А потом наклонился ко мне и, наплевав на собственные же принципы, поцеловал в губы.
2
Если б кто-то сказал, что я была шокирована, этот кто-то солгал бы. Я сейчас не была ни шокированной, ни удивленной, я вообще никакой не была! Потому что продолжить стоять на ногах, когда тебя целует такой роскошный мужчина, практически нереально. Хорошо, что я упиралась спиной в стенку лифта, да и падать, собственно говоря, было некуда.
Глеб сделал последний крохотный шаг, сокращая расстояние между нами до нуля. Я ощутила, как одна его рука легла мне на талию, а вторая нагло поползла по бедру, потянув за собой вязанное платье. Край юбки уже поднялся чуть выше колена, хотя само по себе платье было до середины лодыжки, и…
Это-то меня и отрезвило.
Я отстранилась настолько далеко, насколько могла – то есть, сантиметра на три, еще и стукнулась затылком о стенку лифта, - и шокировано прошептала:
- Это вы что такое делаете?!
- Целую тебя, - спокойно промолвил Глеб.
- И как это понимать?!
- Ну, - хмыкнул он, - можешь воспринимать это, к примеру, как часть собеседования.
Наверное, я сейчас была краснее, чем этот проклятый дедморозовский мешок, который остался валяться в другом конце лифта и нисколечко меня не защищал. Эх, надо было таки взять подарок потяжелее, в целях самозащиты.
Ведь мне даже в голову не приходило, что этот Исаев может оказаться, например, извращенцем! Маньяком! Может, я как раз его типаж!
Ладно, я несу полный бред. Просто взрослый, здоровый молодой мужчина проявляет интерес к вконец обнаглевшей барышне, что застряла вместе с ним в лифте еще и несет всякую чушь. Никаких преступлений. Но только не надо ж так нагло задирать мне юбку! И вообще, я против отношений до брака. И отношений с начальством.
В эту секунду я была категорически против вообще чего угодно и…
Хорошо, надо быть честной. Выглядел Исаев потрясающе. Пах умопомрачительно. Фигура у него была божественная. И целовался он великолепно! А еще у него есть не менее впечатляющие несколько миллиардов и огромный бизнес. Только дура не пожелает внимания такого мужчины. Ну, я в данном случае не дура, но это ж не значит, что я готова целоваться с ним в лифте. И уж тем более, когда мне в первые полчаса знакомства лезут под юбку.
- Это не может быть частью собеседования! – возмутилась я. – И на «ты» мы не переходили. И вообще, - я уперлась ладонями в мускулистую грудь мужчины и едва не застонала от досады – так обожгло меня это прикосновение, даром, что через рубашку. Для убедительности пришлось повторить: - И вообще! Если вы таким образом проводите собеседование со своими будущими подчиненными, то очень даже неудивительно, что они стремятся не выполнить свою работу, а как можно скорее выскочить за них замуж! Вы же сами на это откровенно намекаете!
- Обычно я не провожу собеседования, застряв в лифтах, - отметил Исаев. – Но сейчас, однако, готов сделать исключение.
- Зато я не готова! – пискнула я, чувствуя себя идиоткой, которая отпихивает роскошного мужика только потому, что ее укусила шибко принципиальная муха. – Я настаиваю на том, чтобы собеседование было проведено в кабинете.
- Со стеклянной дверью?
- А лучше вообще при свидетелях!
- Тебе нравиться целоваться при свидетелях? – уточнил Глеб.
- Нет! – возмутилась я. – Мне не нравится целоваться при свидетелях!
- Тогда зачем нам кабинет?
- Но… Но… - я запнулась, а потом вдруг осознала: он же просто надо мной издевается! Не знаю, что это было, такой себе вид проверки или просто попытка меня подколоть, но я пришла в негодование. – Не смейте меня целовать! Я хочу, чтобы меня приняли на работу за знания, а не за… Не за что-нибудь другое.
Я попыталась отпихнуть Глеба от себя, но он почему-то не отпихивался. Словно каменный какой-то! Я даже уперлась руками ему в грудь, но бесполезно. Он только перехватил меня покрепче за талию, поймал второй ругой за запястье, благо, хоть юбку оставил в покое, наклонился пониже и с придыханием, загадочно так поинтересовался:
- А если я приму на работу за знания, но все равно периодически буду целовать?
Вообще, конечно, звучало соблазнительно. Дурная женская фантазия уже успела нарисовать роскошные картины, где я нежилась в его объятиях, а вокруг меня валялась целая куча удачных аналитических отчетов…
Но здравый смысл подсказывал, что если я хочу получить эту работу – а я хочу! – то пора б взяться за ум и отбросить все лишние чувства в сторону.
- Насколько я помню, - отметила я, - тут отношения между коллегами строго запрещены. А вылететь с работы я не хочу. Потому никаких поцелуев!
И замерла, осознавая, что только что отказала, возможно, самому влиятельному бизнесмену во всей стране.
- А разве я уже взял тебя на работу? – хитро уточнил Исаев.
Обиды в его голосе я вроде не почувствовала. Это радовало. Сглотнув, я попыталась немножко отодвинуться и решительно заявила:
- Если единственный шанс попасть на работу – это целоваться в лифте с начальником, то это какой-то неправильный отбор. Судить надо по профессиональным качествам!
Я помолчала немного, а потом добавила:
- У меня, между прочим, резюме в мешке лежит. Я с собой его взяла.
- Да? – удивился Глеб.
- Ага. И рекомендательное письмо…
- Поразительно.
Наверное, он не заметил мой удивленный взгляд – еще бы, в такой-то темноте! – но все-таки отступил на полшага назад, тихо посмеиваясь. Я с удивлением покосилась на мужчину, толком не понимая, что происходит. Надо было бы уточнить, что именно повергло его в шок, но я почему-то никак не решалась нарушить тишину.
- Ты правда пришла устроиться на работу? – спросил вдруг Глеб. – На должность аналитика?
- Ну… Да, - кивнула я. – Хорошая должность, интересное дело, к тому же, отличная зарплата и шикарная фирма! А что тут нелогичного-то?
В лифте воцарилась тишина. Я почувствовала, что начинаю дрожать. Наверное, зря я сняла эту шубу. Но чтобы найти, куда я ее пристроила, придется продвигаться по лифту наощупь, и я наверняка сначала наткнусь на Исаева, и только потом нащупаю шубу. А облапывать мужчину у меня не было ни малейшего желания. Ну, то есть, он кавалер привлекательный, конечно, но мы и так в весьма компрометирующей ситуации оказались. Не хватало еще усугубить собственное положение поиском шубы!
- А почему на эту должность берут только девушек? – вдруг поинтересовалась я. – Я читала условия. На вакансию разыскиваются именно женщины. Мне кажется, это совершенно не сочетается с последующими… требованиями.
Глеб усмехнулся.
- Все очень просто, - лениво протянул он. – Просто мне с этим аналитиком таскаться по куче мероприятий и встреч, с деловыми партнерами в том числе. Обычно к людям, которых можно принять за пару, относятся куда менее настороженно. А вот если я появлюсь с мужчиной, это уже не будет походить на простую встречу в ресторане. Когда человек настраивается на деловой лад, он становится хитрее, сосредоточеннее, договориться с ним сложнее. Недостатков огромное количество…
- Но разве нет преимуществ? Можно решить все честно.
- К сожалению, честность возможна только тогда, когда ее хотят обе стороны. А когда одни пытаются хитрить, а другие остаются предельно честными и искренними, то эти другие обычно терпят ужасные убытки.
Я поежилась. Во-первых, такие методы ведения бизнеса меня, если честно, немало расстраивали. А во-вторых, я никак не могла избавиться от ощущения холода. К тому же, страх перед лифтом стремительно возвращался. Мы на несколько минут замолчали, и я только сейчас осознала, что мы провели тут уже минут двадцать, как минимум. До сих пор не сдвинулись с места!
Я вздрогнула, и Глеб, наверное, это заметил. Он поймал меня за запястье, оттягивая от показавшейся вдруг ледяной стены лифта, и притянул к себе.
- Не надо, - запротестовала было я, но мужчина только обнял меня и набросил свой пиджак на мои плечи. – Что вы…
