти две пришли неспроста. Глеба, видать, не выходит у них окучивать. Ладно, сегодня он как раз к матери придет, у него сам спрошу, — произнес, скорее, для себя, чем для меня, а затем встал с моей постели и сжал мою ладонь. — Ни о чем не беспокойся, Нина, хорошо кушай, смотри мне, я теперь у Олеси буду каждый день отчет требовать.

Погрозил мне пальцем, а затем ушел с медсестрой, оставив после себя флер вопросов. Но один волновал меня особенно сильно. Что значит, Глеб придет к матери? Она тоже здесь в больнице где-то лежит?

Поднялась, чувствуя нужду навестить ее, ведь она была хорошей женщиной, дружила с моей мамой, и теперь, когда я знаю о ее нахождении здесь, просто обязана узнать про состояние ее здоровья.

Не откладывая задуманное дело в долгий ящик, поднялась и вышла из палаты, вот только не рассчитала, что совершенно не знаю, куда идти и кого искать. Демидову Арину Дмитриевну? Или Вознесенскую? Вдруг она не меняла фамилию после брака.

Потоптавшись, пошла в сторону сестринской. Телефон со мной, так что придумаю что-нибудь. Медсестры странно на меня посмотрели, но направление указали. Вот только, оказавшись на пороге одиночной палаты, внутрь я не вошла. Застыла на пороге с занесенной ногой и в шоке смотрела на Глеба, чье лицо выглядело так беззащитно, что меня пробрало до дрожи. Никогда его таким не видела.

Он сидел на стуле около кровати, держал в руках ладонь матери и бездумным взглядом выискивал что-то на ее лице.

Время для меня словно остановилось, но я не желала его ускорения, с жадностью глядела на настоящего Глеба, которого он прятал глубоко внутри себя.

Но момент был мимолетным, временным. Парень почувствовал мое присутствие, медленно поднял голову и заметил меня. Скулы его заострились, на них проступили желваки, брови двинулись ближе к центру, а взгляд… Взгляд похолодел, словно я была последним человеком на земле, которого он хотел видеть.

Как ни странно, он меня не прогнал. Только с недовольством наблюдал за моим приближением. Я подошла вплотную к кровати и встала у изголовья, с болью в глазах глядя на его мать. Она помнилась мне доброй, с сияющими глазами, дружила с моей.

Губы у меня пересохли, но я подняла голову, облизнула их и одними губами произнесла фразу.

— Что с ней случилось?

Глеб дернулся, словно не ожидал от меня вопроса, но я правильно угадала момент. Он смотрел прямо на меня и сумел понять, что именно я спросила. Я ожидала, что не ответил, проигнорирует или даже выгонит, но этого не произошло.

— Упала с лестницы и ударилась головой, — помолчал, а после добавил: — впала в кому.

Мужская ладонь коснулась материнского предплечья, сжала кисть. В этом жесте я увидела испытываемую им любовь. Трогательный момент, который я своим появлением, казалось, испортила.

Резко встала, не желая ему мешать, шмыгнула носом, чувствуя подкатывающие слезы, но остановилась, увидев, как он поднялся следом. Мрачно посмотрел на меня и кивнул на выход, словно хотел со мной поговорить.

— Кофе будешь? — шевельнулись его губы, как только мы вышли из палаты, и он встал напротив.

Замерла, не до конца осознавая его предложение. Сглотнула и медленно кивнула, боясь разрушить иллюзию. До этого момента не осознавала, как мне не хватало его присутствия.

— Тогда идем, здесь недалеко есть столовая для посетителей, готовят весьма неплохо.

Удивилась, ведь была настолько погружена в себя, что не знала этого. Кристина и я были по большей части изолированы от других пациентов больницы, поэтому у нас был свой мирок.

— Кто тебе про маму рассказал? Почему вдруг решила навестить ее?

Моргнула, ведь его вопрос застал меня врасплох.

Достала смартфон и стала печатать.

— Ясно.

Губы его скривились, а затем он замолчал, мы как раз подошли к стойке с едой. Меню для пациентов было хоть и здоровым, но без выбора, и иногда мне так сильно хотелось сладкого, что я не могла уснуть, так что сейчас жадно смотрела на весь ассортимент, который нам предлагала местная столовая.

Глеб оплатил счет, и мы сели у окна. Он, казалось, даже не обратил внимания, что я была в домашней клетчатой пижаме, поэтому я весьма удивилась последовавшему от него вопросу.

— Давно вернулась?

— Алиса сказала, ты в соседний город укатила на какие-то курсы.

Ограничилась одним словом и приступила к поеданию мороженого. Специально опустила голову, чтобы не видеть движения губ Глеба, вздумай он спросить что-то еще. Мне хотелось скрыть обиду, которая разрывала мне грудную клетку, так что я молча ела пирожное, которое вдруг стало на вкус пресным, я будто совершенно не замечала его сладости.

Боковым зрением заметила, как на экране телефона засветилось сообщение. От Глеба, который сидел напротив.

Доказывая написанное, потянулась к чашке, стоявшей на подносе у парня, он вдруг протянул свою руку в этот же момент, и мы коснулись друг друга пальцами.

Меня будто прошибло током, по телу расползлись приятные мурашки, а саму меня всю на секунду коротнуло, да так, что я вздрогнула и подняла на него глаза.

Он смотрел прямо на меня, вынуждая не отводить взгляд. В его глазах горел вопрос, на который я не могла дать ответ.

— Так что ты делаешь в больнице, Нина? И почему уже неделю не появляешься в школе? Меня избегаешь?

Глеб наклонил голову набок, словно изучал меня, как подопытную мышь. Выражение его лица не было злым, на удивление, он в целом выглядел спокойнее, чем в прошлый раз, когда мы