— Работаю. — Он поморщился и сел на корточки. — У тебя аспирина нет?
— Нет. — Она осветила его фонариком и быстро шагнула вперед. — Кровь идет. Ради бога, Мак!
— Немножко. Я стукнулся головой.
— Молчи. Дай посмотрю. — Она нагнула голову Мака, не обращая внимания на его протесты, разгладила волосы и осмотрела шрам.
— Полегче, полегче!
— Ничего страшного. Швы не потребуются. Если бы волосы не смягчили удар, тогда другое дело, ты бы себе мозги вышиб.
— Ну что, ты приняла решение? — спросил Мак. Она слегка вздохнула и тоже присела на корточки.
— Я кое-что надумала… У меня нет права вмешиваться в твою работу и выражать недовольство тоже. Ты ничего не скрывал и вчера вечером тоже сказал правду. Ты не принуждал меня.
Она надела серьги. Такое случалось редко. Маку хотелось поиграть позолоченными колечками и мочкой ее уха.
— Похоже, ты долго думала.
— Да уж. И все же пока что я надумала только одно. Давай вернемся к тому, на чем остановились.
— Согласен. Но я хочу, чтобы ты знала… Я буду говорить с Нелл и запишу эту беседу на пленку.
Она сжала губы:
— Это ее дело. Я только…
— Я буду осторожен, — перебил ее Мак. Рипли посмотрела ему в глаза.
— Да, — через секунду сказала она. — Будешь.
— И с тобой тоже.
— А вот это совсем не обязательно.
— Рад слышать. — Мак обнял ее за талию и привлек к себе.
Краем уха он услышал, что приборы запищали опять, но не обратил на это внимания. Сейчас ему хотелось только одного: поцеловать Рипли.
Когда их губы встретились, Рипли обняла Мака, прижалась к нему всем телом и почувствовала, что последняя часть сложной и чарующей головоломки встала на место.
Ей стало тепло и сладко, как никогда в жизни.
Ощутив незнакомую дрожь внутри, потрясенная Рипли отпрянула.
— Мак…
— Молчи. — Он жадно целовал ее щеки, виски и шею. — Говорить следует, когда дело закончено и нужно обсудить результаты. Уж я-то знаю…
— Хорошая мысль.
— Рано или поздно это должно было случиться. — Он прильнул к ее губам. — Скорее, или я сойду с ума.
Рипли положила ладонь на его Щеку.
— Я почти уверена, что с этой частью нашей программы проблем не будет.
— Странно… — сказала Майя, войдя в грот. — Ах, как неловко. — Увидев, что Рипли и Мак отпрянули друг от друга, она пригладила волосы. — Я не хотела мешать.
Едва она заговорила, как оборудование Бука снова взвыло. Стрелки заметались как бешеные. А когда один из приборов задымил, Мак вскочил.
Майя молча повернулась и вышла из грота.
— О боже, его изжарило. Просто изжарило!
Поскольку в голосе Мака звучало не столько огорчение, сколько восхищение, Рипли оставила его и поспешила за Майей.
— Постой!
Не слыша ее, Майя шла к полосе прибоя. Отлив оставил на сланце небольшие лужи.
— Майя, подожди минутку… Я думала, ты больше сюда не ходишь.
— Я хожу туда, куда мне нравится. — «Но не сюда, — думала она, рассеянно глядя на волны. — Сюда я не приходила… вплоть до сегодняшнего дня». — Это ты привела его. — Майя резко повернулась. Ее волосы развевались по ветру, в глазах застыла печаль. — Ты сказала ему, что для меня значит это место?
На мгновение Рипли забыла о том, что их разделяло.
— Ох, Майя… Как ты могла подумать такое?
— Прости. — По щеке Майи скатилась слеза. Она клялась больше не плакать о нем, но одна слеза все же скатилась. — Конечно, не могла. Я знаю, ты бы этого не сделала. — Она стерла слезу и снова повернулась лицом к морю. — Просто я увидела, как вы обнимаетесь. Да еще здесь…
— Что… О господи, Майя! — Рипли вспомнила надпись и схватилась за голову. — Я забыла. Честное слово, я не подумала…
— Не волнуйся. Это уже неважно. — Майя скрестила руки на груди и обхватила ладонями локти. Она кривила душой. — Он написал это давным-давно. Когда я была дурой и верила, что он говорит правду. Точнее, отчаянно хотела верить.
— Он не стоит этого. Ни один мужчина не стоит этого.
— Ты права, конечно. Но, к несчастью, я верю, что для каждого из нас существует человек, который стоит всего.
Рипли молча положила руку на плечо Майи и даже не вздрогнула, когда Майя накрыла ее ладонь своей.
— Я тоскую по тебе, Рипли. — В голосе Майи звучали слезы. — Вы оба причинили мне много горя. Завтра я пожалею о своих словах. И ты тоже. Так что… — Она быстро убрала руку и сделала шаг в сторону. — Бедный Мак. Я должна извиниться перед ним.
— Ты сожгла одну из его игрушек. Но он скорее обрадовался, чем расстроился.
— Значит, кто-то должен был держать себя в руках, — ответила Майя. — Кому это и знать, как не тебе?
— Опять язвишь?
— Как обычно. Ну что ж, раз так, посмотрю, чем можно искупить свою вину. — Она шагнула к гроту, но оглянулась. — Ты идешь?
— Сейчас. — Когда Майя скрылась в тени, Рипли тяжело вздохнула. — Я тоже тоскую по тебе.
Она стояла, глядя в зеркало воды, оставленной отливом, пока не пришла в себя. «Майя всегда лучше справлялась со своими чувствами», — думала Рипли. Самообладанию старой подруги можно было только позавидовать.
Маленький водный мирок перед ее взором — частица моря. Здесь тоже все зависели друг от друга, как на острове.
Майя зависела от нее. Рипли не хотела об этом думать, не хотела признавать их связь, а также долг и ответственность, которые это возлагало на нее.
Таким образом Рипли обеспечила себе десять лет спокойной жизни, но лишилась любимой подруги.
Потом пришла Нелл, и круг возродился. Дар вспыхнул в Рипли с новой силой, как будто она никогда от него не отказывалась.
Снова повернуть ключ в замке было трудно, неимоверно трудно.
А затем появился Мак. Рипли предстояло решить, станет ли он очередным звеном в цепи, которая потянет ее вниз, или ключом к следующему замку.
Хотя она жаждала всей душой, чтобы Мак был всего лишь ее мужчиной.
Из грота донесся смех Майи, и Рипли выпрямилась. Как она может? Как ей удается за несколько минут совершить оборот на сто восемьдесят градусов?
Она шагнула к гроту, но Майя и Мак уже вышли оттуда. На мгновение ей представилась другая женщина, с алыми губами и волосами, как пламя, прижимающая к груди гладкую черную шкуру…
Видение заколебалось, затуманилось и исчезло, как акварель, смытая дождем. Как всегда, от него осталась лишь слабая головная боль.
«Десять лет, — снова подумала Рипли. — Десять лет я держала это в узде. А теперь оно сочится из меня, как вода сквозь трещину в стекле. Если я не сумею замазать эти трещины, оно вырвется на свободу, и загнать его обратно мне уже не удастся».
У Рипли подгибались колени, но она храбро шагнула вперед.
— Чему смеетесь?
