Мэри предложила идею, но этим не ограничилась.
– Предположим, мы все согласимся участвовать в этом. Так, если мы скинемся по пятнадцать сотен долларов каждая… Нас восемь человек. – Она из вежливости тут же включила в компанию Скай Террел. – Так, это будет двенадцать тысяч долларов.
Неужели нам никто не подскажет, куда мы можем вложить эту сумму? Особенно если будут знать, что у нас далекоидущие планы?
Голос Мэри немного срывался от волнения, но она явно была сейчас на коне и пытливо всматривалась в лица подруг.
– А как насчет тех из нас, кто замужем? – нервно спросила Долли.
– А что насчет нас? – удивилась Мэри, которая жила с мужем душа в душу.
– Что, если нашим мужьям не понравится эта идея? – робко объяснила Долли. Она, конечно, была большой и сильной, как Валькирия. Но дело в том, что она мгновенно превращалась в тихую и маленькую женщину, когда дело касалось ее мужа. Боз был крупным и очень грубым мужчиной, имевшим репутацию запойного пьяницы, который часто буянил и лез в драки.
Но Дебору, отставного морского десантника, никто не мог испугать.
– Ох, просто поставь обед на стол, а пиво в холодильник, и ему не придет в голову что-то спрашивать у тебя, – сказала она смело, хотя никогда не была замужем.
Ее тут же поддержали. Все закивали головами, правда, Глэдис и Агнес заметно побледнели. Мэри повернулась к Марте.
– Марта, ты больше всех нас разбираешься в инвестициях. Сможешь все организовать? – спросила она.
Разумеется, это было сильным преувеличением. Правда состояла в том, что Марта была единственной женщиной среди них, у которой вообще были сбережения. Ее бывший муж, доктор Криттенден, оставил ей дом и кое-какие средства в акциях, прежде чем сбежать со своей молодой медсестрой, королевой красоты Миннесоты 1978 года. Он предусмотрительно прихватил с собой основной капитал, накопленный дедом Марты, наверное, в качестве своего приданого. Все с надеждой смотрели на хозяйку дома.
– Да, – с невозмутимой уверенностью ответила она. – Думаю, что смогу это сделать, – потом не очень уверенно посмотрела на подруг. Это было не характерно для нее, но дело становилось слишком важным. – А вы все готовы рискнуть?
Идея возникла спонтанно. Она была слишком необычной и в любом случае требовала обдумывания. Но что-то в комнате уже изменилось. И все почувствовали это. Но, будучи женщинами, которые всегда и во всем сглаживали острые углы, они не могли сразу взять и вырубить из камня памятник. Никто не кричал и не прыгал от радости. Все молчали.
– Я знаю один анекдот, – громко сказала Дебора, нарушая молчание. – Парень приходит в сина… в церковь очень расстроенный. Встает на колени и говорит: «Господи! У меня неприятности в делах, мои дети больны, и всем этим очень недовольна жена. Помоги мне, молю тебя! Дай мне выиграть в лотерею». Через неделю он возвращается, падает на колени и молит: «Господи! Я хороший человек, но я тебя умоляю! Моим детям стало хуже, мои дела прогорели, а жена грозится уйти от меня! Помоги мне выиграть в лотерею!» Прошла еще неделя. Парень приходит в лохмотьях и плачет: «Мои дети умерли, кредиторы преследуют меня, а жена бросила. За что ты наказываешь меня? Почему не даешь выиграть в лотерею?» Неожиданно небеса разверзаются, ударяет молния, гремит гром, и он слышит голос бога: «Да ты пойди хотя бы купи лотерейный билет!» Дебора повернулась к ним. – Ну, что скажете? Купим вместе этот билет?
– Разумеется, – первой нарушила молчание Глэдис, которая и спровоцировала всю ситуацию.
– Я внесу деньги, – робко сказала Долли.
– Я тоже, – добавила Лиззи, моя мать.
Все остальные просто кивнули в знак согласия.
Марта уперлась в колени руками, как мужчина, и кивнула в знак согласия.
– Хорошо. Думаю, мы с этим справимся, – веско произнесла она. Затем поднялась и слегка улыбнулась. – Так что? Кто хочет попробовать ореховый кекс?
Глава 3
ПОКА МЕНЯ НЕ БЫЛО. ЛУЧШИЕ СОВЕТЫ В МИРЕ
Я оставалась в Чикаго еще шесть недель. Юридический курс при университете был очень трудным, а меня никто никогда не называл блестящей ученицей. Я тяжко трудилась, хотя бы стала понимать, за что борюсь. Середина восьмидесятых годов должна была стать для юристов такой же золотой жилой, как для испанцев открытие Америки. Мой план был прост. Трудиться по-прежнему тяжко еще двадцать один месяц, а потом получить очень хорошо оплачиваемую работу в Нью-Йорке.
Между тем Марта Криттенден договорилась о встречах с бизнесменами на первые шесть недель, взяв на себя руководство Независимым женским клубом города Ларксдейла, как теперь стал называться Самый методистский клуб. Она была единственной кандидатурой на эту роль. В ней были то неуловимое превосходство и уверенность в себе, которые дают человеку большие деньги с самого рождения. Она была патрицием среди нас.
Ну, вы знаете этот тип, который начинаешь автоматически ненавидеть. Лучшие частные школы, лучшие платья, лучшие украшения. Только не думайте, что Марта была высокомерной. Я сомневаюсь, что она хоть раз в жизни кого-нибудь обидела. Просто в ней было что-то, что ставило ее выше других. Конечно, ее дед был гораздо богаче, чем ее отец. А отец богаче, чем она сама. И все-таки, помимо наследства, Марта была двадцать лет замужем за очень богатым и известным врачом, пока он не сбежал в Чикаго, следуя славной традиции американских медиков заводить романы с молоденькими медсестрами.
Но, даже оставаясь разведенной, одинокой женщиной, далеко не такой богатой, как при муже, Марта Криттенден была недосягаемой и величественной. И мы все еще больше уважали ее, хотя в глубине души немного жалели, помня о королеве красоты 1978 года.
Я повторяю, меня не было, но я точно знаю, что 2 ноября, в пятницу, Марта встала перед членами клуба и зачитала порядок выступлений приглашенных гостей на следующие пять недель:
«9 ноября. Мистер Отто Швенклинг из государственного банка. Затем небольшое угощение от прихожанок методистской церкви.
16 ноября. Мистер Вилбур Пратт из сельскохозяйственного отделения социального страхования штата Миннесота. Затем угощение и сбор подарков в фонд рождественского праздника.
23 ноября. Мистер Ричард Кантрелл из Северо-Американского отделения социального страхования. Затем угощение и обмен рецептами на День благодарения.
30 ноября. Мистер Орвилл Дюбоннет из акционерной компании Рипли. Затем угощение блюдами со Дня благодарения.
7 декабря. Мистер Джеймс Баттерворт из фонда взаимопомощи Санрайз. Затем угощение и изготовление украшений на рождественское дерево в церкви».
Я не буду утомлять вас, читатель, детальным описанием всего, что говорилось на этих встречах, но после третьей из них моя мать написала мне следующее письмо:
