- Отмокает в душе, - без обиняков сообщила Лена Михална, а потом поспешила его пожурить: - я после вас бутылки пока выгребла... устроить бы вам обоим взбучку, да повод хороший был. Простительно. Как голова?
- Мыслительный процесс в порядке, - отозвался Андрей Никитич и потопал в кухню. Организм требовал утреннего кофе.
Лена Михална просеменила за ним и двинулась к столу, на который был торжественно водружен горячий заварник. После чего налила полную чашку загадочного напитка, в нем находившегося и источавшего поистине ужасающий аромат, и проговорила, сунув ее господину Маличу:
- А сейчас все остальное будет в порядке. Я Романа Романыча только этим и спасаю, когда его величество ужравшись.
Андрей Никитич едва не подпрыгнул от предложенного ему фирменного зелья, но, будучи человеком воспитанным, удержал себя на месте и доверительно сообщил:
- Мы вчера… не так чтобы… Я бы кофе, а? Даже сам сделаю!
- Садитесь! – громыхнула многоуважаемая экономка и отправила свою бурду обратно на стол, дожидаться хозяина квартиры. – Еще не хватало, чтобы на вверенной мне жилплощади мужчина себе кофе варил. Завтракать будете?
- Буду, - хохотнул гость и расположился на стуле у огромного стола, но подальше от предложенного ранее напитка. – Когда еще случай представится.
Лена Михална вспыхнула, по-девчоночьи хихикнула и захлопотала вокруг, вмиг окончательно растеряв свой профессиональный пофигизм. Андрей Никитич ей очень нравился, а женщиной она была давным-давно разведенной.
Так вокруг него быстро образовался замечательный натюрморт из апельсинового фреша, сырников с несколькими видами варенья, тостов с рикоттой и даже вполне приличного омлета, словно экономка не знала, как еще угодить гостю.
Тот, при всем желании начать день с чашки кофе, все же приступил к поглощению еды. Желудок безусловно радовался, и потому с аппетитом проблем не случилось. Когда Андрей Никитич, покончив с омлетом и тостами, перешел к сырникам, на кухне наконец появился и хозяин дома собственной персоной.
Выглядел Роман Романыч вполне себе неплохо для человека, который закончил квасить лишь несколько часов назад, шумно празднуя рождение наследницы. И даже оделся в дорогу.
- Не, не! Мне кофе! – на ходу бросил он Лене Михалне, опасливо глянув на внушающую ему ужас отраву в чашке. А затем перевел взгляд на тестя: – Доброе утро! Вы как?
- Жить буду, – кивнул Малич. – Куда собрался?
- Сейчас Богдан подъедет, повезу с сестрой знакомиться. И вообще... вдруг Жене что-то надо.
- Ну это правильно. Если там чего – звоните. Я после обеда загляну, - Андрей Никитич потянул носом в сторону кофемашины, отправил в себя последний кусок сырника и усмехнулся. – Надо с утра все же японца своего разыскать.
- Черт! – громыхнул Моджеевский, которому накануне вечером, когда они выкатывались из роддома и новоявленный дед Андрей вспомнил, что он нынче безлошадный, выдали спецзадание – узнать, чем окончилась история с ДТП на проспекте. – Мне Борисыч еще в восемь утра всю инфу сбросил! Он нашел! Момент!
Роман Романович вытащил из кармана джинсов телефон, быстро отыскал сообщение от своего начбеза и теперь, усаживаясь за стол, пока Лена Михална, вернув себе свою обычную невозмутимость, поставила перед мужчинами по чашке кофе, принялся рассказывать:
- В общем, вчерашнее ДТП даже в нашу брехалку попало. Заблокировали движение на полдня. Гайцы составили протокол, место пребывания японца пока неизвестно, но судя по вашему рассказу, ключи вы оставили фигурантке дела, гражданке Адамовой Стефании Яновне.
- Это сейчас скороговорка была? – поперхнулся Малич.
- Не, это пока только имя. Так вот. Адамова Стефания Яновна, тридцать пять лет, адрес прилагается... ха! «Золотой берег», третья секция, квартира семьдесят. Не, это без меня, я высоты боюсь, - рассмеялся Моджеевский.
- На крыше, что ли, квартира?
- Практически. Пентхаус. Двухуровневый. Выход на террасу. С видом на море, - с некоторой гордостью за свое творение сообщил Роман. «Золотой берег», как мы писали парой томов ранее, проектировала и строила его компания.
- Круто! – присвистнул Андрей Никитич. – Чего еще накопал?
- Коваль что хочешь накопает, даже то, что не надо, - устремив к потолку указательный палец, сообщил Роман Романович. – Стефания Яновна – ведущая актриса нашей муздрамы. Раньше работала в театре имени Бертольда Брехта в столице. Как-то так.
Малич помолчал некоторое время, обдумывая информацию и потягивая кофе. А потом со смехом резюмировал:
- А ты полезный в хозяйстве, однако.
- Очень полезный, - согласился с очевидным простой олигарх Роман Моджеевский, делая глоток кофе, крепкого и без сахара. – Нужна будет помощь – свистите.
Но свиста не раздалось. Вместо него прозвучал звонок в дверь. Лена Михална ринулась открывать, а Роман торопливо поднялся, быстро запихивая в себя начатый сырник.
- Бодька приехал, мы погнали! – радостно сообщил он, и было очевидно, что всеми мыслями уже на полпути в роддом. Каким бы душевным ни было его времяпровождение с тестем в последние сутки, за которые они заметно сблизились, взаимно выяснив, что оба, в принципе, нормальные мужики, рвался он к Женьке и дочери, что, разумеется, не могло не трогать Андрея Никитича.
В общем, свалил и след простыл. И когда в коридоре за ними щелкнул замок, а Лена вернулась на кухню, то лишь умиленно проговорила:
- А детскую вам Роман Романыч показывал?
- Попробовал бы не показать, - хохотнул Малич. Но думал он сейчас не о детской, а о фиалке с трудно выговариваемым ФИО, которое он и запомнил, возможно, неточно. В отличие от номера квартиры.
Еще думал, что надо бы сходить к барышне, узнать, как там да что… За японца не переживал – что с железным конем сделается? Ну если не считать слегка пострадавшего бампера. Барышня же ввиду его бегства, хотя и обоснованного, осталась один на один с придурком на мерсе. А тот как раз доверия совсем не внушал. Скорее наоборот, очень походил на тех, кто доставляет хлопоты всем попадающимся на его пути. Вчерашнее ДТП тому ярчайший пример.
В своих раздумьях Андрей Никитич допил кофе и поднялся.
- Спасибо за завтрак! – поблагодарил он Елену Михайловну и улыбнулся. – Женька еще ваши булочки хвалит, с черникой.
- Да, она очень любит чернику, - доверительно сообщила она Жениному отцу прописную истину, известную ему самому с Жениных четырех лет. – Когда определимся с диетой для малышки, буду почаще их баловать. И вы заходите, Андрей Никитич.
- До свидания, Елена Михайловна, - распрощался Малич и спустя пару минут, выяснив у консьержа, где находится нужная ему третья секция, пересекал двор «Золотого берега» в указанном направлении, чтобы упереться в закрытую подъездную дверь.
Глядя на радостно подмигивающий домофон, Андрей Никитич озадачился весьма своевременным вопросом. Каков режим работы ведущих актрис местных театров? А под еще более своевременное «Дома ли сия представительница богемы» уверенно нажимал необходимую комбинацию цифр и символов и вслушивался в ответный сигнал.
Представительница богемы на его, а может быть, и на свое счастье оказалась дома. Ответила правда не сразу, а когда Малич уже засомневался в том, что кто-то вообще отзовется на его звонок. Однако под занавес гудков раздался характерный шорох, означавший, что кто-то живой в квартире фиалки все же имеется, а потом зазвучал ее то ли глухой, то ли приглушенный голос:
- Да?
- Доброе утро! – воскликнул Андрей Никитич, уже развернувшийся уходить, и крутанулся на пятках. – Я… я по поводу вчерашней аварии.
- А вы кто? Я же вчера всем и все… - донеслось до него – уныло и устало.
- Я – хозяин японца. Я вам вчера ключи оставил.
- Яп… понца? – очевидно, перед мысленным взором ведущей актрисы муздрамы предстал совсем не автомобиль, но дошло до нее все же быстро: - а-а-а… ну да, вам я еще не объясняла… ну проходите…
И дверь отозвалась характерным звуком. А вот лифт, поднявший Андрея Никитича на тринадцатый этаж, оказался бесшумным. Проследовав замысловатым коридором, он оказался перед дверью с цифрой 70 и нажал кнопку звонка.
