Проработав в госпитале Красного Креста два с половиной месяца, Кейт отправилась с родителями на мыс Код, чтобы провести там последние две недели лета. Дачный поселок, который она помнила с детства, показался ей одним из немногих мест, где все осталось как прежде. Единственная разница заключалась в том, что юноши, с которыми она вместе росла, ушли на войну, зато все девушки за небольшим исключением были здесь, и Кейт радовалась знакомым лицам, напоминавшим ей о мирной жизни.
На День труда их соседи снова устроили барбекю на побережье. Кейт не слишком хотелось идти, но эта традиция тоже была частью прошлой жизни, и она решила, что должна поддержать ее, хотя на сердце у нее было тяжело. С тех пор, когда она получила последнее письмо Джо, прошла почти неделя, и Кейт начинала волноваться, хотя особых оснований для этого у нее не было. Она порой подолгу не получала от него писем, а потом они приходили целыми пачками. Кейт даже боялась, что Джо может погибнуть, а она еще долго будет получать его письма.
В последний раз они виделись больше девяти месяцев назад, а казалось — прошла целая вечность. И, стоя у костра на берегу, Кейт не могла не думать о нем, не вспоминать прошлогоднее барбекю, когда она встретилась с Джо во второй раз в жизни. Собственно, в этот день и начался их странный роман — роман в письмах, — который продолжался почти до декабря, когда Кейт пригласила его на День благодарения.
Как же давно это было — и как недавно! Во всяком случае, Кейт до сих пор отчетливо помнила каждое его слово, каждый взгляд, каждый жест. Неужели она больше никогда его не увидит?..
Так она стояла, погруженная в глубокую задумчивость, когда вдруг услышала за спиной знакомый голос:
— Не понимаю, почему ты каждый раз их пережариваешь!
— А? Что?!
Кейт растерянно поглядела на шампур, на котором она жарила корневища алтея, потом быстро обернулась. Джо стоял позади нее и улыбался. Он похудел, лицо его осунулось и каралось более бледным, чем всегда, но улыбка осталась прежней, и Кейт, выронив обуглившийся прутик, повисла у него на шее.
— Господи, это ты?.. Это и вправду ты?!. — бессвязно бормотала она.
Появление Джо было столь неожиданным, что Кейт совершенно растерялась. Что он здесь делает? Почему он не в Англии? Почему… Она выпустила Джо и попятилась, чтобы видеть его целиком. Слава богу, руки и ноги у него на месте, он даже не ранен!
— Как… как ты сюда попал? — пролепетала Кейт.
— Прилетел. Мне дали две недели отпуска за геройское поведение. — Он усмехнулся. — Должно быть, я выполнил свою норму по сбитым немцам, и командование решило ненадолго отпустить меня к тебе. Во вторник мне надо отметиться в военном министерстве, после чего я буду совершенно свободен. — Он внимательно оглядел ее с ног до головы. — Как ты тут без меня? Выглядишь ты, во всяком случае, неплохо.
Кейт действительно сияла от переполнявшей ее радости. Джо здесь, с ней, он не убит, не ранен… Она не знала, как благодарить господа за то, что он был милостив к ее любимому!..
Кейт снова шагнула вперед и прильнула к груди Джо. Он ладил ее по волосам, целовал лоб, щеки, губы, плотно закрытые глаза. О том, что их могут увидеть, ни один из них в эти минуты не думал — они были слишком счастливы, чтобы обращать внимание на такие пустяки.
Когда Кларк заметил их, он не сразу понял, кто этот высокий светловолосый мужчина, который обнимает его дочь Только когда мужчина наклонился и поцеловал Кейт, он дога дался, что это не кто иной, как Джо Олбрайт. Отложив в сторону хот-дог, Кларк поспешил к ним, крепко обнял Джо, а потом похлопал его по плечу, широко улыбаясь.
— Рад видеть тебя, сынок, — сказал он. — Мы все ужасно о тебе беспокоились.
— Спасибо, мистер Джемисон, — у меня все нормально. А что касается беспокойства, то… Волноваться следовало бы не о нас, а о немцах. Мы им показали, где раки зимуют. Видели бы вы, как они сыпались с небес на землю — ну точно сливы в урожайный год!
Отец Кейт рассмеялся шутке, но тотчас же снова стал серьезным.
— Они это заслужили, — твердо сказал он.
— Я постарался сбить их как можно больше, чтобы меня поскорее отпустили домой, — улыбнулся Джо.
Он выглядел очень довольным, что же касалось Кейт, то она прямо-таки лучилась счастьем. Ей до сих пор не верилось, что все это происходит на самом деле. Девять долгих месяцев она ждала его, ждала и молилась, чтобы бог сохранил Джо живым, и вот — он приехал, приехал на целых две недели! Это было самым настоящим чудом: ведь в военное время такие длительные отпуска давали только тяжелораненым. Джо же был цел и невредим, только похудел немного, и Кейт готова была смотреть и смотреть на него бесконечно.
— Как дела на фронте, сынок? — спросил Кларк, когда Кейт, с трудом оторвавшись от Джо, отправилась разыскивать мать, чтобы сообщить ей новости.
По совести сказать — не блестяще, — честно ответил Джо. — Англичанам приходится туго. Их наземная противовоздушная оборона ни к черту не годится — немецкие бомбардировщики проходят сквозь заградительный огонь, как горячий нож сквозь масло, и беспрепятственно бомбят города. Что же касается истребительной авиации, то у нас пока не хватает опытных летчиков. Ситуация исправляется, но медленно, слишком медленно… Впрочем, я думаю, в конце концов мы сможем поставить их бомбардировщикам надежный заслон, но на это потребуется время.
Кларк слушал его озабоченно. Действительно, в последние два месяца военные новости не внушали ни малейшего оптимизма. В России немецкие войска заняли Севастополь и быстро двигались к Сталинграду. В Северной Африке Ром-мель наносил англичанам поражение за поражением, а высадившиеся на Новой Гвинее японцы теснили австралийские части.
— Я рад, что с тобой все в порядке, сынок, — сказал Кларк и, слегка понизив голос, добавил: — Кейт очень за тебя переживала.
Он уже относился к Джо так, словно он был членом их семьи. Даже Элизабет, которая подошла к ним минуту спустя, разговаривала с Джо без обычной настороженности, хотя ей по-прежнему очень хотелось услышать о его намерениях относительно Кейт. Она даже обняла его и, поцеловав в щеку, сказала, что очень рада видеть его живым и здоровым. При этом Элизабет нисколько не кривила душой: она действительно молилась, чтобы с Джо не случилось ничего страшного, хотя и делала это скорее ради дочери, чем ради него самого.
— А вы, похоже, похудели, — заметила Элизабет, внимательно разглядывая Джо. — Вы не болели?
— ; Нет, не болел. Просто у меня было так много дел, что иногда я забывал позавтракать, — отшутился Джо. — Но за две недели отпуска я надеюсь набрать фунтов десять. Правда, завтра мне нужно быть в Вашингтоне, но уже в четверг я вернусь. Мне хотелось бы побывать в Бостоне…
