- Привет!
- Как тесен мир! Где бы мы еще встретились? - она улыбается, показывая свои белоснежные зубы. Там явно поработал хороший стоматолог.
Чувствую себя как-то неловко. Мы не виделись довольно давно, но она у меня в друзьях, на «Одноклассники». Иногда в ленте наблюдаю ее фото, где она всей семьей на море или загрузила в фотоальбом старые фотки со свадьбы. Я даже знаю, что у нее двое детей. Рассматриваю внимательно Ирину ее стильный перманентный макияж, нарощеные ресницы и мне кажется, что я отстала на лет сто, если не больше. Она такая гламурная, а я бабушка из далекого средниковья. Еще немного и посыплется песочек.
- Тебя не было на встрече выпускников? – задает вопрос и заправляет свои идеально ровные волосы за уши.
Вспоминаю, что последняя суббота февраля – традиционная встреча нашего класса. А вот почему я не пришла – говорить не слишком хочется.
- Даже не знаю, - растерянно смотрю на свою собеседницу и пожимаю плечами.
- Пришли почти все и даже Глеб Юдин.
Об одном упоминании, о нем меня чуть не перекосило. Глеб Юдин – это отдельный эпизод в моей жизни, о котором мягко сказать: вспоминать не хочется. Тем более в такие моменты. Когда и так все хуже не куда.
- Мы снова договорились встретиться. Обязательно приходи! Поболтаем. Сейчас, извини, спешу. Дети и муж ждут в машине.
Легко покидает зал магазина. Я хватаю пельмени и плетусь за ней. Оплачиваю покупку на кассе, выхожу на улицу. Погода навивает меланхолию. Скорей бы весна. Пора любви и мартовских котов. Вспоминаю крылатую фразу: «Чем сильнее женщина любит мужчину, тем сильнее он походит на скотину» и как-то отпускает.
Лифт, как обычно не работает. На его потертых дверях, уже третий день подряд висит незамысловатая табличка: «Скоро починим. Электрик на подходе». Ох уж это скоро – не наступающее никогда. Поднимаюсь с сумкой на пятый этаж, тяжело дышу, словно пробежала марафон на беговой дорожке, достаю ключи и открываю двери. Сил нет. Казалось все как обычно. Дом, работа, поход в магазин, забег на пятый этаж. Вот наконец-то хоть какие-то изменения. Рассталась с парнем. Теперь не знаю, что делать дальше.
Прохожу на кухню и вижу, как в цветастом фартуке мама колдует возле плиты. На плите все бурлит, шипит и очень аппетитно пахнет.
- Привет! Вот перемываю все после твоего Стасика. Засранца такого!
- Мам, хватит его обзывать, - обнимаю ее хрупкие плечи и как-то грустно говорю:
- Мам, я решила уволиться.
Глава 6
Я очень люблю свою работу. Люблю детей. Мне даже нравится составлять планы уроков. Но чувствую - не смогу. У меня не получится забыть Стаса. Даже если чувств к нему не останется совсем. И в какой-то степени дело не в Стасе. А дело в моем коллективе. Как они будут смотреть на меня, когда узнают, что он вот так меня бросил. Даже если не афишировать свою личную жизнь, коллеги сами внесут в нее столько креатива. Как говорится: не отмоешься. Поэтому нужно рвать когти пока не поздно.
Мне сложно видеть его в стенах школы, в длинных коридорах, где постоянно разговоры подслушивает техничка, а потом, перекручивая на свой лад, рассказывает буфетчице. Мне сложно смотреть из окна своего кабинета и видеть, как он со спортивной сумкой за плечами спешит на работу. Его шнурок на правой ноге плохо завязан, он наклоняется, пытаясь соорудить красивый бантик, и по привычке поднимает голову на окно, за которыми стою я.
Кладу пельмени в морозилку, мою руки и сажусь за стол.
- Если решила уволиться – увольняйся. Сейчас неплохо зарабатывают репетиторы. У меня есть одна знакомая, она как раз искала хорошего педагога для очень славной девочки.
Моей маме чуть больше шестидесяти. У нее ровные волосы до плеч, слегка вздернутая челка, короткие ресницы, едва заметные тонкие брови, которые подведены черным карандашом. Милая улыбка, которая скрашивает ее неглубокие морщины на лице. Она стройна. Не знаю, как у нее получается на протяжении стольких лет сохранять изящность. Она всегда мне говорит, что из-за стола нужно вставать с чувством голода. Спрашивается тогда: зачем есть?
- Мама, что делать, если я никогда не выйду замуж?
- Родишь для себя.
Да, роды - это как раз тот самый процесс, когда можно побаловать себя любимую. Если рожать, так от любимого человека. Или хотя бы, чтобы у ребенка был отец. Честно я боюсь, такого слова, как мать-одиночка, хотя трусихой себя никогда не считала.
Смотрю на маму и понимаю, что брошенка – это наше клеймо. Я росла без отца и не хочу, чтобы мои дети тоже чувствовали, какой-то излишек внимания.
Делает мне чай, насыпает в вазочку печенье, а затем уверенно произносит:
- Знаешь, иногда хочется положить лимон не в чай, а в швейцарский банк. А работая обычным учителем в школе, ты всю жизнь будешь класть лимон только в чай.
- Если работа приносит удовольствие, то я готова пить чай даже без лимона.
Мама начинает причитать, что при дефиците настоящих мужчин, не нужно цепляться за уродов. Что мужики, как дети. Они любят глазами, любят, когда женщина загадочна и непредсказуема.
Пытаюсь найти оправдания ее словам, она со мной не соглашается. Цокает языком, качает головой и скрывается в комнате с книжкой в руках. Обиделась. Завтра уедет и, а на прощанье скажет, какая я полная дура.
За вечер мне несколько раз звонила Ната, затем Света. Но идти никуда не хотелось. За окном мряка, ноги гудят, голова до сих пор идет кругом. Но сегодня легче, чем вчера. Намного легче. Я забуду его. Обязательно. Если человек ушел из моей жизни – значит, он отыграл свою роль. Поэтому просто провожу его аплодисментами.
Как только я проводила маму на вокзал, ко мне тут же снова пришли девчонки с шикарным предложением. Посетить торговый центр.
- Ну честное слово Вер! Ты выглядишь, как сошедшая с экранов сериала «Бродяги».
- Свет, ты преувеличиваешь. Нормально я выгляжу. Да, у меня нет гламурных лабутенов как у тебя, но я тоже люблю красивые вещи. - Понимаю, что для Светы слово – шопинг, все равно, что слово - допинг. И тут не уговоришь, без вариантов.
- Свою коричневую юбку ниже колена, ты называешь красивой вещью? Ты в ней только дедушку Ленина можешь соблазнить. Так не обсуждается! Идем, - она хватает меня под одну руку, а Ната под другую.
Идти никуда не хотелось. Тем более до зарплаты еще так далеко. Хотя шопинг – это одно из самых лучших лекарств против бывших, уныния и даже плохой погоды. Куплю платье и в итоге умру от голода, но зато красивая! Ладно, пусть не куплю, но хоть приценюсь.
И вот мы, построившись по росту, самая высокая Света, затем я и Ната, шубы нараспашку уверенно шагаем по глянцевому полу ТРЦ. Используя метод «пальцем в небо» выбираем первый попавшийся нам на пути бутик и заходим в него. Глаза разбегаются. Мое внимание привлекают женские блузки, стильные платья из французского трикотажа. Смотрю на ценник и тихо ахаю. Горбатиться мне на такой наряд, как папа Карло. Хочу покинуть это заведение, чтобы не расстраиваться лишний раз, но резко поворачиваю голову, и мне кажется, что я вижу его.
Теперь мне постоянно кажется, что это он. Везде и всюду. На улице, в магазине. В каждом втором мужчине.
Перед глазами все плывет, под ногами - ватное облако, потому что сейчас ко мне стоит спиной высокий, широкоплечий мужчина в такой же коричневой, замшевой куртке, как у Стаса. И прическа у него почти такая же. Слегка взъерошенные каштановые волосы. Хорошо, что в нужный момент меня берет за руку Ната и выводит из магазина. Садит на длинную скамейку, спрятавшуюся за кучерявой пальмой, растущей в большом коричневом горшке.
Нет, мне не хотелось плакать. Просто мою душу обжигает обида. Потому что мне кажется, что я его люблю и никак не могу забыть.
- Ну чего ты раскисла, как трактор посреди вспаханного поля?
- Значит, у него кто-то у него появился…, - судорожно отвечаю.
