Поэтому уехали мы только через сутки. И то только потому, что дела требовали личного присутствия Игната.
Когда мы подъезжали к Питеру, я вдруг осознала, что не знала, куда меня везет Игнат. Я ведь жила у Макса. Но ехали мы определенно в другую сторону.
– Игнат, а куда ты меня везешь? – с подозрением спросила я.
– Увидишь, – невозмутимо ответил он. – Это сюрприз.
Мне уже это не понравилось.
– А может, не надо сюрпризов? Как-то у нас с ними не получается, – попыталась я его вразумить.
– Этот получится, – заявил он самоуверенно. На мой взгляд, слишком уж самоуверенно.
– Уверен?
– Абсолютно.
Хм. Ну ладно.
Остановились мы напротив Дворца бракосочетаний на Английской набережной.
– Так, – только и смогла сказать я. – Та-а-ак.
Игнат с совершенно непробиваемым лицом вышел из машины, открыл дверь с моей стороны и помог мне выбраться.
– Игнат. Что мы здесь делаем? – пытала я его. Но он все с таким же невозмутимым лицом шел вперед, ведя меня за руку.
– Сейчас все узнаешь.
Мы пришли в приемную, где нас встретила женщина в строгом костюме с приветливой улыбкой.
– Игнат, как я рада тебя видеть, – она на европейский манер протянула ему руку, которую он уважительно пожал. Интересно, у него вообще везде есть знакомые?
– Какими судьбами? – спросила она, покосившись на меня.
– Да вот, Елена Сергеевна, пришли с моей невестой заявление на регистрацию брака подать, – Игнат был просто образцом невозмутимости. В отличие от меня.
– Зверев, ты с ума сошел? Ты даже не спросил, хочу ли я и согласна ли выйти за тебя замуж.
– А ты не согласна? Ты же сама заявила, что я самый лучший мужчина, – он с таким искренним изумлением смотрел на меня, что я его чуть не пристукнула там же. Жаль, ничего тяжелого под рукой не оказалось.
Елена Сергеевна тоже выглядела изрядно удивленной.
– Игнат, неужели наконец-то нашлась та единственная, которую ты так долго искал? – пораженно спросила она.
Тот кивнул, не отрывая от меня взгляда.
– Я же тебя предупреждал, что ты будешь моей женой. На третьем свидании мы переспали, после четвертого – женимся, все по плану. Не понимаю, чего ты возмущаешься, – он удивленно на меня посмотрел.
– Чему возмущаюсь? – я уже практически кричала. – Да ты даже не спросил моего согласия!
– Малыш, это всего лишь пока заявление на заключение брака. Который, к слову, случится не раньше, чем через… А через сколько, кстати, Елена Сергеевна? – и он перевел взгляд на нее.
– Сейчас у нас май, значит заключение брака не раньше ноября. У нас очередь на полгода вперед, а то и больше, – виновато развела она руками.
– Вот! – поднял Зверев указательный палец. – Целых шесть месяцев на подумать. Правда, я тебе их все равно не дам. Елена Сергеевна, дорогая моя и прекрасная, нам очень нужно через месяц, не позднее, – он обворожительно улыбнулся, галантно поднес руку Елены Сергеевны к губам и поцеловал. Я поджала губы. Ловелас чертов. Игнат заметил и подмигнул мне.
– А вот поженимся, никаких целований рук у других женщин. Только твои, любовь моя. Давай, у тебя есть три минуты, чтобы подумать и согласиться. Время пошло, – и он широко мне улыбнулся. А потом притянул меня к себе и, не замечая покрасневшей Елены Сергеевны, поцеловал так, что мы опять чуть было не забыли, где находимся и что мы не одни.
– Где подписать? – пискнула я.
Спустя месяц
«Солнцева, выходи, карета подана».
А я не могла. Я сидела на толчке унитаза и смотрела на две полоски теста, который подтверждал, что моя жизнь скоро кардинально изменится. Она, конечно, изменилась уже в тот момент, когда я пролила тот злополучный кофе на рубашку Зверева. Но вот это… это…
Этобыло неожиданно. Потому что мы со Зверевым договорились подождать и не торопиться. Я согласилась на свадьбу через месяц в тот день, когда мы подали документы. Но вот с ребенком решили подождать. У Игната были сложности после того несчастного случая в порту. Шло судебное разбирательство, к тому же, как оказалось, Леонид и здесь приложил свою руку, поэтому Игнату приходилось как владельцу судна и компании, собирать кучу бумажек, доказательств и свидетельств о непричастности его компании к гибели работника порта.
В общем, свадьба свадьбой, но ребенок пока в наши паны не входил никак. Игнат сказал, что как мужчина, позаботится обо всем сам. Знала бы, как он позаботится, десять раз бы проверила.
Когда меня затошнило от вида сырой рыбы, я решила, что отравилась. Думала, что отравилась морепродуктами, которые мне накануне привез Игнат. Никогда их не любила, теперь уже тем более не полюблю. Стоило мне подумать о мидиях, которые мы еще и игристым запивали, меня вывернуло наизнанку. Это было два дня назад. Но даже тогда я подумала, что просто продукты были несвежими. Как же, ведь мы предохранялись. Под контролем Зверева.
А когда и на второй день меня с утра мутило так, что я ни крошки не могла взять в рот, то догадалась посмотреть в календарик приложения, который учитывает мои особые дни. А посмотрев, пошла в аптеку и купила тест.
И вот сижу я теперь в день своей свадьбы, после очередного свидания со своим теперь уже самым лучшим белым другом, плачу от слабости, жалею себя. А меня где-то там Зверев ждет. И Макс. А я даже не готова.
«Малыш, ты там как? Едешь?»
Убью. Вот теперь точно убью. Я собиралась в августе в экспедицию, межу прочим. Интересную. А теперь куда мне? Ну нет, Зверев, я все равно поеду, мрачно подумала я, собрала все силы в кулак и решительно встала, зажав тест в кулаке.
В сердцах написала ему ответ:
«Я тебя ненавижу, понял? Я все равно поеду в экспедицию!»
Игнат:
«Так. Ничего не понял, но я на все согласен. Ты главное до Дворца доедь, а все остальное мы решим.
Я:
«Доеду, милый, уж я так доеду…»
Отправила ответ и пошла одеваться. Образ выбрала под стать своему настроению. Будет у Зверева невеста-байкерша.
Надела легкое голубое платье с летящей шифоновой юбкой макси, распустила волосы и сделала небольшой начес, подвела глаза черным карандашом, растушевав под смоки айс. На ноги надела высокие берцы со шнуровкой и на толстой рифлёной подошве. Завершала образ косуха в заклепках. Тест положила в карман куртки. Посмотрела еще раз на себя в зеркало. Отлично. Держись, Зверев.
Макс ждал на улице и стоял, скрестив руки, рядом с мотоциклом с коляской.
– Ты откуда выкопал такой раритет? – с изумлением вытаращилась я на мою свадебную «карету». – На нем вообще безопасно ехать?
– Не боись. Было бы опасно, я тебя бы не посадил в него. Давай, запрыгивай. Зверев твой там уже копытом бьет. Прислал мне странное сообщение о том, что ты почему-то злая, – сказал он весело, протягивая мне шлем.
– Злая. Очень. Ты даже не представляешь, как.
– Да вижу, – протянул он, наблюдая за тем, как я пытаюсь безуспешно застегнуть ремешок шлема. Вздохнул, убрал мои руки и застегнул сам. Потом внимательно посмотрел на меня.
– Какая-то ты бледная. Хорошо себя чувствуешь?
– Нет, Макс, я фигово себя чувствую, – получилось немного истерично. Но мне простительно, у меня гормоны. Отличная, кстати, отмазка, могу теперь доводить истериками Зверева. Чтобы больше не принимал решения без меня про то, когда заводить детей. Я вытащила тест и сунула под нос Максу. Тот присвистнул.
– Вот, – зло ткнула ему в две полоски.
– Да понял, я понял. Ехать буду осторожно, не переживай, мамаша, – весело рассмеялся Макс. – Бедный Зверев. Мне его уже жалко.
Тут раздался звонок его телефона.
– Да едем, едем, не дергайся. Галка? Да вот стоит, рядом. Пыхтит. Почему пыхтит? Скоро узнаешь, – и он громко и неприлично заржал.
Макс действительно ехал осторожно. Правда, меня все равно укачало. И когда он остановился, я бегом понеслась к ближайшей урне, куда меня и вывернуло.
– Господи, это что, теперь так и будет все девять месяцев? – простонала я.
