Алексей чувствовал, что Сергей Антонович рад встрече, как и он сам. Но, предупредил он себя, эта человеческая радость не должна помешать получить то, что он наметил. Волшебная рукавица должна быть надета на ту руку, которая втащит его на новый виток туго закрутившейся жизни.
— Виски? Водка родная или местная? — перечислял Алексей.
— Конечно, родная, — ответил гость.
Он провел острым ножом по куску мяса и покачал головой.
— Трудно поверить, что твоя рукавица держит такое… перо. Так что это? Все тот же кевлар?
— Ваш голос очень вкрадчив, Сергей Антонович, — усмехнулся Алексей. — Но я не разомлею от него.
Гость кивнул.
— Я думаю нет. Ладно, рассказывай, какие новости. — Гость всматривался в загорелое и обветренное лицо Алексея Соболева. На стриженной почти под ноль голове блестели капельки пота, хотя кондиционер усердно гонял воздух. — Волнуется, отметил он.
— Есть одна Наш общий друг и любимец Апекс Вард… — Он набрал воздуха, отодвинул рюмку с недопитой водкой и продолжил: — скончался.
— Давно?
— Да, еще семнадцатого октября.
Гость отстранился от стола, но жевать не перестал. Даже новость не испортила удовольствия. Он подцепил вилкой листик сельдерея из салатницы и поднес ко рту.
— Причина смерти? — коротко бросил он.
— Неодолимая усталость от жизни. Вы опечалены?
Гость вздохнул:
— Не скрою. Было приятно иметь в друзьях англичанина.
— А мне он так надоел. — Алексей покрутил головой, опрокинул остатки водки и скривился. Выловив вилкой корнишон из банки, закинул в рот и захрустел.
Гость пожал плечами, приступая к следующей отбивной.
— Я считал его другом, — сказал он. — Должен заметить, Алекс Вард готовил мясо чуть хуже, чем ты. — Сергей Антонович вздохнул.
— В последнее время ему не хватало огня. Навязчивая мысль не давала покоя, — объяснил Алексей.
— Это какая же? — спросил гость.
— Как избавиться от самого себя, — ответил он. — Алекс Вард тяготился собой.
— А жена Шейла? Она уже оплакала? — насмешливо спросил Сергей Антонович, гоняясь вилкой за тонким колечком синего лука.
— Да, — сказал он. — Но обещала сохранить кабинет в неприкосновенном виде.
— Домашний мемориал? — спросил Сергей Антонович.
— Нет, аренда, — улыбнулся Алексей. — Там полно вещей, которым предстоит переселиться в Южное полушарие, но позднее.
— Понимаю. Когда закончится ремонт дома.
— Вы очень сообразительный, уважаемый гость, — похвалил Алексей, вылавливая еще один огурчик.
— Повторяю, — Сергей Антонович зажмурился, — ты готовишь мясо лучше Варда, — потом приоткрыл один глаз. — Хотя и у тебя в голове, я чувствую, сидит какая-то навязчивая мысль.
Алексей ухмыльнулся, но не захотел прямо отвечать на скрытый вопрос гостя.
— Вы ничего не сказали о моем новом… блюде. — Он кивнул на рукавицу.
— А мой восторг? Ты не заметил?
— Словами, пожалуйста, — попросил Алексей.
— По-моему, рукавичку наш нынешний повар готовил с таким же настроением, как это мясо. — Гость занес острый конец над четвертой отбивной.
— Вы правы. На это «блюдо» поставлено… кое-что важное для меня.
— Хочешь сорвать миллионный банк и попасть в завидные списки журнала «Форбс»? — насмешливо спросил гость.
— Скорее, наоборот. Выйти из некоторых списков, — тихо сказал Алексей.
— Вот как? — так же тихо спросил гость, не поднимая головы. Острие ножа вонзилось в мясо, капелька бледного сока брызнула на тарелку и медленно подтекла под недоеденный зубчатый листик сельдерея.
— Да, — сказал Алексей. — Кое-что вернуть… себе. А потом кое-что изменить в своей жизни.
Уловив особенную интонацию, гость бросил быстрый взгляд на Алексея. Тот не отвел глаз, и гость догадался:
— Ты… про то, что произошло с тобой… в клинике…
— Да, — кивнул Алексей, потом поднял рюмку и сделал глоток.
— Ты пьешь водку, как сладкий ликер, глотками, — заметил Сергей Антонович.
Алексей признался:
— Пытаюсь прочувствовать вкус.
— Но не можешь. Не трудись, она сейчас тебя не возьмет. — Он медленно жевал. — Вернуть все обратно — это реально? Ты выяснял?
— Пока — да. Но времени осталось очень, очень мало…
— Обдумаем, — проговорил Сергей Антонович.
— Да, Сергей Антонович, я хотел вас спросить. — Гость вскинул голову. — Банк, в который вы положили мои бумаги, еще не рухнул? — Алексей с тревогой посмотрел на гостя.
— Это происходит не так скоро, — улыбнулся Сергей Антонович, — даже в Москве. Ребята поклялись, что до конца года он устоит. Так что не волнуйся, все в твоем сейфе лежит и будет лежать. Ключ я тебе отдал.
— Хорошо. Я вам благодарен.
— Если не возражаешь, — Сергей Антонович отодвинул тарелку, — я немного вздремну.
— Конечно. — Алексей указал на диван: — Он ваш.
— Посплю, и мы потом все обдумаем…
Подарок? А если этот подарок Лешего означает «спасибо за все»? — с тревогой думала Катерина Николаевна. Значит, конец двойной жизни? Тогда что ей делать с собой?
С тех пор, как она встретила Лешего в Сиднее четыре года назад, она жила внутри круга, очерченного им. Впрочем, сказать точнее, это произошло раньше, в его круг она попала в детстве и не выходила из него, сама о том не подозревая. Ее жизнь сложилась так, будто на самом деле Алексей Соболев, он же Леший, определил ее жизнь навсегда.
Так что же будет с ней, если это последний привет от Лешего?
Катерина Николаевна оглядела свой кабинет — как много в нем переменилось. Поддавшись общему настроению, она унесла домой все, что считала ценным для себя. Ценность вещей измерялась не их стоимостью, а градусом любви, с которой дарили ей подарки «дорогие подруги».
Она работала в самом главном женском комитете страны, который называла комитетом ВИП-Дам. Она сама придумала это название, по созвучию с именем популярного в ту пору актера — Ван Дамма. От неистовых побед крутого супермена захватывало дух.
Но лингвистическая сущность названия была более осмысленной. Оказавшись за мраморным порогом старого особняка в тихом переулке в центре Москвы, Катерина Николаевна Лосева почувствовала, что у нее тоже захватило дух. Правда, никто не махал кулаками, но гордая осанка начальниц, их тихие голоса, прямые спины, классические дорогие костюмы — все дышало мощью и силой. Это были ВИП-Дамы. Каждая.
Коллега Галия, которой Катерина изложила свои умозаключения, оценила находку:
— Комитет ВИП-Дам — классно. Но только не говори, даже своей начальнице, кто первый навел тебя на эту мысль.
