И только рассудительный мозг хладнокровно произносит: «Всем спокойно. Это учебная тревога. Остаёмся все на своих местах и работаем в прежнем режиме. Подумаешь, явился!».
– Привет, – здоровается Арс.
С жадностью друг друга обсматриваем. Я украдкой, стараясь не светиться. Замечаю, что классический костюм на нём сидит всё ещё просто невероятно, а белизна рубашки заставляет всколыхнуть в душе́ ряд воспоминаний о нашем общем прошлом.
Арсений же не стесняется ни капли. Ни в чём себе не отказывает.
Лениво обследует мои волнистые волосы, раскиданные по плечам, шею, вздымающуюся грудь и задерживает взгляд чуть ниже. В том месте, где с прошлой недели красуется бежевый лейкопластырь, который я меняю ежедневно.
– У тебя всё в порядке? – заинтересованно указывает в сторону просвечивающих сквозь кожу рёбер.
– Более чем.
– Ясно, – сжимает зубы.
Всё понял.
Но молчит, хоть и сердится.
Татуировка – это жест себялюбия и независимости от красавчиков-адвокатов. Практически, как статуя в Нью-Йорке.
Только больнее…
– Поехали, домой, Ари? Пожалуйста, – с нажимом просит.
– У меня нет дома.
– Есть. Твой дом там, где я, – хрипло сообщает. – Ты дурочка, если до сих пор этого не поняла.
– А ты как я погляжу у нас умный? – воинственно интересуюсь, складывая руки на груди.
Он смачно забирает воздух в лёгкие, так словно я здорово раздражаю, но психануть Арсений не может.
– Что ты хочешь? – спрашивает чуть резче. – Говори, я на всё согласен.
– Ничего.
– Господи, где я так нагрешил, – поднимает к потолку светло-синие глаза, искрящиеся бешенством.
Гашу невольную улыбку.
Понимаю, что терзаю его. Но по-другому тоже не могу.
Ночами много размышляю. Переживаю. Не знаю, как объяснить, но чувствую себя собакой на сене.
Одинокой собакой на сене.
– Поешь нормально, – предлагает Арс, перебирая аристократичными пальцами пластиковые страницы меню.
– Не хочу, – хмыкаю.
– Ты булку чуть с руками не съела.
– Я поеду, мне пора, – заявляю неуверенно.
Папка с меню резко падает на стол, а мужское тело становится будто бы больше в размерах.
– Ари, я тебя люблю. Сколько раз мне ещё нужно сообщить об этом? Скажи? Я. Тебя. Люблю. Прости меня. Сколько раз мне извиниться перед тобой... я только на коленях не стоял. Ты этого хочешь?
– Не надо, – останавливаю, выбрасывая руку вперёд.
– И не подумаю, – цедит, сверкая глазами, словно зажигание у меня внутри врубает.
Чуть наклоняюсь и яростно шепчу:
– Хватит меня преследовать.
– Ты ведь тоже меня любишь, – говорит он. Отзеркаливая, придвигается ближе так, что я чувствую аромат морской воды. – Я вижу, сама переживаешь.
– Ты видишь то, чего нет. А ещё у тебя завышенная самооценка. Но это не новость.
Нервный смех заполняет пространство.
– Ари, хватит. Ты без меня не справишься.
Самодовольный выскочка!
Мой взгляд становится серьёзным. Возможно, для него всё это игра, но я не шучу.
– Ты знаешь, что такое остаться в пять лет без матери, которую любишь? – спрашиваю его тихо. - Совсем одной на свете? У ржавых ворот детского дома?
– К чему ты клонишь? – сужает глаза подозрительно.
– А я знаю, Арс. Потому что оставалась, – вытягиваю руку, чтобы сжать крепкую ладонь. Прикоснуться к нему. – И поверь мне. Я опять справлюсь.
– Но…
– Хватит, – останавливаю и смотрю на него умоляющим взглядом. – Пожалуйста. Живи дальше. И я буду жить.
Вскакиваю резво, накидываю на плечи полушубок и подхватываю сумку.
– Куда ты несешься? – спрашивает Арсений мрачно, расплачиваясь по счёту. – Отвезу тебя до дома, ненормальная.
Глава 37. Арина.
Спустя ещё 2 месяца.
– Дядя Витя, пожалуйста, умоляю, – практически реву в трубку, летая по съёмной квартире и собираясь в аэропорт.
Так... что ещё?! Комплект нижнего белья, косметичка, джинсы.
Пожалуй, возьму платье, которое купила вчера в торговом центре, неполадёку от офиса.
– Аринка, разговор окончен, – бескомпромиссно отвечает отчим так, будто ему вообще всё равно.
Сухарь с изюмом, не иначе.
Чёрт бы побрал этих адвокатов! Ненавижу!
– Ради меня, – взвываю, но отчим вдруг отвлекается на разговор за кадром.
Да куда подевался этот паспорт, сколько можно всё терять, Резник?
Да-да, у меня новая фамилия.
Папа предложил, а я… не стала отказываться. Так хочется чувствовать себя частичкой семьи, своего рода. Да и звучит красиво. Арина Резник. Не правда ли?!
Новенький паспорт с московской пропиской отыскивается под кроватью. Просто замечательно.
Замираю посередине комнаты и важно складываю руки на поясе.
Господи! Какой-то ужас! Как в детективе.
Всё началось сегодня в семь утра, когда на мой телефон поступил звонок от Надежды Георгиевны. Женщина взволнованно рассказала, что к ней пришёл Янчик Кабанов, бывший воспитанник детского дома и криминальная личность. Он-то и сообщил, что мой Тёма задержан по обвинению в угоне автомобиля.
Просто поверить не могу.
Артём с друзьями отдыхали, где-то за городом. По всей видимости, не хватило горячительного, поэтому эти придурки не выдумали ничего лучше, кроме как одолжить автомобиль у соседа.
Одолжить! Ещё и угрожали ему.
Зла не хватает. Ух, ну я доберусь до него.
– Виктор Андреевич, я вам помогала, когда было нужно, – выдаю со злостью, слыша в трубке своё имя.
– Ого, мне определённо нравится то, как изменила тебя столица, девочка. Шантажировать пытаешься, – со смехом выговаривает Луневич. – Но помогать твоему зверёнышу я не буду.
– И что мне делать? – растерянно интересуюсь с обидой в голосе.
Натягиваю новые ботильоны на устойчивом каблуке.
– Я не последний адвокат в городе, – многозначительно произносит.
– Вы так со мной не поступите, – жалобно шепчу. – Пожалуйста.
– Связывайся с Долинским, – безапелляционно выдаёт Виктор Андреевич, но смягчается. – И ко мне потом заезжайте. Я соскучился.
С рёвом откидываю телефон на пуфик и пытаюсь застегнуть небольшую дорожную сумку. Следом заказываю такси, набрасываю на плечи утеплённый модный плащ и боясь опоздать на единственный рейс, выбегаю из квартиры.
Перелёт проходит нормально, а вот моё состояние становится всё беспокойнее.
Хотя… я ведь справилась. Смогла.
В последнее время со скуки изучала разные статьи, посвящённые целеполаганию и тайм-менеджменту.
Так вот.
Интересное наблюдение. Раньше силу воли учёные рассматривали исключительно как «мышцу». То есть как то, что можно путём незамысловатых упражнений подкачать и развить.
Сейчас же упорство воспринимается, как симбиоз самых разных человеческих качеств.
Психологи провели интересный эксперимент.
Взяли две группы людей. Первой, помимо списка заданий, каждый день повторяли, что они обязательно справятся, их внутренних ресурсов на все цели будет достаточно и, вообще, они няшки.
Вторым же просто отдали задачи и отправили их реализовывать.
Результат изменил научный взгляд на проблему, связанную с силой воли.
Оказывается, чтобы развить её нужна вера в то, что ты сможешь, обязательно справишься!
Именно с этим и связываю своё быстрое возрождение. Было тяжело, но благодаря тому, что всё свободное время посвящала работе и меня окружали новые люди, я ожила и поверила в себя. И больше не страдаю.
Живу.
Как обещала. Себе и… ему.
В последний раз мы встречались в тот день, в феврале. Арсений отвёз меня домой после кафе и сухо попрощался. С тех пор прошло почти два месяца, за которые Долинский словно испарился.
От этого должно быть легче, но почему-то меня данный факт обескураживает.
Он больше не пишет, не ищет встреч и не интересуется моей жизнью. По крайней мере, даже папа, у которого я практически ежедневно бываю после работы, перестал говорить о «моём адвокате».
