Граница.
Энсенада.
Черт.
Ощущение плавного покачивания обрело смысл. Я была на лодке, возможно, на той самой, где он меня вырубил. Мы были в Энсенаде, в порту на границе Мексики, около ста километров к югу от Сан-Диего, а эта женщина, наверное, таможенный офицер.
Мое сердце чуть не выскочило из груди.
Вот оно. Это твой шанс сбежать, Скай.
Привлеки ее внимание. Тебе нужно привлечь ее внимание!
Я кричала и кричала, но не могла произнести и слова. Что бы он ни дал мне, это парализовало мои голосовые связки.
Я услышала шаги над головой, и это заставило меня подумать, что я, возможно, нахожусь где-то в трюме под палубой.
— Только для проверки, вы Демийен Кабальеро? — спросила она.
— Дамиан, — поправил он. Да-ми-ан. А не Де-ми-йен.
— Хорошо, все выглядит нормально. Я сфотографирую ваш бортовой идентификационный номер, и вы можете быть свободны.
Нет! Я теряла последнюю возможность.
Я не могла кричать или хотя бы стукнуть чем то, но я обнаружила, что могу ворочаться, что я и сделала. Слева направо, из стороны в сторону. Я раскачивалась сильнее и быстрее, не зная, врежусь ли я во что-то, и будет ли какой-то результат. На шестой или седьмой раз я почувствовала что-то над собой и услышала: словно дерево трется о дерево.
Ох, пожалуйста.
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
Я вложила все силы в этот толчок, хотя после него у меня закружилась голова.
Что-то упало. Громкий звук. И внезапно стало светлее.
—Что это было? — спросила женщина.
— Я ничего не слышал.
— Это, кажется, донеслось снизу. Не против, если я взгляну?
Да!
— Что у вас здесь? — ее голос теперь был отчетливым.
Она была близко.
Действительно, близко.
— Веревки, цепи, и рыболовные снасти…
Я начала замечать маленькие вертикальные полоски света над собой, в нескольких сантиметрах от моего лица.
Да! Я могу видеть! Мои глаза в порядке!
Замок повернулся, и комната наполнилась ярким, слепящим светом, от которого из глаз потекли слезы.
Я пыталась приспособиться так, чтобы поглядеть сквозь щели, в которые лился свет. Скорее всего, я лежала в деревянном ящике, и мой ящик был спрятан за другими. Силуэт человека появился на лестнице, и за ним — еще один.
Я здесь.
Я начала яростно раскачиваться.
— Похоже, один из ваших ящиков упал, — сказала офицер.
Я толкнулась опять. Найди меня. Пожалуйста, найди меня.
— Ага, — он двинулся в мою сторону. — Нужно лучше их закрепить. Он прижал ногой мой ящик, предупреждая его движение.
Теперь я смогла четко увидеть женщину через щели в крышке ― не все, конечно, но ее руки и тело выше пояса. Она держала документы, и у нее на поясе висела рация.
Я здесь.
Подними взгляд от своей папки. Ты увидишь свет, отражающийся в моих глазах.
Всего один шаг вперед, и ты не пропустишь меня.
Один. Паршивый. Шаг.
— Вам нужна помощь? — спросила она, когда мужчина поднял ящик, который я умудрилась сдвинуть, и поставил обратно на меня.
Да! ПОМОГИТЕ. Помоги же мне, тупая курица.
— Я сам, — ответил он. Веревка, крючки и… вуаля, готово. Вот. Все закреплено.
— Это очень большие ящики. Ожидаете большой улов? — я услышала ее шаги на лестнице.
Нет! Вернись.
Мне жаль, что я назвала тебя тупой курицей.
Не оставляй меня.
ПОЖАЛУЙСТА.
НЕ ОСТАВЛЯЙ!
— Иногда мне удается подцепить довольно хороший улов, — ответил он.
Самодовольство в его голосе заставило меня поежиться.
Затем он закрыл дверь, и я опять погрузилась в абсолютную темноту.
Я словно ползла по туннелю из наждачной бумаги. Каждый раз, когда я двигалась вперед, моя кожа терлась об грубую, сухую поверхность.
Шух-х, шух-х, шух-х.
Я ощущала, как моя кожа сползает, слой за слоем. Мои колени, спина и плечи саднили, но я могла чувствовать тепло солнца. Я знала, что если я буду стараться добиваться своего, в конечном итоге, я это получу. Я продолжала двигаться, и скоро у меня было достаточно места, чтобы стоять. Гравий ― он был повсюду.
Мои ноги тонули в маленьких камушках и гальке. Хрусь, хрусь, хрусь.
Я продолжала идти. Все болело, но я плелась навстречу свету. И внезапно он оказался на мне, вокруг меня, заставляя зажмуриться от сильного сияния. Я моргнула и проснулась, выпустив огромный вздох.
Вау. Это был лишь дурацкий сон. Я была закутана в свое одеяльце на кровати, и солнышко светило сквозь окно. Я выдохнула и сильнее закуталась в простыни. Еще несколько секунд и я спущусь вниз, чтобы получить свои три поцелуйчика, прежде чем мой отец отправится на работу. Я не собиралась больше принимать их как данность.
Хрусь, хрусь, хрусь.
Я нахмурилась.
Это не должно преследовать меня в реальности.
Я держала глаза закрытыми.
То, чем я была накрыта, ощущалось как нечто странное, грубое и жесткое, совсем непохожее на мое мягкое шелковистое одеяло.
Окно ― я увидела его сразу ― было маленькое и круглое. Такие бывают на судах.
И мне больно. Теперь я это ощущаю. Болит все. Моя голова была тяжелой и туго соображала, язык прилип к небу.
Хрусь, хрусь, хрусь.
Я знала, что это не к добру, чем бы этот звук ни был. Это приближалось сзади, и я знала, что это было что-то плохое и злое, и оно собиралось затащить меня обратно в ад.
— Как раз вовремя, ― сказало оно.
Черт, черт, черт.
Да-ми-ан.
Дамиан «Вырыватель волос», «Пробиватель черепов» и «Отправитель в кому Кабальеро».
Он был здесь, и он был настоящим.
Я зажмурилась сильнее. Я была уверена, что нечаянная слеза скатится по щеке, но мои глаза были сухи, будто в них насыпали песка. Все во мне ощущалось именно так ― влажным и исцарапанным, внутри и снаружи. Неудивительно, что мне снились туннели из наждачной бумаги. Наверняка я обезвожена. Кто знает, как долго я была в отключке и каковы побочные эффекты от того, чем он меня накачал?
— Что ты... что ты сделал со мной?
Мой голос звучал странно, но я была рада даже этому. То же было и с моими руками, ногами, со всем телом. Голова болела, кости ныли, но я все еще была единым целым и я никогда, никогда в жизни больше не буду ненавидеть свой живот или свою задницу, или ямочки на бедрах.
